Кровь на колёсах
Шрифт:
Приглядевшись, Шиллер увидел, как из подъехавшей машины вышел мужчина и направился к калитке. Курт сразу узнал в нем одного из тех, кто в день кражи его «КамАЗа» сидел за соседним столиком в ресторане гостиницы.
Машина, сверкнув фарами, развернулась и поехала обратно. Мужчина уверенной походкой вошел во двор и, остановившись перед дверью, стал шарить под ковриком.
Найдя ключ, он вставил его в скважину замка и повернул ключ. Но не успел он войти, как услышал за спиной осторожные шаги. Он резко обернулся:
— Ты кто такой?! Что надо?
Увидев у Курта оружие, он поменялся в лице. Ключ выпал из его рук и со звоном ударился о ступени.
— Ты, сука, избил мою женщину и украл «КамАЗ», — прорычал Курт и поднял обрез к груди противника.
— Не убивай, — хотел прошептать мужчина, но пересохший язык не дал ему вымолвить ни словечка.
Он ринулся на Курта в надежде сбить того с ног и отобрать оружие. Но прогремевший в темноте выстрел, словно невидимая стена, остановил этот порыв.
Выстрел в грудь с расстояния трех метров снял с повестки дня все вопросы.
Шиллер достал из кармана носовой платок, аккуратно протер весь обрез и с размаху бросил его в огород соседнего дома. То же самое он проделал с патронами, которые были в кармане.
Выстрел, прозвучавший в столь поздний час, практически не привлек внимания соседей. Многие из них уже привыкли к охотничьим выстрелам, часто сопровождавшим попойки в этом неспокойном доме.
Шиллер вышел на улицу и, поймав машину, направился в «Уральские самоцветы».
В гостинице он снял с себя всю одежду и обувь. Тщательно вымыв с мылом руки и лицо, вышел на улицу, где сжег все снятое.
Вернувшись в номер, он бухнулся на кровать и быстро заснул. Спал он спокойно.
Рано утром машины тронулись, и он, обогнав две идущие впереди, возглавил свою колонну.
Прибыв в Аркалык, Шиллер быстро реализовал «КамАЗы» и вновь стал звонить в Челны братьям Дубограевым. Он решил отойти от этих дел, передав их своему начальнику по безопасности — Алексею Морозову.
Вечером к Шиллеру заехал тесть, и они, плотно закрыв дверь, уединились на кухне. Из холодильника достали водку с закуской, молча выпили и закусили солеными грибками, купленными под Челябинском.
— Слушай, зять! — начал Кунаев. — Срочно завязывай со своим бизнесом! Если выйдут на тебя, мои погоны тебя не спасут. Денег у тебя достаточно, надо оформлять документы на выезд в Германию. Сегодня сказали по радио, что немцы могут вполне свободно перебираться на жительство. Сейчас сняли все препоны. Кстати, хотел спросить, почему не занимаешься этим вопросом? Ждешь, когда тебя сцапают? Ты же продал уже штук тридцать этих «КамАЗов»! Если ты не остановишься — спалишься. Думаешь, эти два алкоголика в Челнах будут молчать, когда их возьмут за цугундер? Заложат и глазом не моргнут! Там же миллионы! Где они возьмут такие деньги? Мне звонили из МВД республики. Предупредили, что в ближайшее время к нам прибудет оперативно-следственная бригада МВД СССР. Это не простые милиционеры, это зубры сыска. Они перемелют здесь всех, в том числе и меня с тобой. Я-то ладно, уйду на пенсию, выслуга есть, а что будет с тобой и моими внуками? Курт! В Челнах арестован Морозов и некто Сазонов, с которым он приехал туда за машиной. Я знаю, что ты их направил туда с заданием ликвидировать братьев. Ты не отворачивайся. Думаешь, не знаю? Конец твой близок!
Шиллер молчал. А тесть продолжал:
— Сейчас надо срочно рассчитаться с Хозяином за последний транзит, получить от него деньги и срочно скрыться из города. Ты ключевая фигура в бизнесе Хозяина, и тебя здесь будут пасти и те и другие как никого другого. Срочно уничтожь всю свою бухгалтерию! Лучше, если все сгорит случайно. Найди людей, заплати и сожги. Не жалей ничего! Проверь, чтобы все сгорело к чертовой матери! Кто еще знает о машинах, кроме Морозова? Уразбаев в курсе? Думаю, что Морозов возьмет на себя только «КамАЗ», на котором погорел. Если его припрут показаниями Дубограевых, то тебя точно сольет, а себя выгородит как исполнителя.
Глядя в упор на удивленное и возмущенное лицо зятя, тесть невозмутимо наставлял:
— Да, дорогой, даже не сомневайся — все будут сливать тебя! Винить здесь некого, ты сам виноват. Ты создал фирму! Ты втянул в этот бизнес три десятка человек. Я говорил, работай один. Попался — ответил за себя. Теперь придется отвечать за всех. А если московские постараются, пришьют тебе и организацию банды. Тогда не видеть тебе воли до конца дней своих.
Лицо Шиллера посерело. Покатый лоб покрылся испариной. Он впервые в жизни испугался за себя. В этот момент его меньше всего беспокоила судьба детей и жены — они не пропадут. Есть родственники, пропасть не дадут. А что будет с ним? У него сейчас очень много денег. Раз такой расклад, он не отдаст деньги Хозяину, а все заберет себе. Только куда их девать? Если что конфискуют все до копеечки!
Слушая тестя, Курт вдруг прервал его и, чтобы не слышала жена, прошептал:
— Отец, ты знаешь, у меня кроме матери и брата никого в живых нет. Если я оставлю им деньги, то у них отберут. Давай, я тебе отдам? Уж у тебя обыска не будет! Часть отдам завтра же. Хозяин перебьется, они сейчас мне нужнее. Схожу в паспортный стол и закажу документы на выезд. Они не подумают, что я могу сразу выехать. А к вечеру меня уже в городе не будет. Сегодня сожгу бухгалтерию. Единственное, что пока трудно, так это заставить людей молчать. Если возьмут Расиха, то все, что я задумал, может пойти прахом. Только он один знает, кому мы продавали. Только у него есть адреса и счета фирм.
— Сынок, ты играешь с огнем. Хозяин тебе не простит. Отдай ему деньги! Подумай о семье! Зачем тебе деньги, если их убьют? Эти люди такое не прощают. Ты прекрасно знаешь, кто за ними стоит. Они тебя и за границей достанут.
— Ну что ты, папа. Пока меня не найдут, семью они не тронут. Ведь я могу их сдать с наркотиками. Ты сам советовал завязаться с ними, а я послушал твой совет. Ты был прав — там крутятся деньжищи, несоизмеримые ни с какими «КамАЗами». Но ты тогда не сказал, что выхода из этой цепочки не будет. Я сам понял это. Поздно только. Я позвоню тебе или как-то сообщу, где спрячу деньги. Если что — отдай семье. Только сейчас до меня дошло, что я не смогу сам получить загранпаспорт и смотаться за кордон. Пусть уедет жена с этими деньгами.
За серьезным разговором бутылка водки была незаметно выпита. Хмеля никто не чувствовал. Когда часы на кухне показали два ночи, родственники стали прощаться.
Время было около полудня, и я, взяв служебную машину, направился в гостиницу. Пересилив боль в боку, выбрался из автомобиля, поднялся на второй этаж и направился к номеру Лазарева.
Постучался и стал ждать приглашения. Из-за плотно закрытой двери донеслось какое-то мычание. Я посильнее надавил на ручку двери и оказался в номере.