Кровь над короной

Романов Герман Иванович

Открытие всех школ возложить на православную церковь, на содержание средства выделять из губернской казны, а ежели денег не хватит, то от государства. На первых порах занятия вести будут священники, ибо грамотны они и с народом живут, но потом направлять учителей из семинарий. Помещения потребные в городах изыскивать и у владельцев выкупать за казенный счет. Оплату положить добрую, не меньше десяти рублей, и с каждым годом на рубль увеличивать за выслугу, если результаты добрые будут, и теми деньгами за учительский труд поощряя.

Детки, что с похвалой школы сии закончат и потребность к учению испытывать будут, то по их пожеланию зачислять

на казенный счет в народные училища разные. Оные следующей, средней ступенью образования станут. И готовить станут лиц третьего сословия для нужд государственных и общественных. То будут учительские семинарии, а также ремесленные и коммерческие училища. За обучение плату взимать только с тех, кто в состоянии ее оплатить. Но опосля службой не обязывать, если нужды не будет в оной.

Нужны фельдшерские школы, где лекарей добрых готовить по примеру армии нашей, но уже системно. А лучших в учебе отправлять на медицинские факультеты университетов. Но после обучения, все лекари должны отслужить требуемый срок.

Гимназии и кадетский корпус для обучения дворян предназначенные, в прежнем качестве оставить, но число их увеличить надобно, дабы потребность в образованных и должным образом воспитанных людях перекрыть. Как и заведения для девиц, подобно институту, что открыт недавно в столице нашей. Но для дворян, за исключением сирот и на службе отмеченных родителей, за собственный кошт обучение.

На этой ступени учить три али четыре года, в зависимости от программ в учебных заведениях принятых. Дабы подстегнуть рвение людское к образованию, каждый, кто аттестат получит, права личного дворянина получит. Но обязан будет отслужить государству нашему двенадцать лет беспрерывно, и там где указано будет, дабы свое обучение ревностной и честной службой оплатить и в должниках не остаться».

Ломоносов был не в силах поверить прочитанному — дворянство давать за одно только обучение?! Так отбоя в учениках не будет, купцы и торговцы, мещане городские чад своих в училища сами приведут. И Михаил Васильевич принялся читать дальше, перевернув второй листок.

«Что касается высших учебных заведений, то к Московскому университету присоединить новый в столице нашей, учредив его из заведения, что ныне при Академии наук обретается. Но также из оного заведения основать Технологический институт, где готовить инженеров и механиков для нужд заводов и мануфактур наших, для строительства всякого, выплавки металлов, рудознатцев добрых и знающих.

И учить там по четыре-пять лет, как за собственный кошт, так и за казенный. В последнем случае, за образование полученное, должны двенадцать лет отработать и там где указано будет. Выпускников университетов, отобрав самых годных и лучших, преподавателями в училища, семинарии и гимназии отправлять. А инженеров и механиков туда, где потребно будет. При необходимости следует в иных крупных городах наших новые университеты создавать и людей к знаниям приохотить по доброй воле, давая классные чины, которые по должностям следуют».

Михаил Васильевич посмотрел на Бецкого и Шувалова, увидев на их лицах выражение бескрайнего удивления. И немой вопрос в глазах, такой же как у него — «и это написал человек, который провел всю свою сознательную жизнь в заключении?!»

Глава 17

Санкт-Петербург

Иоанн Антонович

вечер 12 июля 1764 года

— Могущество российское не токмо Сибирью прирастать может, Михайло Васильевич. Но людьми образованными и должным образом воспитанными, чтоб не только

о собственном кармане, но о государстве попечение иметь! Вы сами писали, что Российская земля способна рожать — «собственных Платонов, и быстрых разумов Ньютонов».

Иван Антонович заметил, что его похвала достигла цели — пришлась по сердцу основоположнику многих российских наук. Ломоносов прямо-таки расправил плечи.

«Вот так и нужно — льстить им, хвалить, но не перехваливать. И требовать — люди они честные, а потому все силы приложат, чтоб доверие монарха оправдать. Правда, смотрят на меня немного ошарашенно — не верят, что в тюрьме образование такое получить можно.

Правильно делают, ведь у меня два высших — историко-педагогическое и юридическое. Курсы замполитов погранвойск можно не учитывать, хотя офицерские звездочки получил капитана запаса — в данное время они могут носить чисто прикладной характер. Про специальное звание подполковника милиции лучше не вспоминать. Оно здесь ни с какой стороны не котируется. Ладно — тебе бы все шутить, ваше новоявленное величество, но пора господ статских генералов серьезно озадачить».

— Господа советники, в Коллегии прошу вас заниматься собственными делами, которых и так будет много. Уважаемый Иван Иванович, — Никритин посмотрел на Бецкого, так как Шувалов был полной тезкой незаконнорожденного сына русского князя и шведской баронессы, — займется делами, связанными с делами воспитания. Составление единой программы для начальной церковно-приходской школы, устава и программ для народных училищ. А также подбором учителей для них. И еще держать под своим неотступным вниманием гимназии и будущие учительские семинарии с кадетскими корпусами. А посему…

Иван Антонович остановился, не обращая внимания на вытянувшееся лицо Бецкого, еле сдерживающего от возмущения. Но не дал ему сказать и слова, продолжив перечисление сваливаемых на него задач, исходя из старого принципа — «на кого можно положиться, того и надо нагружать». А потому начал говорить дальше:

— Иван Иванович, прошу вас курировать дальше Институт благородных девиц и всячески открывать новые — вы единственный, кто разбирается в проблемах воспитания и образования девиц. А еще открывать воспитательные дома, куда принимать всех сирот и подкидышей. Эти дети должны получить достойное образование, и тогда благодарное Отечество оценит ваш благородный труд и поставит вам памятник еще при жизни. Понимаю, будет тяжело Иван Иванович, но кому сейчас легко?!

Ошеломив неожиданным заключением Бецкого, Никритин повернулся к Шувалову, который тяжело вздохнул, прекрасно понимая, что и его сейчас начнут «загружать» по полной программе. Вот только возможности заговорить фавориту царицы Елизаветы Иван Антонович не дал:

— Иван Иванович, вы великолепный организатор и куратор Московского университета. Честь вам и хвала! Потому прошу принять вас под опеку все учебные заведения Первопрестольной, особенно гимназии, дабы набор студентов был постоянным. А обучение непрерывным — от гимназической лавки, так сказать, прямиком на студенческую. А еще организовать в Москве первое в стране Коммерческое училище — занять негоциантов трудом, дать им возможность учить своих детей должным образом, и привлечь к обустройству сего заведения. У вас есть солидный организационный опыт, а потому умение в решении проблем. Кроме вас, никто другой не поставит так серьезно дело образования, открытия новых учебных заведений, которые нам настоятельно необходимы. Очень надеюсь на вас!