Кровь оборотня
Шрифт:
Марьяна закусила губу. Живот сводила от голода, а жареная форель так и мерещилась перед глазами. Лис-искуситель!..
— Кроме того, у меня припасена бутылка хорошего красного вина, а не той сладкой гадости, что вас потчевал Шастелли, — с улыбкой добавил Давид и завел двигатель.
Снаружи дом выглядел также непрезентабельно, как и прочие в деревне, разве что стоял особняком и утопал в зеленой листве. Двухэтажный и каменный, он производил странное впечатление наличием спутниковой тарелки на крыше. Она казалось такой несуразной в этом застывшем
— Я ничего не менял… снаружи, — пояснил Давид. — Не могу, ведь дом мне не принадлежит. Но зато внутри… вам понравится. Проходите.
Марьяна мешкала. Мимолетное ощущение чужого взгляда, мазнувшее по ней, когда она выбралась из машины, исчезло, но ему на смену пришла тревога. Что за чертовщина? Она медленно пошла по дворику, чутко прислушиваясь к любому шороху, но ничего так и не услышала.
Внутри действительно было на что посмотреть. Залитое солнцем пространство гостиной было отделено друг от друга книжными стеллажами, в центре стоял чертежный стол, заваленный набросками. Несколько пальм в горшках и яркие пятна картин на стенах добавляли средиземноморского колорита. Винтовая лестница уходила на второй этаж.
Но особо Марьяну впечатлила витражная перегородка, которая полосовала всю гостиную разноцветными бликами. Они дрожали и складывались в калейдоскопические узоры, живо напомнив Марьяне о детстве.
— Я убрал несколько стен и расширил гостиную, — улыбнулся Давид и скрылся на кухне с рыболовной сумкой. — Располагайтесь, я скоро вас накормлю.
— Катена сказала, что вы приехали на Корсику полгода назад, — Марьяна переворачивала чертежи и эскизы на столе.
— Да, из Марселя, — отвечал Давид из кухни, возясь с обедом.
Судя по звукам и запахам, он чистил рыбу. Марьяна проглотила голодную слюну и заставила себя сосредоточиться на деле.
— А что так? Почему бросили большой город и приехали в эту глушь?
— Захотелось тишины и уединения.
— О да, здесь этого в изобилии… если не считать оборотней.
Он звонко рассмеялся и выглянул из кухни.
— Я знаю, что вы не любите сладкое, но жареные сладкие каштаны попробовать просто обязаны.
— За полгода вы успели так хорошо освоиться в местной кухне? — не удержалась от шпильки Марьяна, вытягивая из кипы бумаг самый нижний лист.
— А у меня мама родом с Корсики. На вас, кстати, чем-то похожа. В свои года до сих пор верит во всякую чертовщину.
Марьяна развернула чертеж. Он был большим и изображал башню, взмывшую в небо над крутым обрывом. Художник тщательно прорисовал каждый камешек, бойницы, ажурный мост, перекинутый через ущелье, извилистый спуск к морю. Но самое удивительное было в том, что башня давалась в разрезе, и внутри легко различались современное убранство: прозрачный лифт, конференц зал, большой холл, номера, подземная парковка… Отель? Отель, маскирующийся снаружи под средневековую башню, но комфортабельный и ультра-современный внутри?
Чья-то тень упала на башню, и Марьяна вздрогнула. Из-за листа выглянул Давид и покачал головой:
— Шпионите?
— Это очень… впечатляет.
— Вам нравится?
— Необычно.
Солнце било в глаза у него из-за спины, и он казался Марьяне черным лисом, хитрым и опасным.
— Что действительно впечатляет, так это ваши глаза. Вы знаете, что у вас зрачок стал меньше булавочной головки? Как у кошки?
Марьяна отвернулась от солнца и пробормотала:
— А я и есть кошка…
Давид рассмеялся и взял ее под локоть:
— Если б я знал об этом раньше, то ограничился бы блюдечком молока и сырой рыбкой, а не возился бы у плиты. Пойдемте вкушать пищу богов!..
— От скромности вы точно не умрете.
Давид рассказывал байки о своих студенческих годах, шутил, подливал ей вина. Марьяна была голодна, но из-за дурных мыслей почти не чувствовала вкуса еды, заметила лишь то, что она слегка пересолена. Кто мог столкнуть ее в яму? Только Давид. Только ему удавалось бесшумно подкрасться к ней и застать врасплох. Но почему? Видел в ней конкурентку? Или разозлился, что она его бросила в саду? Разозлился настолько, что выследил в церкви и столкнул в яму? Давид казался сдержанным… если это не касалось любовных утех. Здесь он явно терял самообладание. Стоило проверить, как он отреагирует на прямой отказ.
— Очень вкусно, спасибо, — сказала Марьяна, вытирая салфеткой губы и вставая. — Но мне уже пора.
Он не шелохнулся, продолжая с усмешкой смотреть на нее.
— А как же осмотреть второй этаж? Спальню?
— Как-нибудь в другой раз, — твердо сказала она и уставилась на него в ответ немигающим фирменным взглядом.
— А вы и в самом деле похожи на кошку…
— Вы меня отвезете или мне идти пешком?
Он продолжал молчать. Марьяна встряхнула головой, повернулась и пошла к двери, подспудно ожидая подвоха. Едва она взялась за ручку, как Давид сказал:
— А как же кофе? С молочной пенкой? И жареные каштаны на десерт?
Марьяна застыла. После соленой еды на смену голоду пришла жажда. Вино ее не утолило, а вот молоко… свежее… или даже парное?.. Что может быть лучше холодного молока в такую жару?
— Я специально заглянул к отцу Полю, чтобы достать свежего молока. Его матушка держит пару коз. Вы пробовали молочную пенку из козьего молока?
Марьяна не пробовала, но очень-очень хотела налакаться молока, хоть козьего, хоть птичьего. В конце концов, уйти она всегда успеет.
— Хорошо.
Она с независимым видом проследовала на террасу, которая нависала над обрывом и открывала вид на дом Шастелли и залив. Только по нос погрузившись в обильную молочную пенку, ровно такую, какая ей нравилась, густую и жирную, Марьяна осознала, что с этого места Давиду было прекрасно видно всех обитателей дома. Идеальный наблюдательный пункт.
ГЛАВА 9
— У вас молочные усы…
Давид с улыбкой протянул руку к ее лицу, но Марьяна уклонилась.