Кровь среди лета
Шрифт:
Свен-Эрик выглядел подавленным. Он явился на это совещание с кусочком пластыря на подбородке, даже немного опоздал, хотя обычно отличался пунктуальностью. На шее у него то там, то здесь торчала щетина — верный признак того, что у мужчины было плохое утро. У самых ноздрей белели остатки высохшего крема для бритья.
— И все-таки хоронить его еще рано, — сказал прокурор. — Возможно, он просто скрылся на время, когда узнал, что нас заинтересовала его поездка в США. Ведь как служитель церкви, Викстрём должен заботиться
Полицейские снова замолчали. Альф Бьёрнфут оглядел своих подчиненных. Сейчас они представлялись ему сплошной инертной массой, которую трудно привести в движение. Они будто ждали, когда тело священника объявится само собой, вместе со всеми уликами и доказательствами, необходимыми для начала расследования.
— Чем он занимался накануне своего исчезновения? Что нам известно об этом? — спросил прокурор.
— В пятницу вечером без пяти семь он звонил на мобильный своей жене, — отвечал Фред Ульссон. — Потом у него были занятия с детьми в церкви, а около половины десятого вечерняя молитва. После десяти часов его больше никто не видел.
— А где его машина? — поинтересовался прокурор.
— Припаркована возле приходского дома.
«Совсем небольшое расстояние, — заметила про себя Анна-Мария. — Между зданием, где священник занимается с детьми, и приходским домом всего какая-нибудь сотня метров».
Инспектор Мелла вспомнила женщину, пропавшую без вести несколько лет назад. Мать двоих детей вышла вечером во двор покормить собак и как сквозь землю провалилась. Безутешный муж, который впоследствии и оказался убийцей, уверял, что его супруга не могла добровольно бросить детей. Ее тело нашли закопанным в лесу в нескольких метрах от дома. Тогда Анна-Мария думала то же, что и теперь: «Совсем небольшое расстояние…»
— А что выявила проверка разговоров по мобильному, электронной почты и банковских счетов? — спросил прокурор.
— Ничего особенного, — ответил Томми Рантакюрё. — Звонок жене был последним. Кроме нее священник беседовал с пастором и другими сотрудниками общины, председателем охотничьего клуба, сестрой жены… у меня имеется список всех разговоров с указанием темы каждого.
— Отлично! — довольно откомментировал Альф Бьёрнфут.
— О чем он говорил с пастором и сестрой жены? — поинтересовалась Анна-Мария.
— С сестрой жены о том, что он беспокоится за Кристин, якобы с ней совсем плохо.
— Это она писала Нильссон угрожающие письма, — пояснил Фред Ульссон. — Вероятно, это был самый ожесточенный из конфликтов между Мильдред и четой Викстрём.
— А с пастором? — настаивала Анна-Мария.
— Бертил Стенссон очень неохотно рассказывал об этом, но сообщил: Стефана беспокоило то, что мы ознакомились с бухгалтерскими документами фонда.
На лбу прокурора появилась чуть заметная морщинка, однако он не сделал никаких замечаний по поводу несанкционированного изъятия документа.
— И это лишний раз доказывает, что Викстрём исчез добровольно, — вместо этого сказал он. — Решил на время затаиться, чтобы избежать позора. Прятать голову в песок — обычная реакция в таких случаях. Люди сами не понимают, что тем самым только усложняют свое положение.
— Куда он мог отправиться без машины? — спросила Анна-Мария. — Просто прогуляться? В это время не было ни поездов, ни самолетов.
— А если он взял такси? — предположил прокурор.
— Таксисты тоже не выезжали, — возразил Фред Ульссон.
Анна-Мария с уважением посмотрела на коллегу. «Настоящая ищейка», — подумала она.
— Хорошо, — подытожил прокурор. — Томми, я хочу, чтобы ты…
— Обошел жителей поселка Юккас-ярви в окрестностях приходского дома, — перебил его Рантакюрё, — и расспросил их, не заметили ли они чего-нибудь подозрительного.
— Да, именно так, — подтвердил прокурор.
— И еще раз переговорил с детьми, которые приходили на занятия к священнику.
— Отличная идея! — восхитился прокурор. — С тобой пойдет Фред Ульссон.
— Свен-Эрик, — обратился Бьёрнфут к Стольнакке, — тебе, вероятно, следует связаться с психиатрами из центрального управления. Посмотрим, что они скажут.
Свен-Эрик кивнул.
— А что с тем рисунком? — сменил тему прокурор.
— Им до сих пор занимаются криминалисты, — ответила Анна-Мария. — Мы ждем результатов.
— Хорошо, — сказал Бьёрнфут. — Следующая встреча завтра утром, если раньше не всплывет что-нибудь интересное.
Он с легким щелчком сложил свои очки и засунул их в нагрудный карман.
Совещание закончилось.
Направляясь в свой кабинет, Свен-Эрик остановился возле ресепшена.
— Слушай, Соня, — обратился он к девушке за регистрационной стойкой. — Если кто-нибудь позвонит насчет серого кота, будь добра, дай мне знать.
— Это Манне?
Стольнакке кивнул.
— Его нет вот уже неделю, — ответил он. — Манне никогда не гулял так долго.
— Буду держать ухо востро, — пообещала Соня. — Но он вернется, вот увидите. Сейчас тепло. Манне, должно быть, развлекается где-нибудь.
— Он кастрированный, — мрачно возразил Стольнакке.
— Хорошо, — кивнула Соня, — я передам девушкам.
Психиатр из центрального управления ответила по своему прямому номеру. Казалось, она была рада слышать Свена-Эрика. Стольнакке пожалел про себя эту молодую женщину, вынужденную впутываться в грязные полицейские дела.
— Полагаю, вы читаете газеты? — спросил он ее.
— Да, вы нашли священника?
— Нет, он по-прежнему считается пропавшим без вести. Хотелось бы знать, вы обо всем этом какого мнения?