Кровь в пыли
Шрифт:
— Что?
— Этот красный дневник заставил меня влюбиться в тебя, — заканчивает она.
Проходит несколько секунд, прежде чем я вручаю ей блокнот и подбородком указываю на нейлоновые сумки, которые она держит.
— Все есть?
Она кивает. — Могу я взять с собой твой дневник, когда мы закончим? Ты все равно собирался бросить его, и я хочу нести твои слова с собой, куда бы я ни пошла, — тихо говорит она, не встречаясь со мной взглядом.
— Бери все, что хочешь. — Я растерянно тру лицо, прежде чем отвернуться. Я тоже это имею в виду. Если бы ей были нужны мои яйца, я бы отдал их в
— Это твое. Конечно, я сохраню его, — говорит она. Я верю ей.
Во многом она меня уже спасла.
ПРЕСКОТТ
Когда наступает ночь, поднимается наша охрана.
Нас не удивило, что Себ прибыл в клуб в элегантном клетчатом серо-красном костюме в сопровождении двух телохранителей.
Себастьян может считать, что мы мертвы, но он знает, что есть шанс, что мы его преследуем. А он? Он охотится за молодыми мальчиками. Секс — это влечение столь же мощное, как и месть. Сегодня вечером он это узнает.
Мы сидим низко внутри белой Tacoma, в которую Нейт вломился сегодня вечером. Он сказал, что Себ мог бы узнать битмобиль, и, кроме того, он скучал по Стелле. Мы сделали остановку в Западном Окленде, где он зашагал в переулок, выдернул антенну из одной из припаркованных машин, вклинился в дверь и без усилий нажал кнопку отпирания.
— Похоже, ты эксперт во взломе автомобилей, — сказала я с приглушенным пренебрежением, когда он скользнул на водительское сиденье.
— Да ну, ты и сама не выглядела из своей стихии, когда врывалась в свою квартиру.Туше.
Мы наблюдаем, как Себастьян влетает в двери Think Pink, ночного клуба для геев, расположенного прямо на повороте Мишн-стрит, даже не встречаясь лицом к лицу с вышибалой. Я узнаю двух мускулистых мужчин, которые вытащили меня из переулка Окленда в ту ночь, когда он нашел меня и передал Нейту.
Я не слишком расстраиваюсь из-за того, что причинила боль его солдатам — они не пролили ни слезинки, когда отдавали меня в камеру смертников, — но я надеюсь, что Себ не выйдет отсюда с невинным, ничего не подозревающим сексом на одну ночь. Это было бы осложнением, которое нам сейчас не нужно.
Рядом со мной Нейт рассеянно щелкает зажигалкой «Зиппо», шевеля челюстью из стороны в сторону и жуя персиковую жвачку. Огонь, охваченный его огромными ладонями, танцует на его радужках, раскрывая полный покой за ними.
Сейчас он не похож на бойфренда, несмотря на свою симпатичную внешность.
Он даже не похож на Бита, страшного человека в маске, который берет жестоко, но с согласия.
Он смотрит. . .как убийца.
И Годфри рассказал ему о моем ребенке. Он знает.
— Почему ты не нервничаешь? — спрашиваю я, переминаясь с дискомфортом, который не имеет никакого отношения к небольшому пространству, которое мы разделяем, и благоговейно поглядывая на вход в клуб. Мы не можем позволить себе потерять Себа. С небольшими средствами и почти никакой информацией сегодня вечером наш единственный верный шанс.
Нейт пожимает плечами, перекатывая жвачку языком. Так безмятежно. Такой тошнотворно безмятежный.
— Он насилует молодых людей. Он забрал часть души моей девочки.
— Мы хорошие люди? — Я заметно сглатываю, игнорируя его замечание о том, что я его девушка. Я не могу позволить себе утонуть в фантазиях прямо сейчас.
— Мы лучше, чем «хорошие», — он сверкает улыбкой, которая не достигает его глаз. — Мы честные.
Через три часа после того, как он вошел, Себастьян покидает ночной клуб с двумя своими телохранителями на буксире, без невинного компаньона-мужчины. Мои ладони вспотели. Я постоянно вытирала ими голые бедра. Кто, черт возьми, появляется в платье, чтобы кого-то убить? Могу поспорить, что для таких случаев существует разумный дресс-код. Ну, по крайней мере, оно красное, так что я покрыла часть пятен крови.
Себ и его люди исчезают в роскошном серебристом Кадиллаке и выезжают из города на детскую площадку, где происходит все, и плохое, и хорошее. Восточная бухта.
Мы молча следуем за ними, следя за тем, чтобы между нами всегда было как минимум две машины. На Нейте толстовка с капюшоном, а на мне кепка Raiders. К счастью, вечер субботы, и дороги довольно загружены, несмотря на поздний час.
Кадиллак останавливается возле блестящего многоквартирного дома в Дублине, не слишком отличающегося от того, в котором я жила всего несколько недель назад. Себ выходит из машины, и это почти слишком хорошо, чтобы быть правдой — я буквально протираю глаза от изумления, — когда вижу, как он коротко прощается со своими телохранителями, прежде чем исчезнуть в дверях приемной.
Господи, они даже не охраняют его квартиру изнутри. Он просто оставляет их там, на улице, сидят в их машине, в маловероятном случае мы появимся. Водитель складывает руки на груди и закрывает глаза, а парень на пассажирском сиденье достает iPhone и играет в игру, светящийся экран подсвечивает его сломанный нос и челюсть в форме камня.
Мой взгляд встречается с Нейтом, и он уже улыбается от уха до уха. Удачный случай, упавший с неба прямо в наши руки.
Мы ждем еще несколько минут, глядя вверх, наблюдая за включенным светом на втором этаже здания. Нейт ведет машину мимо пешеходного перехода, проверяя, есть ли легкий путь для побега на тот случай, если нам нужно будет быстро двигаться, и как только двигатель выключается, он поворачивается ко мне, хватая меня за плечи, чтобы я оказалась лицом к нему.
— Ты уверена, что хочешь это сделать? Я не обижусь на тебя, если ты откажешься. Нет ничего постыдного в том, что ты передумала, кексик.
Я фыркаю, качая головой. Эти мужчины идут ко дну. Я ценю, что он дал мне возможность отступить, но я хотела убить их до того, как он и его золотой член войдут в мою жизнь.
— Я в порядке, — говорю я.
Он наклоняется вперед, хватает меня за шею сзади и целует в макушку. — Ты нехорошая, ты чертовски лучшая.
Достав шприцы из сумки Walgreens и банку с наркотиками, я смешиваю смертоносный коктейль из кокаина и жидкости для снятия лака, взбалтывая его во что-то, что заставит его телохранителей молить о своей смерти. Я знаю этот порошкообразный крэк, и он полон худших ингредиентов, которые только может предложить рынок. Если аммиак и крысиный яд прямо в вены их не убьют — жидкость для снятия лака завершит дело.