Кровь в пыли
Шрифт:
Он не плохой человек, но он справедлив. Даже когда справедливость означает совершение чего-то ужасного. Он поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и мое сердце набухает, прежде чем разбиться в груди. Я не переживу расставания с этим парнем, но разве у меня есть выбор? Сможет ли он принять и полюбить что-то такое сломанное?
— Я не думаю, что ты должна видеть, что происходит дальше. Но если ты это сделаешь, надень маску. Это место подключено, как чертов Пентагон.
Он нежно целует уголок моих губ, затем надевает маску Гая Фокса и выпрыгивает, открывая багажник и захватывая с собой что-то темное и круглое.
Я вспоминаю, как впервые увидела маску Гая Фокса Бита. Он сказал, что выбрал ее, потому что ее было легче всего найти, но я знаю правду. Гай Фокс олицетворяет хаос, анархию и темные дела, которые совершаются за закрытыми дверями.
Он представляет ту часть наших отношений, о которой я даже не знала, что жаждала раньше, но пробудила ту часть меня, о существовании которой я не подозревала.
Я могу быть безжалостной. Я могу убить. Я могу взять у тех, кто заслуживает наказания.
Сила знания о том, что в каком-то смысле он уже исцелил мою душу, заставляет меня надеть маску и толкнуть дверь. Я иду на стоянку. Мои маленькие ступни издают очень тихий звук, но это Нейт. Он знает о моем присутствии.
Есть что-то кинематографическое в видении его огромной, мускулистой спины, когда он сжимает в кулаке короткие волосы Себастьяна. Я не знаю, когда он успел обезглавить моего заклятого врага, но его бледная кожа превратилась из белой в синеватую за то короткое время, что он был мертв. Кровь капает из того, что осталось от его горла, но это скорее раздражающая струйка, как сломанный кран, который капает, капает, капает .
Звук шагов Нейта в его армейских ботинках эхом отдается от стен пустой парковки. Когда он добирается до места для парковки, на котором написано название Royal Realty, он роняет голову, позволяя ей упасть на землю. Опустившись на одно колено, он достает из заднего кармана что-то маленькое и аккуратно кладет рядом с головой Себа. Я делаю несколько запыхавшихся шагов вперед, чтобы посмотреть, что он сделал.
Это маленькие песочные часы. Что-то, что он, должно быть, купил, когда мы были в Лос-Анджелесе, пока он приносил нам еду.
Время.
Годфри Арчер на исходе.
Я открываю рот впервые с тех пор, как убила Себастьяна.
— Я сожалею, что воспользовалась пистолетом. Я знаю, что оружие для слабаков.
Не жалея на меня взгляда, по-прежнему спиной ко мне, он качает головой.
— Ты смелая. Слишком смелая. Ты сделала то, что должна была сделать, и я уважаю тебя до усрачки. Понятно?
Потребность в том, чтобы он сказал мне, что он все еще любит меня, разрушительна и высасывает из меня кислород. Смерть Себастьяна сейчас меньше всего меня беспокоит. То, что открылось во время этого визита, заставляет слезы бежать одна за другой по моим щекам.
У меня был насильственный аборт от рук Себастьяна и Годфри, когда они узнали об этом .
— Мой мир рухнул в тот день. — Мой голос тихий и грустный.
— Я знаю. Но ты строишь лучше. Более сильнее. У тебя есть это, кексик.
***
Нейт ведет меня в другую грязную комнату мотеля — все они начинают сливаться друг
Суть травмы в том, что ты на самом деле не знаешь ее масштабов, когда смотришь изнутри. Однако снаружи Нейт должен видеть что-то невероятно тревожное, потому что он притягивает меня к себе и обнимает так сильно, что мои кости кричат от боли.
— Мне понравилось, — тихо говорю я Нейту в грудь. Его сердце бьется у моего уха в медленном, ровном ритме. У него сердцебиение спортсмена. Еще одна вещь, которая успокаивает. Он выдыхает горячий персиковый воздух в мои волосы.
— Обещай мне, что не сломаешься. Ты так хорошо сегодня поработала. Так хорошо.
— У меня больше нет сил. — Я дрожу так сильно, что натыкаюсь на части его тела, даже не замечая этого. — Во мне больше нет борьбы.
Он обхватывает мое лицо руками, так что я не могу избежать его проницательного взгляда. — Тогда я дам тебе немного своей.
Покачав головой, мне вдруг стало жарко. Так горячо. Очень жарко, слишком жарко. Я ненавижу это место. Эта комната. Эта жизнь. Я ускользаю от его прикосновений.
— Они монстры, но они заплатят за то, что сделали с тобой, все они. Однажды, когда все это закончится, однажды, когда-нибудь в будущем, у тебя будет все. Обещаю. Большой вздутый живот от мужчины, которого ты любишь.
Ты , я хочу кричать. Ты мужчина, которого я люблю. Только мы пообещали друг другу, что попрощаемся. Зная, что сейчас я слишком облажалась, чтобы столкнуться с отказом, я все равно ставлю себя в самую уязвимую ситуацию, в которой когда-либо была. Отказ может убить меня, но у меня нет выбора.
Я поднимаю глаза, чтобы встретиться с ним, и мои губы сжимаются.
— Я хочу пойти с тобой. Забудь об Айове. Забудь мои глупые мечты. Могу я пойти с тобой, Кристофер Делавэр?
Его великолепное лицо растягивается в дерзкой ухмылке, и мое сердце замирает в груди.
— Мисс Кокберн, я думал, вы никогда не спросите.
Я слишком измучена, потрясена и раздражена, чтобы улыбаться. Но он поднимает меня в стиле медового месяца и несет в грязную постель. Мы держим взгляды друг друга, как будто ни один из нас не верит, что мы достаточно хороши, чтобы другой человек остался рядом. Где-то под болезненным напоминанием о моей беременности. . .Я спокойна . Теперь у меня есть дом, и это с Нейтом.
Мы засыпаем как два мертвеца через некоторое время после того, как солнце скрывается за горизонтом. Мне кажется, мне никогда в жизни не было так грустно. Но я счастлива, и растеряна. Надежна и безнадежна. Я в полном беспорядке. Я - его беспорядок. И это что-то.
Это много .
И когда я засыпаю, я удивляюсь. . .Может ли это быть все ?
НЕЙТ
Ослепленный всей этой беременностью, я ловлю себя на том, что смотрю на нее, пока она тихо храпит, измученная жизнью. Иисус бля. Эта девушка столько пережила и повидала за свои двадцать пять лет жизни. Ее багаж должен весить около пятисот тонн. Но я с радостью возьму на себя любое дерьмо, которое она носит в своем сердце, если это означает проводить с ней время.