Кровь времени
Шрифт:
В западном городе сосредоточились экономика и политика, в восточном — тайна и история.
Директор учреждения Кеораза, Хэмфрис, принял двух детективов в своем кабинете на последнем этаже. Это был англичанин примерно сорока лет, с внушительным торсом и довольно густой бородой. Во всем, за исключением характера, он походил на профессора Челленджера, чьи подвиги описал в своих романах знаменитый Артур Конан Дойл. [49] Не интересуясь пожеланиями гостей и невзирая на то, что на дворе утро, он приказал подать два бренди — для себя и Джереми; Азиму пришлось довольствоваться
49
Профессор Челленджер — главный герой научно-фантастических произведений Конан Дойла «Затерянный мир» (1912), «Отравленный пояс» (1913), «Страна туманов» (1926), «Дезинтеграционная машина» (1927) и «Когда земля вскрикнула» (1928); этот образ гения, отличающегося самовлюбленностью и нетерпимостью к чужому мнению, стал отчасти нарицательным.
— Итак, позвольте узнать — чем могу быть полезен? — спросил директор, усаживаясь за письменный стол, заваленный бумагами.
— Как я объяснил вам вчера по телефону, это касается детей из вашего заведения.
— То, о чем вы мне рассказали, ужасно. Здесь, в Каире, орудует убийца? Есть ли у вас какие-то зацепки?
Джереми сделал неопределенный жест рукой, означающий, что детективам пока не удалось продвинуться далеко.
— Расследование идет своим чередом, — уклончиво ответил он. — Удалось ли вам найти личные дела детей, о которых я просил вас вчера?
Директор указал пальцем на тонкую стопку картонных папок:
— Вот они — все четверо малышей.
— Полагаю, вы изучили имеющиеся там сведения. Нет ли у вас соображений на этот счет? Мы пытаемся обнаружить связь, которая, вероятно, существовала между детьми, что-нибудь общее.
Хэмфрис сжал руку в кулак — послышалась серия сухих щелчков; пальцы директора были изуродованы артрозом. [50]
— Нет, ничего. Впрочем… есть кое-какие детали. Посмотрите вот на это.
50
Артроз — хроническое заболевание суставов.
Он протянул англичанину картонные папки с листками бумаги и схватил свой наполненный до краев стакан. С наслаждением вдохнул аромат бренди и сделал несколько глотков. Затем развернулся к окну и взглянул на колокольню стоящей напротив церкви.
— Хотя мы раньше не были знакомы, я припоминаю, что вы находились среди наших добровольцев, детектив.
Джереми оторвался от личных дел и пристально посмотрел на директора, но тот как ни в чем не бывало продолжал:
— Я… я не знаю, как вам это сказать, но… В общем, может, вы этого и не помните, но четверо детей, дела которых мы обсуждаем, учились в ваших классах, господин Мэтсон.
Азим нахмурился и взглянул на коллегу — у того глаза открылись значительно шире обычного.
— Простите? — пробормотал Джереми.
— Да, — настаивал Хэмфрис, — думаю, именно этого факта вы и не заметили. Все эти дети прошли через ваши руки во время уроков чтения, после того как вы предложили свою кандидатуру в качестве добровольца. Вижу, что вы их не помните. Я понимаю: у нас учится много местных детей, а для большинства европейцев все они на одно лицо.
Джереми чуть резче, чем следовало, открыл первую папку и изучил несколько страниц,
— Это важная деталь? — спросил директор. Выпрямившись, Мэтсон пристально посмотрел на него.
— А вы как думаете? — процедил он холодно. Всего за несколько секунд лоб детектива покрылся капельками пота. Азим наклонился вперед со своего стула, оперся локтями на край письменного стола и вежливо, но настойчиво попросил:
— Будьте добры, не могли бы вы предоставить нам список всех детей, прошедших через классы детектива Мэтсона?
Хэмфрис молча изучал невысокого египтянина, чью голову венчал тюрбан. Директор явно ждал реакции на эту просьбу со стороны английского детектива — подтвердит он ее или отклонит.
«Очевидно, этот человек не слишком уважает местных», — отметил Азим про себя. Это не могло не вызывать беспокойства, учитывая, что Хэмфрис — руководитель благотворительного учреждения для детей из бедных арабских семей. «Еще один человек, занявший должность ради карьерного роста, а не из любви к работе».
Одним движением указательного пальца Джереми дал понять, что одобряет идею Азима.
— Ладно, я предоставлю вам требуемые материалы к понедельнику или в крайнем случае ко вторнику. Послушайте, я только сейчас подумал: одно происшествие может иметь отношение к убийству детей. Мы — я имею в виду наше учреждение — подали в январе заявление о краже со взломом. Самое любопытное, что ничего не было украдено. Кто-то взломал заднюю дверь, чтобы проникнуть в бытовые помещения и в администрацию. Злоумышленник, очевидно, рассчитывал найти здесь значительную сумму наличных денег. Припоминаю, что была взломана также дверь в комнату, где находится сейф.
— Много ли денег у вас похитили? — спросил Джереми.
— Нет. В конечном счете грабитель понял, что взломать сейф ему явно не по силам. Он даже не попытался его открыть! И это после того, как преступник вскрыл два дверных замка!
— В этой комнате находилось что-нибудь еще? — задал следующий вопрос Мэтсон.
— Конечно, ведь это комната для архива — там хранились личные дела персонала и детей.
— И вы говорите об этом только сейчас?! — английский детектив пришел в ярость.
— Это же информация, которая может иметь большое значение, — вмешался Азим, глядя на смущенное лицо директора. — Какие сведения имелись в личных делах детей?
На этот раз Хэмфрис не стал ждать реакции Джереми и сразу ответил египтянину:
— То же самое, что вы видели в предоставленных вам документах. То, что необходимо знать о ребенке: имя, дата рождения, если таковая известна, место, где можно найти родителей, медицинские показания и все отзывы педагогов. За каждого ребенка, в частности, отвечает определенный преподаватель; именно он регулярно пополняет личное дело ученика, отмечая успехи, и при необходимости делает заметки о его поведении.
— Вы сказали — медицинские показания? — повторил Азим.
— Да, конечно. Мало ли что случится, заранее ведь не предскажешь. Большинство этих детей направляются к нам по просьбе их родителей, которые желают дать им шанс, чтобы они усвоили хоть какие-то правила хорошего тона и получили знания. Мы изучаем кандидатуру каждого ребенка, проводим собеседование. Если ребенок принят, наша первая задача — провести его полное медицинское освидетельствование, так как он никогда не проходил его раньше.