Кровь времени
Шрифт:
— Это почему же, неужели в деревне случилось что-нибудь интересное?
— Даже не мечтай! Твое присутствие — главное потрясение для нас. Ну как, у тебя все в порядке?
Марион кивнула, делая очередной глоток горячего кофе.
— Хотела бы попросить тебя об одной услуге, — произнесла она, вновь обретая дыхание. — Мне нужно позаимствовать твою машину на несколько часов.
— Да в любое время… кроме этого утра: машину уже взял Грег — съездить в два-три места за покупками для нас и для старика.
— Какого старика? Ты имеешь в виду Джо?
— Да, вижу, вы
— Срочное? Нет… Просто я слишком нетерпелива.
Беатрис начала заплетать косы.
— Признайся, это связано с твоей книженцией?
Марион вновь кивнула.
— Я становлюсь фанаткой.
Подумала, не рассказать ли о происшедшем накануне эпизоде с конвертом, но все-таки промолчала. Ведь она пообещала себе молчать, пока суть дела не прояснится.
— Ну-ка расскажи мне, что же там такого происходит в этой книге! — настаивала Беатрис.
Допив свою чашку, Марион подняла брови.
— Обязательно расскажу, но мне очень хотелось бы найти шофера до полудня. Побежала, спасибо за кофе!
Она выскочила на улицу — придется обратиться с этой просьбой к братии… А ведь именно этого она хотела избежать. Если автор посланий — один из монахов, он тут же узнает, что она провела часть пятницы в Авранше, в запаснике библиотеки. Конечно, можно подождать до второй половины дня, когда вернется Грегуар. Но ждать так долго у нее нет сил. Женщина взбиралась по лестницам до тех пор, пока не поднялась над крышами всех домов, а затем сошла с мирской мостовой и ступила на территорию веры.
Марион вошла в монастырские покои и потерялась в лабиринте узких коридоров и винтовых лестниц. В конце концов ей удалось отыскать трапезную: сейчас там никого. Но тут она услышала — из-за двери доносится звонкий голос брата Сержа:
— …Важно, это политика. Меня беспокоит именно соус, под которым они могли бы нас съесть. Я не дам отстранить себя в угоду этим фокусникам!
— Успокойтесь, вы все драматизируете. Речь не идет о…
Второй голос принадлежал сестре Анне — Марион сразу его узнала. Она предпочла не прерывать то, что показалось ей важным спором, и повернула назад. На первом этаже заметила строгую фигуру сестры Люсии: та развешивала белье в большой комнате.
— Простите… — осмелилась побеспокоить ее Марион, — я вам не помешаю?
Лицо монахини исказилось… Марион подумала: таким же образом паук, сидящий на паутине, прижимает лапки к брюшку — неприглядный защитный рефлекс. Тем временем сестра Люсия обернулась к незваной гостье.
— Что вам нужно?
— Я ищу кого-нибудь, кто мог бы отвезти меня в Авранш.
— В Авранш? Так далеко?
Марион крепко держала язык за зубами — она не должна поддаваться на провокацию. «Пусть старая карга трудится до изнеможения в полном одиночестве».
— Да, — ответила она вслух с широкой улыбкой.
— Обратитесь к брату Дамьену, он лучше всех водит машину.
«А, брат Асфиксия, опять он», — подумала Марион. Пожилая женщина взяла кальсоны и повесила на вешалку
— А вы, случайно, не знаете, где я могу его найти? — не оставляла ее в покое Марион.
Если для одних членов религиозной общины Марион стала желанной гостьей, другие видели в ней лишь источник неприятностей. Они считали, что само присутствие этой необычной послушницы, навязанной им помимо их воли, нарушает их гармонию духовной жизни. Не отвлекаясь от работы, сестра Люсия ответила:
— Внизу, на почте, — отправляет нашу корреспонденцию.
Марион попрощалась с монахиней и в течение пяти минут бродила по коридорам здания в поисках выхода. Затем спустилась по Гранд-рю до отделения почты, где действительно увидела брата Дамьена. Тот отказался выполнить ее просьбу, но сделал это мягко, со свойственным ему добродушием. Объяснил, что в эту пятницу церковь празднует день Страстей Господних, поэтому соблюдается строжайший пост и монахам следует проводить время в бдении, молитвах и благочестивых размышлениях. Марион настаивала, ссылаясь на становящуюся все более нестерпимой скуку, и пообещала, что в распоряжении монаха будет сколько угодно времени для духовной жизни и к вечеру они обязательно вернутся. Наконец он уступил, тяжело вздохнув. Уже сидя за рулем «симки», брат Дамьен хмыкнул:
— Везу вас в Авранш, но даже не знаю, что мы будем там делать!
Именно в этом заключалась суть проблемы Марион: не сказать ему правды и притом добиться, чтобы он открыл перед ней двери в запасники библиотеки. А попав в хранилище, еще и придумать, как отослать монаха подальше.
— У меня есть там одно дело, — наконец пояснила она.
— Это я понял, но какое?
Теперь, когда Марион знала, что брат Дамьен каждое или почти каждое утро любит бегать трусцой, его внешний вид внушал ей беспокойство. У монаха было округлое лицо и при этом атлетическое сложение. В результате возникало несоответствие: он был одним из склонных к полноте людей, у которых после интенсивных занятий спортом жир уступил место мускулам, однако лицо осталось таким, как раньше.
— Скажите, не будете ли вы возражать, если я присоединюсь к вашим утренним пробежкам? — сменила Марион тему разговора.
Тот явно удивился — разжал кисти рук, держащие руль, и несколько раз пошевелил пальцами, как кот, который выпускает когти, когда его гладят.
— Присоединитесь ко мне? А… ладно, почему бы и нет. Просто обычно я бегаю один.
— Ну, если это вам помешает, не настаиваю.
— Нет-нет… — ответил он, впрочем без особого энтузиазма, — разве что… должен вас все-таки предупредить: я бегаю много…
— Понимаю. Буду присоединяться к вам в самом начале пробежки и не стану замедлять привычный для вас темп. Мне нужно начать двигаться: мне легче втянуться, если на первых порах я не одна.
Брат Дамьен покачался взад-вперед на водительском сиденье, не спуская глаз с дороги.
— Верно, так и вправду легче начать.
— Тогда в понедельник я приступаю?
— Ах нет, только не в понедельник. Это день молитвы, и на сей раз никаких послаблений не будет. Зайду за вами во вторник утром.