Кровь за кровь

Доценко Виктор Николаевич

— Но, Леонид Иванович, — взмолился капитан, — впервые мне попалось такое крупное дело, а вы мне спихиваете какое-то мелкое хулиганство!

— Ну-ну, не горячись! Во-первых, не «спихиваю», а поручаю задание, а во-вторых, этот Быстровский летел по билету, купленному якобы с рук… Мне это сообщили из Риги после того, как ты там интересовался списками пассажиров. Теперь понятно, Володя? — улыбнулся ласково полковник. — Проверьте и доложите. Не уверен, что это «наш человек», но кто знает…

— Есть, проверить и доложить! — весело воскликнул капитан, его настроение явно улучшилось.

…Через несколько дней после той драки в кафе Виктор с Ланой уехали в Москву, причем

билеты, которые вручил им Николай Германович, были на поезд. И еще, что насторожило Виктора, было — на этот раз ему не вручили никаких чемоданчиков. Правда, уже в поезде Виктор обнаружил в кармане конверт, в котором было десять бумажек сторублевыми купюрами. Деньги вручили, но оттуда чемоданчик везти не доверили, да и Николай Германович довольно сухо простился с ним, гораздо менее дружелюбно, чем обычно. Неужели решили вывести из игры? Но тогда не стали бы вручать деньги! Ну, хорошо же! Устрою я вам спектакль! Виктор разозлился, так как был совершенно уверен, что сможет узнать содержимое ответных визитов, как он их назвал про себя.

— Товарищ полковник, разрешите?

— Прошу, — ответил Забелин, и к нему в кабинет вошли капитан Сенцов и лейтенант Скуйбеда, участковый одного из микрорайонов.

— Я хочу доложить о Быстровском.

— Слушаю. — Леонид Иванович был уверен, что Сенцов что-то нащупал.

— В прошлом году окончил школу, поступал в институт, но во время экзаменов — операция. С тех пор нигде не работает. Под Новый год остался сиротой: погибла в авиационной катастрофе его мать Татьяна Николаевна Быстровская, известный профессор-травматолог, отец погиб раньше, во время войны, был летчиком, Герой Советского Союза!

— Нелегкая судьба у парня… Вы бы посмотрели за ним. Кто его друзья? На что живет? Может быть, ему какая помощь нужна?

— На многие вопросы я уже сейчас могу ответить: его друзья, за редким исключением, старше его, и намного. Чаще всего встречается с неким Кудриным Павлом Сергеевичем, по прозвищу «Дикой», из девушек наиболее близкой является Светлана Пульке, студентка университета. Насколько известно, живет Быстровский на сбережения, оставшиеся после матери. — Сенцов опустил листок с записями.

— Откуда столько сведений за такой короткий промежуток времени? — удивился полковник.

— А вот, товарищ полковник! — улыбнулся Сенцов, указывая на Скуйбеду. — Лейтенант участковый микрорайона, в котором живет Быстровский.

— Вы что же, про всех своих подопечных все знаете?

— Нэ-э, — протянул лейтенант, явно выдавая немосковское происхождение. — Только за тех, которые на подозрении.

— Чем же вызвал твое подозрение этот молодой парнишка?

— Очень часто стали происходить у него пьянки да гулянки, компании разные… Правда, шума и скандала пока не було, но от водки до скандала совсем рядом, — сказал лейтенант и рубанул воздух мощной рукой.

— Резонно, — согласился Леонид Иванович. — Ну, что же, займитесь его друзьями! Спасибо, лейтенант, вы свободны! — Когда Скуйбеда вышел, довольный похвалой, полковник сказал: — А еще посоветую выяснить, к кому ездил Быстровский в Ригу?

— Я как раз хотел с вами посоветоваться по этому вопросу! Хочу запрос послать в то отделение, которое занималось дракой в кафе: наверняка они что-нибудь знают об этом!

— Полностью одобряю.

…Приехав в Москву, Виктор выждал два дня, но Дикой не появлялся, и Виктор решил воспользоваться телефоном, который ему дал Малина для крайнего случая.

— Вас слушают! — услышал он женский голос, когда Виктор набрал номер того телефона.

— Товарища Малину можно к телефону?

— Кто просит?

— Знакомый.

— Минуточку… —

сказала женщина, и вскоре Виктор услышал голос Малины:

— Слушаю!

— Это я — Быстровский!

— Будь у входа на Минаевский рынок, со стороны Сущевского вала, через двадцать минут буду! — быстро проговорил Малина и положил трубку.

Виктор собрался и не торопясь вышел из дома. Когда он подошел к назначенному месту, около него остановился красный «Москвич».

— Садись! — Малина распахнул дверцу машины.

— Вообще-то я… — Виктор хотел сказать, что он не отнимет много времени, но передумал и сел в машину.

— Я же тебе говорил, чтобы ты звонил по этому телефону только в крайнем, слышишь, в крайнем случае! — процедил Малина сквозь зубы. Отъехав немного вперед, он остановил машину и взглянул на Виктора. — Может, случилось что? — настороженно спросил он.

— Позвонить пришлось, так как я уже два дня в Москве, а Дикой не приходит… А случилось… случилось то, что я выхожу из игры! Мой долг погасите тем, что я должен был получить от вас за эту поездку, и вот этим, — Виктор бросил на сиденье пачку денег, в которой были все его деньги, теперь он остался совершенно без средств к существованию. — Все, привет! — бросил он и быстро вышел из машины.

— Виктор, подожди! — крикнул Малина, но Виктор, не останавливаясь, удалялся прочь. — Будь вечером дома, я зайду! — услышал он, но ничего не ответил, и Малина быстро поехал вперед.

Виктор шел по улице, и его сердце бешено колотилось, он ощущал себя человеком, который только что переступил через себя. Откровенно говоря, он и сам не знал, что способен на это, нет, не потому, что он был трусом, хотя и знал, что этот шаг был достаточно рискованным, так как после поездки в Ригу у них возникло недоверие к нему. Но Виктор совершенно интуитивно понял, что ему необходимо предпринять какой-нибудь поступок, который либо заставит их раскрыть себя, либо заставит действовать…

«Действовать?» — повторил он вслух, и тут до него дошел смысл этого слова: действовать — значит попытаться заставить Виктора молчать обо всем, что он уже знает, а знает он немало! Только сейчас он ощутил внутренний ' страх, ощутил совершенно безотчетно, но настолько реально, что беспокойно оглянулся назад, как будто уже почувствовал приближение опасности.

Никого не заметив, он направился к своему дому, но по дороге зашел в гастроном и хотел купить бутылку вина, чтобы она придала ему бодрости, но около кассы вспомнил, что его карманы совершенно пусты. Извинившись перед кассиром, он махнул рукой и пошел было к дому, но раздумал: повернулся и направился в сквер, чтобы встретить кого-нибудь из ребят. Но было еще рано, и никого из знакомых не оказалось. Нервы Виктора настолько были напряжены, что он, боясь совершить какой-нибудь непоправимый поступок, решил немного успокоиться на парковой скамейке. Одна из них была свободной, и он присел, осматриваясь по сторонам. Неожиданно он увидел мужчину, лицо которого показалось ему знакомым, но Виктор не сразу вспомнил откуда? Он снова взглянул на него и повернул голову настолько быстро, что заметил, как этот мужчина мгновенно опустил глаза, как будто не смотрел только что на Виктора. И тут Виктор совершенно отчетливо вспомнил, что этого человека он видел минут пятнадцать назад, когда подходил к своему дому: он сидел посреди двора в детской беседке, явно ожидая кого — то. Вспомнил Виктор и тот же самый жест, когда он взглянул на него, тот точно так же опустил глаза, стараясь казаться безразличным. И такая злость накатила на Виктора, что он решительно поднялся со своей скамейки и быстро подошел к мужчине.