Кровь, золото и помидоры
Шрифт:
— Я не могу отказаться от такого щедрого предложения, — не понял я его нежелания двигаться дальше в столицу, но спорить не стал, — но тогда мне нужно предупредить своих людей, чтобы не пострадали ваши заложники.
— Что для этого нужно? — поинтересовался он.
— Думаю двадцать моих воинов с письмом от меня, справятся с этим заданием, — задумчиво сообщил я, — только вот странность, меня не хотят выпускать из города.
— Это просто предосторожность, чтобы вашей жизни не угрожала опасность, — отмахнулся он, — я распоряжусь, чтобы воинов выпустили.
— Тогда сегодня же, я отправлю их обратно. Вы ведь дадите рабов, чтобы им показали дорогу?
— Это даже не обсуждается, — кивнул он, и его огромный головной убор из перьев затрясся.
— Да и ещё, с тобой хотят поговорить наши торговцы, — заметил он, — окажи мне услугу, принять их, говорят у тебя много разного товара, который их интересует.
— Обязательно, — чуть наклонил я голову, — могу я взамен попросить у вас разрешение покидать город, поскольку мне интересна жизнь не только внутри него, но и за этими стенами.
— Странно, что может быть там интересного? — искренне удивился он, — но изволь, я распоряжусь, чтобы при выходе, тебя охраняли наши наёмники. Только постарайся не уходить далеко — джунгли опасное место, для непосвящённого путника.
В голосе я услышал то ли упрёк, то ли угрозу.
— Безусловно халач уиники, я последую вашему совету, — в душе слабенько тренькнул колокольчик опасности.
— Тогда, если у тебя нет других просьб, то можешь идти развлекаться, очень много людей из знатных родов хотят с тобой поговорить, — отпустил меня он.
Склонив голову, я повернулся и вышел, попав и правда, в руки двадцати разукрашенных и богато одетых майя. Нефрита и золота на них было одето столько, что хватило бы украсить небольшую комнату. Они с поклонами бросились интересоваться какие товары у меня есть, не мог бы я их показать и прочее, так что пришлось провести всю эту толпу домой, и раздать образцы, получив взамен двадцать приглашений посетить их дом.
Решив не откладывать дела в долгий ящик, я отправился к самому знатному из них, знакомиться с его семьёй. Правда майя весьма непрозрачно намекнул, что у них принято дарить подарки, при посещении гостей, так что я скрипнув зубами, вернулся обратно, захватив какую-то мелочь из сундука. Проведя в его доме пару часов, я отправился к следующему, где картина повторилась с точностью до деталей, так что я быстро понял, что им на самом деле от меня нужны только подарки, ну и товары, желательно даром. В отличие от того торговца из Шикаланго, который и правда хотел заработать на честной торговле, эти хотели лишь поиметь с меня всё бесплатно.
Решив проверить догадку, я сходил в ещё один дом, теперь уже точно поняв, что они все приняли меня за заграничного лоха, который раздаривает налево и направо дорогие подарки, они все хотели того же, что я подарил родителям девушек, приставленных ко мне, а ещё, конечно же лестью и обещаниями пытались заставить получить у меня товар под реализацию, который хранился на корабле в Экабе. Обещая, что когда они всё продадут, честно со мной всё поделят. Для этого они были даже готовы хоть сейчас отправить за товаром караван с рабами-носильщиками, лишь бы я согласился. Я же, отмазывался, что пока раздумываю, столько много интересных предложений кругом, и дам ответ им ближайшее время.
Взбешённый таким отношением к себе, я вернулся домой, застав там две грустные мордашки, поджидающие меня, скромно сидя на циновке. Девушки смотрели в пол и даже не разговаривали друг с другом, как это обычно бывало, когда рядом никого не было.
— Что случилось? — я стал переодеваться, когда они сообщили, что готовы меня помыть.
— Отец сказал, что ради приезда халач уиники, нас отдадут богу уже в конце этой недели, — шмыгнув носом, сказала более разговорчивая, чем её сестра Иш — Канн.
Моё лицо вытянулось, я перестал раздеваться.
— Так и сказал?
— Да, уже завтра нас заменят у вас на других девушек, поскольку мы будем голодать, не видеть мужчин и готовиться лечь на жертвенное ложе.
— Завтра? — я стиснул зубы. Две молодые, полные энергией жизни, не должны были пропасть просто так. В глубине души у меня появилась твёрдая убеждённость в этом.
— Ладно, тогда сегодня я наконец стану вашим мужчиной, — я стал одевать на себя то, что снял ранее.
Они засияли, мгновенно разделись и легли в те же позы, которые я видел недавно.
— Да, только в нашей стране это принято делать по-другому, — сказал я им, — давайте перевернитесь и встаньте на колени и локти.
Они без сомнений и споров тут же приняли позы, от вида которых, у меня едва не закипела голова. Вот только, вместо того, чтобы как нормальный подросток на них набросится, я снял с пояса кошель, полный монет, опустил его в шёлковую сорочку и закрутив, сделал импровизированный кистень, затем подошёл к ним сзади. Два точных удара по затылкам и два тела улеглись на циновки. Наклонившись, я убедился, что они живы, только после этого разобрал своё самодельное оружие и сходил за двумя комплектами своих трусов, натянул их на девушек, чтобы прикрыть им пах. Затем сев за стол, набросал два письма на местной бумаге, которая мне так нравилась.
— Карло!
— Да сеньор Витале! — офицер вошёл в комнату, едва не споткнувшись об ноги лежавших без сознания девушек. Его глаза округлились.
— Планы меняются, — тихо сказал я, подманив к себе. Он кивнул, приблизил голову.
— Возьмёшь два пустых сундука, в них засунешь два этих тела, поверх положишь все мои костюмы и драгоценности, затем, как выйдете из города, убедишься, что никого рядом нет, убьёшь и закопаешь рабов, которые будут вас сопровождать. Потом вытащишь этих двух, они уже наверно придут к тому времени в сознание, переоденешь их в одежду убитых рабов, обрежешь волосы, чтобы казались мальчиками, и доведёшь до нашего лагеря, сдав с рук в руки, сеньору Бароцци.
— Вот моё письмо ему, — я протянул ему первый свиток, — ясно?
Он закивал головой, затем смутился.
— А как мы тогда дорогу найдём, сеньор Витале?
— Вот карта дороги, по которой мы шли, — я протянул следующий документ, — я сделал пометки, какие ориентиры были и на каких поворотах сворачивать, не переживай, через каждые три километра стоят каменные столбы, отсчитывающие расстояние. Я всё записал для тебя, не потеряешься. Или тебя волнует что-то ещё?
Он кивнул.
— Я понимаю, что это не моё дело сеньор Витале, но зачем? Если узнают местные, у вас будут проблемы. Поймите правильно я не за этих девушек переживаю, они мне никто, а вот подвергать опасности вашу жизнь…, - он смущённо умолк.