Кровавая баня Крупнера
Шрифт:
*** Приказ продолжать "вести" Нечипоренко заметно приободрил Калямова. Конфуз с исчезновением Крупнера заставил было приуныть, но магнитофонная запись сделала свое дело. Енчуков вызвал его и сообщил, что он временно переходит в подчинение к полковнику Бабину и должен продолжать следить за Нечипоренко и слушать его разговоры. Звукозапись он будет передавать Бабину лично, разумеется, ставя в известность своего непосредственного начальника. Калямов посетил инструктаж полковника и приступил к работе.
*** Заместителя начальника охраны Исследовательского центра Молоканова встретил в коридоре начальник Первого отдела майор Ершов. Прилюдно гэбист никогда не жаловал его своим вниманием, но тем не менее все сотрудники знали, что Молоканов является штатным осведомителем, и держались с ним подчеркнуто отчужденно. Это сделало Молоканова замкнутым и нелюдимым, тем более что ему не везло в личной жизни, а на продвижении по службе он давно поставил крест: Первому отделу было выгодно иметь его именно на этой должности, чтобы проверять на благонадежность уже провинившихся, которых ставили на место начальника охраны. В Управлении это была контрольная должность, и, зарекомендовав себя с положительной стороны, можно было рассчитывать на новое повышение. Вот почему необходим был надежный информатор. Так что Молоканов в какой-то мере являлся незаменимым работником, и в Особом отделе его по-своему ценили. - Здравствуйте, Валентин Николаевич, - поприветствовал его Ершов. - Здравствуйте, - пробурчал Молоканов. - Зайдите, пожалуйста, ко мне. - Ладно. Спустя двадцать минут Молоканов проскользнул в конец коридора, где помещались комнаты Первого отдела, и, отметив, что за ним никто не следит, поскребся в последнюю дверь. Майор Ершов усадил его в кресло, где обычно проводил беседы с секретными сотрудниками, а сам занял свое место за письменным столом. - Итак, Валентин Николаевич, - сотворив самую приветственную мину, начал он, что вы можете сообщить мне о своем непосредственном начальнике, товарище Шламове? - А чего, - угрюмо сказал Молоканов, - пока ничего особенного. - Ну а все-таки? Молоканов глянул в блестящее лицо особиста, и ему захотелось туда плюнуть. С Ершовым он вел себя нарочито вызывающе, всем своим видом показывая, как ему надоела "общественная нагрузка". Ершов это отлично понимал, но профессиональная привычка утираться позволяла без труда переносить подобные выходки. - Пить вроде
– Ты бы лучше спросил, как я себя чувствую". Вчера он снова посетил знакомого сексопатолога, который наконец с прискорбием поведал, что настоящей импотенции практически не бывает, так, один случай к десяти, что нужно бросить курить, почаще бывать на воздухе, заниматься активными видами спорта и надеяться только на лучшее... - Хм, - Молоканов надолго замолчал, потом потер щеку и мотнул головой.
– Нет. - Вспомните, как он вел себя двадцать четвертого октября и после. - Двадцать четвертого?
– Молоканов увязал число с убийством Белова и решил, что шеф крепко вляпался. Тогда можно немного переиграть, чтобы в случае его ареста не попасть под подозрение в укрывательстве. Нечего его выгораживать. - Ну... двадцать четвертого он, по-моему, нервничал, взвинченный был какой-то, что ли... - Так, хорошо, - оживился Ершов. Он услышал то, что хотел услышать, и рад был в это поверить.
– Ты вспоминай, вспоминай. Приободрившись, он, как всегда, перешел на "ты". - Да, явно, - продолжил Молканов, глядя в пол. Первое вранье выползло, как затычка, остальное пошло легче. Так бывает с человеком, которого прослабило после долгого запора.
– Нервный был какой-то. Сам не свой потом ходил. Не то чтобы мандраж, но нервный. По-моему. - Ну, ладно.
– Ершов хлопнул ладошкой по столу и пододвинул Молоканову пару чистых листов и шариковую ручку.
– Напиши теперь все это поподробнее и добавь, что сочтешь нужным. Пока он писал, Ершов прикидывал, кого и как лучше задействовать, чтобы охват получился как можно более широким и надежным. Нехорошо, когда информаторы гонят дезу, поэтому их нужно контролировать. Помимо Молоканова, в охране у него еще был инженер-электронщик, специалист по сигнализации. Вечно пьяный, он удерживался на работе исключительно по причине протекции начальника Первого отдела. В обязанности инженера входил стук на Молоканова и начальника охраны, а также на коллективы третьей, шестой и седьмой лабораторий, в которых регулярно выходили из строя то высокоскоростная центрифуга, то другое оборудование, в устройстве которого биохимики разбирались мало, но очень хорошо понимал инженер, и где в награду он регулярно заправлялся спиртом. Из рядовых сотрудников был лишь контролер первого класса Шевцов, он же старший лаборант пятой лаборатории, по совместительству подрабатывающий вахтером. Этот исправно доносил на всех коллег сразу и поэтому облагался особенно высокой нагрузкой. Привилегий он за это не получал никаких, поскольку работал за страх. Однажды пойманный еще в застойные годы с самиздатовской книжкой Гроссмана, он был запуган до такой степени, что подспудная боязнь осталась на всю жизнь. К счастью, стучать у него уже вошло в привычку, иначе Ершову пришлось бы туго без столь ценного сотрудника. Так что кадры в его распоряжении были. Молоканов закончил, расписался и толкнул лист обратно. Шариковую ручку он рассеянно засунул в нагрудный карман. - Теперь, - торжественно начал Ершов, - я поручаю вам внимательно следить за ним. Будьте особо бдительны... - Я в отпуск хочу, - заявил Молоканов. В свете летних событий он вынужден был сидеть на рабочем месте и усиленно качать информацию, так что отдых, всегда совпадавший с отпусками основного контингента сотрудников, не состоялся. - Будет вам отпуск, - умильно улыбнулся Ершов.
– Я поговорю с кадрами. И отгулов несколько за хорошую работу вам устрою. Мне сейчас нужна информация по Шламову. Куда ходил, с кем говорил. ЧТО говорил. Если понадобится, получите у меня "закладки". - Ясно. Понял, не дурак, - хмуро ответил Молоканов. Работать с подслушивающими устройствами ему приходилось уже не раз.
– Я могу идти? - Да, идите. И еще, дайте, пожалуйста, ручку, мне тут кое-что отметить надо. Молоканов вытащил ручку и, увидев довольную ухмылку особиста, едва сдержался, чтобы не кинуть ее в гэбешную рожу.
*** Синий "ВАЗ-21013" домчал Калямова до нечипоренковской дачи, где остывала "шестерка" хозяина. Калямов старался не удаляться более чем на 400 метров, чтобы не выходить из зоны устойчивого приема. По дороге он заметил белый "ВАЗ-2108", который тоже шел за ним. Или за Нечипоренко. Он вместе с Шламовым отправился кормить Крупнера, и им будет приятно узнать, что одной обузой стало меньше. Калямов хмыкнул, сожалея, что не засунул "жучка" в дом. Было бы интересно послушать. Калямов не сомневался, что разговор там идет на чистой "латыни". Уже на подъезде к даче Нечипоренко почуял что-то неладное. Его опасения оправдались, когда он увидел взломанный замок и выбитую внутреннюю дверь. Шламов бросился к люку и витиевато выругался. Нечипоренко стало дурно - Крупнер исчез, но исчез не сам по себе: очевидно было, что дачу взломали снаружи, значит, за ним пришли. Калямов перед отправкой на Север проинформировал своего начальника, а тот принял меры по факту убийства полковника Грановского. Значит, в отношении заговорщиков уже заведено оперативное дело. Предсказуемый финал. С самого начала было ясно, что их план никуда не годится. Теперь надо думать, как создать надежное алиби. Хорошо, что с Бабиным ничего не случилось. Хорошо. Интересно, он в курсе? И в курсе чего именно? Как их начали слушать и когда? В том, что его "пасут", Нечипоренко не сомневался. Но как? Он лихорадочно обшарил одежду, ища "закладку" типа "Игла". В одежде ничего, слава Богу, не нашлось. Теперь надо обыскать машину. Тщательно все обшарить детектором на предмет радиомикрофонов, включая квартиру. Шламова тоже надо "почистить". Хорошо, что до Бабина не добрались. Но когда они начали, когда? Шламов напомнил о себе короткой репликой: - Иди-ка сюда, Витька. Нечипоренко спустился в подвал и сел на корточки рядом со Шламовым. - Ты когда-нибудь такое видел?
– Шламов протянул горсть овальных железных колец. Приглядевшись, Нечипоренко понял, что это звенья одной цепи, непонятным образом разъединенные. - Чем это можно сделать? - Не знаю.
– Нечипоренко потрогал кольцо. Оно было грязным, но исключительно целым. - Я такой штуки не знаю. Наверное, новая разработка. От спертого воздуха перегруженная нервная система гэбиста чуть не дала сбой. Он покачнулся, теряя сознание, и судорожно глотнул. Выражение "новая разработка" породило ассоциацию с огромным механизмом госбезопасности, раскрученным на полную мощь. Глупости, конечно, Шламов сболтнул, не подумав, но если представить (теоретически - о, Господи, как мне плохо!
– только теоретически), что сюда явились специалисты с новым прибором, который и существует-то наверняка в единичных экземплярах экспериментальной партии, то можно сделать лишь единственный логичный вывод: Бабин не только подозревает, а просто уверен в его причастности к убийству Грановского. Значит, жить остается считанные дни. Нечипоренко затошнило, и он опустился на колени. - Ты чего, Витька?
– Шламов взял его за плечо. - Все, - пробормотал Нечипоренко сдавленным голосом.
– Пис... сец. Чтобы так организовать дело, привлекая спецтехнику, требовалась особая убежденность, что Крупнер находится здесь. Но ампулы, почему они не забрали ампулы? На полу осталось несколько целых ампул с "сенсорным стимулятором". Вряд ли бы их оставили просто так. Да и замок на входной двери сорван. Имея такой прибор, можно было, не канителясь, разложить его на составные детали. Это было нелогично. Но Крупнера нет, и цепь... - Что же тут происходит?
– выдавил Нечипоренко. - Ты о чем?
– спросил Шламов. Они поднялись наверх, и Нечипоренко изложил свою версию происшедшего, не забыв упомянуть о левитации Крупнера в день последнего посещения. Шламов задумался. Его мозг, привыкший решать оперативные задачи, оценил обстановку по-своему. Что если Крупнер сам разъединил цепь? О препарате СС-91 он уже наслушался от своих подчиненных. "Сенсорный стимулятор" мог творить чудеса, почему же Крупнер, у которого к нему выработалась зависимость и который колол себя лошадиными дозами, не мог обрести каких-нибудь новых способностей? После памятной бойни в Исследовательском центре, когда Крупнер в одиночку противостоял трем группам "Цунами" и вышел победителем, Шламов готов был поверить во что угодно. Крупнера явно недооценивали, и было ошибкой разрешать ему вмазываться СС-91 в подвале. А сломанные замки? Это могли сделать и дачные грабители. Такова была одна из его версий, имевших право на жизнеспособность. Вариаций было много, начиная с того, что за Крупнером пришли, заканчивая тем, что он спугнул воров, ничего не укравших в доме, и подменил цепь набором разрозненных колец. Старую цепь Шламов помнил хорошо - звенья были очень толстые, их сложно было разогнуть, а потом сложить вновь. Но где-нибудь могло найтись слабое место, например у стенного кольца, чем и воспользовался Крупнер, а затем решил поразвлечься и подкинул головоломку. Мог? Мог! Привыкший к экстремальным ситуациям, Шламов держался достаточно бодро, но на Нечипоренко было жалко смотреть. Он совсем скис и, скукожившись на табуретке, уставился неподвижным взглядом в дальний угол кухни, - Э, Витька, ты чего?
– желая приободрить, Шламов толкнул его в плечо. Гэбист перевел на него пустые глаза. - Надо завести аксолотлей, - бесцветным голосом произнес он. - Чего?! Мысли Нечипоренко вращались по кругу. "Что же так не везет?
– думал он. Попал. Надо же так влететь! Неужели пасут? Неужели вычислили? Алиби, нужно абсолютное алиби. Хорошо, что до Бабина не добрались. Пока Бабин цел, все можно исправить. Переиграть. Слить Шламова, например. Грохнуть его, прямо сейчас, а потом написать отчет о проведении операции по выявлению диверсанта. Только бы все обошлось. Буду спокойно жить с женой. Дети. Заведу аксолотлей в аквариуме. В отпуск - к теще на дачу. Вкалывать, вкалывать, вкалывать! Только жить. Я хочу жить. Что же так не везет?!" Кое-как наладив замки, они сели в машину и выехали на трассу. Нечипоренко рассеянно рулил, не обращая внимания на встречные и попутные машины, так что даже Шламов с железными нервами перепугался. - Э, Витька, - сказал он, - останови, пока не вляпались. Я сам поведу. - Аксолотли, - произнес Нечипоренко. Голова его была занята насущными проблемами. - Ну ладно.
– Шламов положил руку на руль и осторожно направил машину к обочине. Нечипоренко послушно сбросил скорость. Следовавший за ними Калямов раздраженно промчался мимо. Неужели его засекли? Чайник на белой "восьмере" тоже свернул на обочину. Вероятно, это была еще одна "наружка", то ли за Шламовым, то ли дублирующая его. Калямов обматерил лопуха последними словами. Какого хрена эта бездарь суется, если ничего не шарит по специальности? Теперь вся работа пошла насмарку. Ведомые для того и остановились, чтобы проверить, есть ли за ними "хвост", и сбить его, если таковой существует. Калямов завернул на боковую проселочную дорожку, выключил фары и стал ждать. Нечипоренко, пребывавший в расстроенных чувствах, казалось, находился в ступоре, но тем не менее не терял профессиональных навыков. Он обратил внимание на "ВАЗ-2108", о чем тут же сообщил Шламову. Майор, пересевший за руль, регулировал положение кресла и зеркал, одновременно следя за стоявшей в некотором отдалении машиной. Нечипоренко также оживился, страх подстегнул его. Подозрения оказались верны: их пасут, причем пасут явно в открытую. Это уже пахло жареным, и надо было разрешать сложившуюся проблему. Он поделился своими соображениями со Шламовым, который высказался в пользу энергичных действий. Подобное решение, типичное для него, было не самым лучшим, но они больше не выбирали. На данный момент душевный настрой не располагал к перипатетическим размышлениям. Шламов рванул с прогазовкой. Задние колеса прокрутились на месте, выбросив порцию гравия. "Шестерка" вылетела на шоссе и понеслась, наращивая скорость. Преследователь тоже задергался и, поскольку движок у "восьмерки" был помощнее, быстро восстановил дистанцию. Красная "шестерка" уверенно шла на обгон попутных машин, а преследователю ничего не оставалось, как повторять их маневры, постепенно приближаясь, чтобы совсем не потерять из виду. Шламов догнал финский трейлер и перешел на третью скорость, вдавив в пол педаль газа. Движок протестующе взвыл, и финн, шедший 90 км/ч, только покачал головой, отметив в левом зеркале очередных сумасшедших русских. "Восьмерка" теперь плотно висела на хвосте и тоже вырулила за ними, чтобы не потерять, - трейлер был длинный и имел прицеп, чтобы обогнать такую махину, требовалось время и свободная встречная полоса. Шламов заметил приближающиеся огни. - Давай, придурок, - процедил он сквозь зубы. Калямов заметил проехавшие мимо красные "Жигули" шестой модели и вырулил за ними. Машина двигалась не очень быстро, и он скоро ее догнал, а догнав, понял, что обознался. Шламов нажал на тормоз. "Шестерка" завиляла на обледеневшей дороге, серебристый бок трейлера медленно поплыл вперед. "Восьмерка" сзади тоже заметалась - направо было не уйти, там уже двигались "Москвич" и "Газель", место оставалось только слева, а скорость была еще приличной, чтобы обойти этого психа. Водитель был молодой парень, и он рискнул. "ЗИЛ-131", двадцать минут назад выехавший из ворот воинской части, был не новой, но еще достаточно прочной машиной. За рулем сидел младший сержант второго года службы, который, увидев вылетевшего из-за пригорка камикадзе, понял, что сбросить скорость уже не успеет, и молвил лишь одно короткое слово: - Блядь! Шламову удалось втиснуться между трейлером и передком "Москвича". Момент был выбран как нельзя более удачно: на узкой дороге трем идущим в шеренгу машинам, две из которых крупногабаритные грузовики, разъехаться крайне непросто. В неверном сумеречном свете "восьмерка", словно белая торпеда, скользнула по диагонали налево и скрылась за корпусом встречного грузовика. "ЗИЛ" чуть вильнул в сторону, послышался громкий удар. В зеркало Шламов увидел мелькнувшее над краем канавы заднее левое крыло и блестящий колпак колеса. - Все, - сказал он, - оторвались. Нечипоренко обернулся и кивнул. - А теперь поехали.
– Шламов включил поворотник и быстро обошел трейлер. "Москвич" сзади негодующе загудел и замигал, видимо, призывая вернуться к месту аварии и честно во всем сознаться, но Шламов оторвал руки от руля и врезал изо всех сил по локтю правой, взметнув к потолку могучий кулак. - А вот это видел, козел! Нечипоренко истерично расхохотался. Накопившееся нервное напряжение требовало выхода. - Здорово ты его, - выдавил сквозь приступы смеха гэбист.
– Как он улетел, а?!
– Козел, - повторил Шламов, но уже в отношении неудачного преследователя. Тоже мне "наружка", говно он, а не "наружка"! - Мудак, купился, на такую лажу купился! - А вот хрен им всем.
– Шламов повторил неприличный жест.
– Вот они у нас где все. Все нормально будет, Витька! Калямов услышал пробивающиеся из динамика голоса и уменьшил ход своей тачки. Качество приема улучшилось, видимо, его догоняли. Значит, опять повезло. Он включил диктофон и торжествующе захлопнул бардачок. Шламов обогнал синюю "копейку", уже где-то виденную ранее, но особого внимания на это не обратил. Сейчас они катили домой, успешно оторвавшись от "хвоста", можно было расслабиться и потрепаться. - С Бабиным придется пока завязать, - сказал Нечипоренко.
– Видишь, что творится из-за Грановского. - Херня, Витька, все уляжется.
– Осторожный Шламов и сам понимал, что пока следует поутихнуть, но происшествие немного взбодрило. На новой работе он застоялся, и временами требовался выход энергии. - Вот когда уляжется, а пока отложим. - Нет проблем, твое дело, - пожал плечами Шламов.
– Я своего начальника сменил и еще сменю, если надо будет. Я этим пидорам перевод в охрану никогда не забуду.
– Да ладно тебе, - заметил Нечипоренко.
– Охрана - еще не самое страшное. Тема эта между друзьями муссировалась давно, и каждый раз ее обсуждение доставляло обоим какое-то болезненное удовольствие. - За что, главное, гады?! - Главк - дело такое, сам знаешь. - Знаю, но все равно. Обидно, Витька. Ну прозевал я этого козла, да, завалил Лужкова. Вот этого жалко, неплохой, говорят, мужик был. Но все равно, из отряда-то зачем? - Ну, здесь тебе не Африка. Радуйся, что при Управлении оставили, могли и на китайскую границу послать. Значит, еще не совсем потерянный. Исправляйся, пока можешь. - Да вот где я их исправления видел!
– кулак Шламова чуть не пробил потолок. Все равно под нас уже роют. - Рыть роют, но пока ничего конкретного, - Нечипоренко хихикнул, вспомнив недавнее приключение.
– А чисто мы "наружку" отсекли! - Ага, - Шламов довольно хмыкнул. Воспоминание доставило удовольствие и ему. Вот здесь к нам не подкопаться, он сам в кювет ушел. - Ну! Калямов уже заметил исчезновение белой ВАЗ-2108 и теперь понял причину. Он двигался за ними, держа перед собой буфер из двух легковушек и одного микроавтобуса "тойота", за которым "копейку" не было видно, и на лице его, озаренном красным отсветом габаритных огней, застыла довольная усмешка.
*** Начальнику 6 отдела Управления медицинских исследований ФСК РФ генерал-лейтенанту ЯШЕНЦЕВУ П. В. от начальника I отдела Филиала Л 2 Института мозга человека РАН майора ЕРШОВА Д. Ф.
4 ноября 1994 г.
ДОКЛАДНАЯ ЗАПИСКА
Относительно Вашего запроса о первичных результатах проверки причастности ШЛАМОВА Сергея Пантелеевича, занимающего должность начальника охраны Филиала Л 2 ИМЧ РАН, к гибели БЕЛОВА К. С., занимавшего должность заместителя начальника лаборатории Л 5, могу сообщить следующее: 1. 24 октября 1994 г. ШЛАМОВ С. П. находился на своем рабочем месте с 9 часов 30 минут по 18 часов 40 минут, о чем свидетельствуют показания контролера ШЕВЦОВА Л. М., находившегося в указанное время на дежурстве на проходной Л 1. 2. В указанный день с 16 часов до 18 часов 40 минут ШЛАМОВ С. П. в контакт с сотрудниками Филиала Л 2 не вступал, предположительно находился в своем кабинете. 3. 25 и 26 октября с. г. ШЛАМОВ С. П. находился в подавленном состоянии, был угнетен и испытывал потребность в общении. По косвенным признакам, употреблял накануне спиртные напитки. Сведения о гибели БЕЛОВА К. С. воспринимал с видимым недоумением. Не отрицаю возможность причастности ШЛАМОВА С. П. к гибели ЗНЛ БЕЛОВА К. С., настаиваю на проведении служебного расследования.
Начальник I отд. м-р (ЕРШОВ Д Ф.)
*** - Ну, поправляйся, Игорь. - Спасибо, Николай Анатольевич, послезавтра буду на работе. - Давай, дел еще много. Бабин покинул дом Брянцева и сел в свою служебную "Волгу". Сведения, полученные от Енчукова, полностью подтвердились. Заговорщики посетили дачу, а на обратном пути, заметив слежку, постарались от нее избавиться. Брянцев спасся чудом, отделавшись множеством ушибов и порезов, но ничего не сломав. От машины остался ком смятого железа, а молодого сотрудника спасло только то, что он не был пристегнут. Удар буквально вынес его через лобовое стекло, в противном случае останки пришлось бы вырезать автогеном. Запись переговоров, сделанная Калямовым, подтвердила намерения злоумышленников. "Порадовало" также то, что его, Бабина, ликвидацию милостиво решили отложить до лучших времен. Полковник был в бешенстве. У него не было прямых улик, а блефовать с косвенными доказательствами он не решался. Впрочем, и той информации, что у него есть, достаточно, чтобы преподнести подарок Яшенцеву, вновь приступившему к своим обязанностям. Ему будет небезынтересно узнать обстоятельства гибели своего заместителя. Возможно, он посодействует зачистке Нечипоренко - самому мараться об этого урода Бабину решительно не хотелось, пусть лучше эта блудливая овца покинет рабочий коллектив как жертва несчастного случая. Соорудив подборку "сенсационных" звукозаписей и отчетов начальника Первого отдела ИЦ, Бабин навестил генерал-лейтенанта.
6 - То есть ты уверен в этом, да? - Да, - ответил Молоканов, упершись взглядом в пол. - Отлично!
– Ершов хлопнул ладошкой по бумаге, лежащей перед ним, и продолжил уточнения: - Значит, не в себе немножко был. И перегаром от него пахло? - Ну... вроде бы пахло, - подтвердил Молоканов, изучая ножку стола. Если бы его сейчас спросили, откуда он это знает, сексот бы ответил, что ему сообщил майор Ершов. - Ты в этом уверен? - Да, уверен.
– Молоканову до смерти надоели эти допросы и вся "общественная нагрузка" в целом, поэтому он часто гнал любую дезу, чтобы особист поскорее отвязался, хотя прекрасно знал, что его вранье могло погубить или во всяком случае сильно испортить жизнь любому сотруднику, которому "посчастливилось" попасть под подозрение "компетентных органов". В данном случае этим несчастным оказался Шламов. - Ну ладно.
– Ершов пододвинул Молоканову бумагу и ручку.
– Теперь изложите это на бумаге. Молоканов подсел к столу и принялся строчить донос. Спустя два часа в Управление ушла докладная на имя Яшенцева. Ершов был рад возвращению генерала и старался не потерять его доброго расположения.
*** Выходные Нечипоренко провел в кругу семьи. Жена, задерганная женщина, потерявшая уважение к своему мужу-неудачнику, что нисколько не добавляло теплоты в их отношения, была очень удивлена его поведением. Вместо того чтобы напиться и вырубиться из поганой действительности, муж наслаждался семейной жизнью. В субботу он весь день играл с детьми, что случалось крайне редко, а на воскресенье был намечен поход на птичий рынок - покупать аксолотлей и большой аквариум для них. Дети были в восторге. Ночь принесла немало приятных сюрпризов. Впервые за много лет им было так хорошо.
Шламову не спалось. Его не покидало беспокойство - чувство, которое он впервые испытал в Анголе: странное ощущение, когда под тебя роют свои же. Это не понравилось ему и даже заставило воздержаться от выпивки. В такие моменты Шламов предпочитал иметь ясную голову и прислушиваться к своему внутреннему голосу, который часто подсказывал, что делать. Иначе он был бы давно уже мертв. Шламов долго лежал в постели, вглядываясь в темноту и скрипя зубами, потом поднялся и зажег свет. Из-за шкафа он достал прямоугольный брезентовый сверток, в котором оказалась пехотная лопатка - классическое оружие советского спецназа. Клинок, произведенный в начале 50-х годов, был массивным и прочным, а заточка не уступала по остроте выправленной бритве. Через отверстие в первой трети черенка была пропущена петля из нейлонового шнура, надеваемая на руку, чтобы в бою МСЛ невозможно было выбить. Шламов подкинул лопатку в руке и усмехнулся. Он вспомнил разрушенный землетрясением Ереван и толпы мародеров, вскрывающих руины. Он тоже был там в составе Вооруженных Сил, посланных для поддержания порядка. Тогда еще старший лейтенант, он командовал взводом срочников. В его обязанности входило пресекать все попытки мародерства, что он и делал с чувством гордости от выполненного долга. Обычно "крыс", застигнутых на месте преступления, ставили к стенке, но иногда, если поблизости находились спасатели-иностранцы или женщины из медперсонала, стрелять не рекомендовалось, и они использовали спецсредство, не дающее шума... Шламов развернул лист рекламной газеты, по воскресеньям опускаемой в его почтовый ящик, подбросил и коротко рубанул с плеча. Послышался негромкий свист. Рассеченные половинки, кружась, упали на пол. Шламов любовно сдул невидимые ворсинки с лезвия и уложил оружие в сумку. Теперь он везде будет носить лопатку с собой.