Кровавая работа
Шрифт:
Придерживаясь негласного правила, принятого в гавани, Маккалеб не стал спускаться в шлюпку Локриджа. Вместо этого он позвал Локриджа и остался ждать снаружи. Главный люк лодки был открыт, поэтому Терри решил, что Бадди уже проснулся и находится где-то поблизости. Через минуту всклокоченная шевелюра Бадди, а затем и его помятое лицо высунулись из люка. Маккалеб понял, что почти всю ночь Бад пьянствовал.
– Хо-хо, Терри!
– Хо-хо. Ты как, ничего?
– Отлично, как всегда. А что случилось, разве мы едем куда сегодня?
– Нет, сегодня не едем. А вот рано утром в понедельник ты мне
Бадди, задумавшись, почесывал в затылке, видимо, вспоминая свой «рабочий план» на понедельник, затем утвердительно мотнул головой.
– Идет, – сказал Бад.
– А вести машину ты сможешь? Я хочу сказать. Бадди с укоризной поглядел на своего соседа.
– Конечно смогу, – произнес он, делая ударение на слове «конечно». – А что там будет, в этом Звездном Центре?
– Просто собрание. Но я обязан быть там вовремя.
– Да не волнуйся. Выедем в семь. Я заведу будильник.
– Хорошо. Хочу попросить тебя еще об одной вещи. Ты тут присматривай, что да как.
– Это ты про парня с часового завода?
– Да. Сомневаюсь, что он объявится, но лучше все-таки быть начеку. У него обе руки в татуировках. А еще, должен тебе сказать, он здорово «накачан». Ты его узнаешь, если увидишь.
– Я буду посматривать, не беспокойся. А к тебе, похоже, парочка гостей пожаловала. – Бад кивком показал в сторону катера Терри.
Маккалеб проследил за его взглядом, и на корме «Обгоняющего волны» увидел Грасиэлу. Она помогала Рей-монду подняться на катер.
– Мне надо идти, Бад. Увидимся в понедельник.
Грасиэла была в выцветших голубых джинсах и плотной, с длинными рукавами футболке. Волосы она подняла наверх, спрятав их под подходящую к наряду бейсболку. На плече у нее висела спортивная сумка типа баула, а в руке она держала пакет с продуктами. На Реймонде тоже были голубые джинсы и толстовка с надписью «Кингз». На мальчике тоже была бейсболка. В руках он держал игрушечную пожарную машину и старую мягкую игрушку, видимо ягненка, решил Маккалеб.
Маккалеб слегка обнял Грасиэлу и пожал руку малышу, для чего Реймонду пришлось переложить игрушку в другую руку.
– Рад вас видеть, друзья, – сказал Маккалеб. – Ну что, готов поймать огромную рыбину, Реймонд?
Мальчик засмущался и ничего не ответил. Грасиэла тронула племянника за плечо, и тогда Реймонд согласно закивал головой.
Терри взял у гостей сумки и повел по катеру, устроив им настоящую экскурсию, чего не сделал в первый раз. По пути он оставил сумку с продуктами на камбузе, а сумку с вещами положил на кровать в большей каюте. Граси-эле он сказал, что это ее каюта и что все белье свежевыстирано. Потом он показал Реймонду стационарную кровать в передней каюте. Маккалеб задвинул большую часть коробок с файлами под письменный стол, чтобы комната показалась мальчику чистой и уютной. Сбоку кровати был установлен специальный поручень, чтобы не упасть при качке. Когда Маккалеб сказал Реймонду, что на катере кровать называется «койка», на лице мальчика отразилось недоумение.
– Да, Реймонд. Именно так называются кровати на всех судах, – пояснил Терри. – А знаешь, как мы называем туалет? «Гальюн».
– А почему? – с любопытством спросил Реймонд.
– Если честно, я не знаю. Никогда не интересовался.
И он повел их в гальюн и показал, как нужно пользоваться педалью для смыва. Терри обратил внимание, что Грасиэла рассматривает его температурный график, висевший на крючке, и объяснил, для чего он его заполняет. Грасиэла показала на линию, идущую вверх с четверга.
– У тебя повышалась температура? – спросила она, стараясь говорить спокойно.
– Немного. Но уже все прошло.
– А что говорит доктор?
– Я пока ей об этом не сообщал. Температура спала, и я чувствую себя хорошо.
Грасиэла смотрела на него со смешанным чувством озабоченности, растерянности и некоторой укоризны. Терри вдруг осознал, как, вероятно, важно для нее, чтобы он жил. Ей очень не хотелось, чтобы последний, столь драгоценный «подарок» ее сестры канул в вечность.
– Не волнуйся, – постарался успокоить ее Терри. – Со мной все хорошо. Просто в тот день я бегал по делам чуть больше обычного. Но потом я крепко выспался, температура спала. С тех пор ничего такого не повторялось.
И Маккалеб показал на ровную линию графика после повышения температуры. Реймонд за это время натянул брюки на ноги и спросил:
– А вы где спите?
Маккалеб искоса бросил быстрый взгляд на Грасиэлу и повернулся к лестнице, чтобы она не заметила, что он покраснел.
– Пойдемте наверх. Я вам покажу.
Когда они поднялись в салон, Маккалеб показал Рей-монду, как легко стол камбуза превращается в односпальное место. Похоже, процесс показался мальчику интересным.
– Так, давайте посмотрим, что вы мне принесли, – сказал Терри.
И он начал по порядку вытаскивать продукты из пакета, принесенного Грасиэлой. Они сошлись на том, что Грасиэла готовит «перекус», а за ужин отвечает Терри. Девушка тут же занялась приготовлением еды, и стало понятно, что их ждут вкусные сэндвичи с морепродуктами.
– Как ты узнала, что я люблю класть в сэндвичи разные продукты? – спросил Терри.
– Я не знала, – ответила Грасиэла. – Просто Рей-монд тоже любит сэндвичи с разными начинками.
Оглянувшись, Маккалеб потянулся к Реймонду и пощекотал его под ребрами, на что мальчик прореагировал довольным хихиканьем.
– Послушай, раз уж Грасиэла занялась сэндвичами, почему бы нам с тобой не пойти и разобраться с рыболовными снастями? На молу столько рыбы! Только и ждет, чтобы ее поймали.
– Ура! – искренне обрадовался маленький гость. Когда Маккалеб вел мальчика по лестнице на корму,
он быстро обернулся и подмигнул Грасиэле. Когда они вышли на палубу, Терри вручил Реймонду приготовленный спиннинг. Поняв, что эта вещь теперь принадлежит лично ему, малыш сгреб в охапку подарок и прижал к себе так крепко, словно это был спасательный трос, который ему бросили, чтобы он не свалился в бездну. Маккалебу почему-то стало из-за этого грустно от мысли, что в жизни мальчика, по-видимому, никогда не было любящего друга-мужчины. Поглядев наверх, Терри увидел Грасиэлу, стоявшую в дверном проеме. Ее лицо тоже было грустным, хотя на губах светилась улыбка. Маккалеб решил, что такие сильные эмоции ни к чему хорошему не приведут и лучше их стараться сдерживать.