Кровавая ярость
Шрифт:
Он видел лишь Ново, все детали, от крапинок в ее сине-зеленых глазах до ее косы, лежавшей на плече, ее руки, которую она протягивала так, словно хотела, чтобы он взял ее.
Протянув собственную руку, Пэйтон сжал ее ладошку и ощутил удивительно-сильное движение в ответ.
— Мы снова будем сражаться плечом к плечу, — поклялась она.
***
Сражаясь с адовой болью и влиянием лекарств, Ново пыталась сосредоточиться на Пэйтоне. Нельзя закрывать учебную программу. Без обучения у нее не будет цели и способа выплеснуть все то дерьмо, с которым она имела дело. Если она
Без этой работы, боев и ночной рутины, она лишится фундамента под ногами. Ничто не поможет ей справляться с этим, двигаться вперед.
И ее спасение от забвения начиналось с Пэйтона.
Прощение его проступка с ее стороны распространится на всех и снова сплотит коллектив. Другие последуют ее примеру… и, п.с., она не придумала дерьмо про свою вину. Нельзя было позволять убийце расслабленно валяться на ней. Эти ублюдки напоминали гремучих змей — могли цапнуть, даже когда разрубишь тварь пополам. Поведение Пэйтона запустило ужасную цепочку событий, но и она внесла свой вклад.
Никто из них больше не совершит такую ошибку.
Если, конечно, им дадут второй шанс.
Собрав крупицы сил, Ново попыталась сосредоточиться на лице Пэйтона, но получилось лишь отчасти. Все было размыто, словно между ними стояло несколько слоев пыльного стекла.
Что она чувствовала четко? Запах его слез.
И это был шок. Да, ей провели операцию на открытом сердце, но, да ладно, Пэйтон был вечным балагуром, озорником, который насмехался над всем и вся. Даже дыхание смерти неспособно было отрезвить его… по крайней мере, она бы никогда не подумала…
Я не люблю ее.
Это не имеет никакого значения, сказала она себе.
Дверь распахнулась, и в палату зашел доктор Манелло; мужчина сменил хирургическую форму на спортивный костюм, подмышкой он держал бутылку воды, а в руке висели наушники.
— Мы проснулись. — Человек улыбнулся. — Ты лучше, чем я ожидал.
— Я боец, — выдохнула она голосом, хриплым, как наждачная бумага.
Господи, ей была ненавистна эта слабость в голосе.
Доктор Манелло подошел к кровати и поздоровался с Пэйтоном, ударив костяшками по предложенному кулаку. Потом он склонился над изголовьем койки.
— Да, и будучи солдатом, ты идешь верной дорогой. У тебя дважды останавливалось сердце на моем столе, что, честно говоря, выбесило меня до чертиков. Но это было небезосновательно. А в какой-то момент я почти поверил, что потеряю тебя… но ты вернулась. Видимо, решила, что у тебя остались на Земле незавершенные дела… в общем, твое шестикамерное сердце продолжило биться для нас. И даже протянуло достаточно долго, чтобы я смог зашить дыру.
— Может, все дело в том, что мой хирург… — она сделала глубокий вдох, — талант? В смысле, талантливый.
— Да нет, я просто механик в халате вместо рабочего комбинезона.
Разумеется, он лгал. Когда она только пришла в себя, то услышала Вишеса. Брат говорил, что на такое были способны всего два хирурга — Док Джейн и доктор Манелло. Особенно с учетом того, что у них не было аппарата кровообращения в скорой.
Чем бы он ни являлся.
— Значит так, план следующий. — Доктор Манелло сделал то, что должен сделать врач: просмотрел информацию на расставленных вокруг
— Хотела… вернуться в дело… через двое суток.
Доктор Манелло бросил на нее ты-издеваешься-взгляд.
— После операции на открытом сердце? Ну да, конечно.
— Кормление? Я могу… питаться больше.
— Это поможет, безусловно. Но знаешь, что будет еще лучше? — Он посмотрел в потолок и восхищенно произнес: — Оставаться, мать твою, в койке.
— Я быстрее исцеляюсь… если питаюсь.
— К чему спешка? Никто из вас завтра все равно не выйдет на поле. — Хирург внезапно закрыл рот, словно выдал информацию, не предназначенную для разглашения. — Так или иначе, расслабляйся, лопай шоколадный пудинг, чтобы успокоить горло, раздраженное после интубации, а мы посмотрим, какими темпами ты пойдешь на поправку.
— И кормление.
— Да, да, конечно, возьми столько вен, сколько захочешь. Но даже если ты превратишься в Френка Ланджелла [37] , я выпишу тебя, когда буду, черт возьми, готов.
— Ты всегда… ругаешься на своих пациентов?
— Только на тех, кто мне нравится.
— Повезло же… мне. — Но она улыбнулась. — Я уже… говорила… спасибо.
— Ты же не разревешься при этом, как девчонка? Потому что, без обид, я плачу при виде слез, и мне же лучше не появляться в качалке с зареванной рожей.
37
Фрэнк Ланджелла (англ. Frank Langella; род. 1 января 1938, Бейонн, Нью-Джерси, США) — американский актёр. Четырёхкратный лауреат премии «Тони», номинант на «Оскар», «Эмми», «Золотой глобус» и BAFTA. Наиболее известен по участию в фильмах «Лолита», «Девятые врата», «Доброй ночи и удачи», «Фрост против Никсона», «Посылка» и «Неизвестный».
— Я никогда не плачу.
— Ну, а я тебе скажу, что у тебя большое сердце. Я видел его своими глазами. — Доктор Манелло положил руку на ее ногу и слегка сжал. — Если что-то понадобится, жми на кнопку вызова. Элена за соседней дверью. Я следующий час тренируюсь, потом буду спать в конце коридора на случай, если откроется рана. Но это маловероятно.
— Спасибо.
— Всегда пожалуйста, — ответил хирург. — Я люблю добиваться положительного результата. И давай остальная часть выздоровления пройдет в таком же темпе, хорошо?
— Да, доктор.
— Хорошая девочка. — Он улыбнулся. — В смысле, крутая чувиха.
Когда ее хирург направился к двери, Ново призналась себе, что мужчина прав. Слишком самонадеянно с ее стороны считать, что она сможет сражаться через два дня. Боль в груди была невыносимой, она чувствовала ее зубами и кончиками пальцев ног, несмотря на все принимаемые лекарства. Черта с два она утихнет к следующей ночи.
Ново посмотрела на Пэйтона. Он сидел на стуле так, словно был готов в любой момент подскочить, торс подался вперед, руки уперлись в бедра, будто он, опираясь на них, собирался встать.