Кровавая жертва Молоху
Шрифт:
Ребекка лежит в странном положении, ноги заведены назад, руки за спиной.
Поначалу ей кажется, что она перебита пополам и у нее сломан позвоночник.
Потом слышится женский голос. Майя Ларссон.
– Тс-с-с, это уже самое последнее. Все это ради тебя, любимый. Успокойся. Если ты только отгонишь ее машину…
– Нет, я ничего не намерен делать. Я такого не обещал. Ничего не буду делать.
– Хорошо, хорошо, я сама ее отгоню. Я все сделаю сама. Возьми себя в руки. Сядь. Не топчись здесь. Спокойно.
Нет, позвоночник не сломан. Она просто связана. И голова
Лежать неподвижно. Лишь бы не вырвало. Не шевелиться. Иначе Майя опять стукнет ее по голове.
Она слышит звук бутылки, поставленной на стол. И что-то еще. Стакан?
– Вот, – говорит Майя. – Только успокойся. Я скоро вернусь.
– Что ты собираешься делать? Куда ты? Не оставляй меня одного.
– Я отгоню ее машину. Парня я положу в лодку и переверну ее. Обычный несчастный случай. А для нее я принесу брезент и какой-нибудь груз.
– Ты обещала, что я не буду ни в чем замешан. Ты так сказала.
– Прости. Но тебе и не придется ничего делать.
Голос становится глуше, словно Майя прижимается губами к волосам Эрьяна.
– Потерпи. Скоро все кончится. И тогда у тебя будет все, что пожелаешь. Ты сможешь поехать куда захочешь. Делать что захочешь всю оставшуюся жизнь. И если ты решишь взять меня с собой…
– Да, я этого хочу. Ты должна остаться со мной.
– …то я поеду с тобой.
Шаги по полу. Затем дверь, которая открывается и – закрывается.
Звук стакана, когда он придвигает его к себе. Звук металлической пробки, когда мужчина открывает бутылку. Звук жидкости, наливаемой в стакан.
«Она ушла? – думает Ребекка. – Он один?» Да, похоже, один.
«Если бы я могла понять», – думает она, стараясь не впасть в забытье. Оно притаилось в ней, как удары сердца, – это черное избавление. Жалкие доли секунд, когда рвущая тело на части боль отступает. Тело хочет сдаться. Опуститься на дно.
«Нет», – твердит Ребекка сама себе. А вслух произносит:
– Она убьет тебя.
Проговорив эти слова, Мартинссон открывает глаза.
Мужчина Майи сидит за кухонным столом. Он вздрагивает и смотрит на нее во все глаза.
– Эрьян, – произносит Ребекка – голос звучит глухо из-за разбитого носа, она с усилием выплевывает на пол слизь и кровь, заливающуюся в горло. – Она убьет тебя.
– Чепуха, – возражает он. – Заткнись, а не то я проломлю тебе череп.
Ребекка дышит краткими вздохами.
– Череп у меня уже проломлен, – отвечает она. – Ты ведь не хотел этого? Убить ребенка.
Эрьян ударяет кулаком по столу и начинает страшно орать:
– Заткнись! Заткнись, кому говорю! Она делает все это ради меня. Ради меня! И зачем ей убивать меня? Ведь тогда она не получит ни гроша.
Отодвинув стакан, он берет бутылку и выпивает пиво прямо из горлышка.
– Двоюродные сестры не имеют права наследования, – произносит он, как выученный урок. – Суль-Бритт и Майя были кузинами.
– Правильно, – отвечает Ребекка. – А вот тетушки имеют. Мать Майи – тетка Суль-Бритт. Подумай сам. Если бы Суль-Бритт была жива, ты все равно получил бы половину. А половина – это много денег. А вот Майя ничего бы не получила. Поначалу у нее хватало терпения. С тех пор как она сбила насмерть сына Суль-Бритт, прошло уже три года.
– Это несчастный случай. К нему она не имела никакого отношения.
– Эх, Эрьян! Конечно, имела. Но у нее хватало терпения. Все должно было выглядеть как несчастные случаи. А потом она вдруг заторопилась и… Как вы познакомились?
– Не твое дело, – буркнул Эрьян, вытирая рукавом лоб и верхнюю губу.
«Времени мало, – подумала Ребекка. – Майя скоро вернется».
– Думаю, она сама начала за тобой ухаживать, – произносит Ребекка немного торопливо. – Это не случайность. Мне она сказала, что ты пришел к ней в дом считывать показания счетчика для воды. Чтобы потом иметь возможность утверждать, что ты обманул ее. Использовал ее, чтобы добраться до Суль-Бритт и Маркуса. А теперь подумай сам: почему вдруг возникла такая спешка? Отца Суль-Бритт она убила всего несколько месяцев назад, и теперь Суль-Бритт и… ну, Маркусу удалось сбежать. Ты не догадываешься, с чего она вдруг так заторопилась.
Эрьян Бекк не произносит ни слова. Он откидывает назад густые пряди волос и мрачно смотрит на Ребекку. Но теперь в его взгляде читается нечто иное.
«Он испугался», – думает Ребекка.
– Мать Майи при смерти, – говорит она. – Поэтому ей приходится действовать столь поспешно. Майя рассчитала так: если тебя, Суль-Бритт и Маркуса не будет, то наследницей станет ее мать. Тетки имеют право наследования. У матери рак печени. Ей осталось совсем недолго. Счет идет на дни, максимум на недели. Майя терпеливо кормит ее с ложечки. Понимаешь? Майя задумала убрать вас всех, чтобы ее мать стала наследницей Суль-Бритт. Затем ее мать умрет, и Майя станет ее наследницей. Она хочет получить все.
– Это все просто…
Голос Эрьяна звучит совсем тихо.
– Она давно бы уже убила тебя, если бы ты не был ей нужен. Думаю, ты у нее – запасной план.
– Она любит меня, – шепчет Эрьян, сжимая рукой пустой стакан на столе.
– Понимаю, – говорит Ребекка и на мгновение закрывает глаза. – Я тоже думала, что она хорошо ко мне относится. Она знала мою мать. Во всяком случае, она это утверждала. Так странно. Мы с ней вроде как даже подружились. Очень быстро.
Боль – как штык, пронзающий спину и затылок. Вдруг у нее внутреннее кровоизлияние в мозг?
– Думаю, ее план состоит в том, чтобы свалить все на тебя. Как же она удивилась, когда выяснилось, что есть еще ты. Возможно, ей рассказала о тебе Суль-Бритт. Все это – меня и Маркуса – не удастся скрыть. Здесь останутся следы моей крови, которые не оттереть. Малейший волосок. По Маркусу будет видно, что это не несчастный случай. Думаю, она привезла с собой что-то, к чему ты прикасался. Лопату, ломик – все, что угодно. Сначала она убьет нас этим предметом. А потом пристукнет тебя и заявит, что это была самооборона. Она хотела, чтобы ты отогнал машину. Теперь, когда ты отказался, она положит туда что-нибудь твое… То, на чем есть твои следы. Пот. Волосы. ДНК.