Кровавое Благодаренье
Шрифт:
Демонстрируя абсолютную занятость, я скрылся за боком «Кугуара», облупленным прямыми попаданиями, и оглянулся напоследок. Шимшони сидела на пятках у Олегова одра, и что-то оживленно внушала Видову, а тот внимал…
Ага… Рута склонилась, обвис шатенистый «хвост», Олег шепчет на ушко… Оба румяные и довольные…
Я крепко потер руки. Не, сериал точно снимут!
Конечно, «всё может быть, всё может статься, с женою может муж расстаться…» Однако, если товарищ Видов и покинет «гэвэрэт», то очень нескоро. Рута в их паре явно главенствует, и «Ти-мош-кина» не отпустит. Ни за что. Да она скорей прибьет суженого…
Меня так и подмывало
«Совет да любовь, Олежа!»
Суббота, 20 апреля. День
Кентукки, Камберленд
Устроить лагерь труда и отдыха в тылу противника — это круто, но и, мягко говоря, опасно.
«А шо делать?»
И Рафи, и Шмуэль шли на поправку, но обоим, прежде всего, требовался покой, особенно Шмуэлю. Тяжелое сотрясение мозга — это серьезная болячка. Хорошо, хоть с гематомой управился — «рассосалась» потихоньку…
Ходячим и пары суток хватило, чтобы стать бегучими и прыгучими, а за Видовым присматривала личная медсестричка — Рута откармливала Олега и берегла его сон.
Спецназ обходил палатку на цыпочках, завидя свирепое личико Шимшони. Do not disturb!
Ну, в первую-то ночь я и сам проспал до позднего утра. Намаялся. Меня, как «дохтура», освободили от дежурств. И на том спасибо.
А вот сегодня встал рано. Подутихшее беспокойство взялось грызть меня без перерыва. Нельзя так долго торчать на одном месте. Любопытствующих тут хватает, а местные нищеброды сдадут нас за пару долларов. Лишь бы хватило на опохмел…
— Обедать! — проходивший мимо Рустам хлопнул меня по плечу.
— Иду, — откликнулся я.
Нынче обязанности шеф-повара исполнял огромный Амир, а этот фельдфебель знал толк в готовке. Он сварганил нечто вроде супа-кондёра, смешав и рис, и последние, вялые клубни картошки с тушенкой всех видов. Сытно и вкусно.
Все уселись трапезничать вокруг костра, в тени «Кугуара», а Гилан включил приемник в кабине.
— … Сенатор Джон Маккейн неожиданно поддержал движение Ополчения, найдя сходство идей Синтии Даунинг с выводами, прозвучавшими в его собственной программе, — толковал диктор. — Как известно, мистер Маккейн выступал резко против чрезмерного вмешательства в выборы богатых людей, считая, что их щедрые пожертвования развращают политиков…
— Развращают! — фыркнул Харатьян, доскребая вторую порцию. — Покупают и продают, оптом и в розницу!
— … Вчера вечером в Чикаго завершилось всеамериканское совещание губернаторов и спикеров легислатур, — бубнило радио. — Так называемая «Бостонская декларация», предложенная сенатором Эдвардом Кеннеди, была одобрена властями практически всех штатов. На совещании был принят порядок избрания делегатов Конвента, призванного изменить действующую Конституцию, и назначена дата его проведения. Стоит отметить, что присутствующие губернаторы внимательно выслушали саму миссис Даунинг, выступившую он-лайн. По словам мистера Кеннеди, только Конвент, который соберется второй раз за всю историю Соединенных Штатов, способен положить конец беспорядкам и анархии, законным образом выразив устремления и чаяния простых американцев. Конвент начнет свою работу тридцатого апреля…
— А что? — лениво пожал плечами Боярский. — Может и получиться…
— Тихо! — насторожился Чак. — Там кто-то есть. За деревьями.
Рута напряглась, но тут же расслабилась.
— Эй! — окликнула
Пару секунд спустя среди замшелых стволов нарисовался дед в замызганном джинсовом костюме, латанном-перелатанном. Густой подлесок старикан миновал без шума, как бесплотный дух, а свою винтовку демонстративно закинул на плечо. Лицо его, морщинистое и загорелое до черноты, резко контрастировало с седыми усами и бородой.
— Доброго денечка вам, — пропел лесовик, приседая у огня. Он остро глянул на Гоустбира. — Индеец? Тогда понятно… Учуял, небось?
— Зверем запахло, — спокойно выговорил Чак, — а никакое животное не приблизится к людям.
Дед благожелательно кивнул.
— Верно. Я охотой промышляю. Зверье в Аппалачах еще не перевелось, а мне много и не надо…
Амир молча наполнил миску, и протянул гостю. Тот кивнул с достоинством, и хлебнул кондёр через край.
— М-м… Вкусно! А я только мясо жарить умею, хе-хе… — быстро покончив с угощением, дед крякнул и утер усы рукавом. Бусинки синих глаз сверкнули из-под мохнатых седых бровей. — Я тут второй день обретаюсь… Вы только своих дозорных не ругайте особо. Заметить Монтану Рольфа не каждому дано! Я с детства по лесам шарахаюсь, меня не то, что лисы — зайцы близко подпускают, не чуют людского духа… М-да… Не мое это дело, конечно, но ваша дружная компания сюда не на пикничок забралась. Раненых не бросили — это хорошо, а то, помню… Ну, да ладно, — оборвал он себя. — Сегодня я в поселок наведался… Выменял тушку одичавшей козы на патроны, на табак… В общем… Заехали туда… эти… фашисты черномазые. Выспрашивали всё, высматривали… Проехались до копров — и умотали. Разведка это была. И как бы не по ваши души. А за кем тут еще охотиться? Ополчения у нас, считай, что и нет…
Амир молча протянул ему одноразовый стаканчик с кофе.
— Благодарствую, — старик церемонно пригубил. — М-м… Настоящий!
— Надо уходить, парни, — нахмурилась Рута, и взглянула на меня.
— Рафи бегать пока рано, но тряску выдержит, — спокойно ответил я на безмолвный вопрос. — Голова у Шмуэля не болит, и легкое залаталось. Олег ходит, хоть и с палочкой. Давайте выбираться из тупика! Вот только как? Пробиваться с боем? «Кугуары» выдержат автоматную очередь, а если ПТУРС? Или пушчонка продолбит движок?
— Сынок, — снисходительно бросил Монтана Рольф. — Это все так думают, что Ситон-Виладж в тупике, — он повел рукой на развалины поселка. — А только тут до войны дорога была, отсюда — и до самой Вирджинии! Ежели надо — проведу.
Рута переглянулась с Ари Кахлоном, и твердо сказала:
— Надо!
— Денег с вас не возьму, — мигом оживился старый охотник, — а вот… От пулеметика не отказался бы. Времена уж дюже неспокойные!
— Леви! — скомандовала Шимшони.
Тот сбегал, и вернулся, держа в руках самый настоящий РПК.
— Ручной пулемет Калашникова, — Леви качнул убойным агрегатом, — русская работа. Берешь?
— Беру, беру! — засуетился Монтана Рольф.
— Смотри только — тяжелый.
— А я на колесах! — ухмыльнулся хитрый дед.
Утро того же дня
СССР, Щелково-40, улица Колмогорова
Под утро Наташу атаковала бессонница. Проснулась часа в четыре, и всё — полезли мысли в голову, как пчелы в улей. Сон не выдержал, и покинул тело. А то слишком уж смятенная душа…