Кровавое королевство

МакЭвой Дж. Дж.

— Папа пристегнут. — Она подмигнула мне.

— Это напоминание всем пассажирам о том, что нужно всегда держать руки, ноги и голову внутри автомобиля. Спасибо вам за то, что вы поехали с Декланом Каллаханом сегодня вечером, где ваш комфорт и безопасность являются моим приоритетом номер один. Сегодняшний фильм, выбранный не кем иным, как самой прекрасной Хелен Каллахан, — «Кто подставил кролика Роджера». Наше предполагаемое время поездки — пять минут и двадцать секунд…

Кора больше не могла этого выносить; она смеялась

так сильно, что фыркнула, что только заставило меня рассмеяться в ответ.

— Мамочка! — Хелен вздохнула.

— Прости, прости, я буду хорошим пассажиром. — Она всплеснула руками, когда я завел двигатель и выехал на улицу.

Хелен напевала на заднем сиденье, кивая головой взад-вперед, глядя на город, в то время как я пытался не замечать, что Кора смотрит только на меня, ее рука прожигает дыру в моих джинсах и совершенно сводит меня с ума.

Наконец, когда мы добрались до парка, я замедлил ход и остановился перед большим белым экраном, висящим на двух деревьях.

— Где кино? Хелен нахмурилась, оглядываясь вокруг.

— Фильмы приходят к нам, милая. Это называется автомобильный кинотеатр. — Перегнувшись через колени Коры, я достал из бардачка ее «твиззлерс» и банку спрайта.

— Круто! — Она протянула руку, забирая их у меня.

— Что нужно сказать? Спросила Кора, когда я дал ей мини-бутылку вина, ее глаза расширились, как будто она собиралась расплакаться. Забавно, но когда мы только поженились, она не пила.

— Спасибо! — Ответила Хелен, откидываясь на спинку сиденья, когда зажегся свет.

Кора ничего не сказала, просто смотрела на меня и пила свое белое вино через изогнутую соломинку.

— Что? — Я, наконец, спросил ее.

Она просто пожала плечами, не отвечая.

— Кора?

— Я сегодня снова влюбилась в тебя дважды, ты знаешь об этом?

Я хотел поцеловать ее. Черт возьми.

— Наконец-то ты меня догоняешь. — С каждым днем я влюбляюсь в нее еще по меньшей мере два раза.

НИЛ

Приставив пистолет к груди, она прислонилась к стене, сделав глубокий вдох, прежде чем ее глаза сфокусировались на мне. Протянув руку, я сказал ей подождать. Выглянув из-за кургана, я увидел, что все было тихо, но я знал, что они были там, просто ожидали выстрела… Если в нее попадут, тогда все будет кончено.

— СЕЙЧАС! — Я закричал, и она бросилась ко мне так быстро, как только могла.

— ОГОНЬ! — Мина закричала, когда они с Седриком прицелились, пейнтбольные шарики разлетелись во все стороны, попав ей в ногу, руку и спину.

— Я ранена, — закричала она, когда я подбежал к ней. Они стреляли меня пейнтбольными мячами снова и снова. Подняв мои руки в знак поражения, она и Седрик вышли из своих укрытий. Мина выпустила фальшивый дым из своего пистолета, в то время как Седрик продолжал целиться в нас.

— Вы сдаетесь? — он спросил нас.

Прежде чем

я успел что-либо сказать, Нари выстрелила ему прямо в грудь; она была даже достаточно быстра, чтобы достать Мину. У обоих загорелись лампочки на жилетах, что означало, что она получила смертельные выстрелы.

— ЭЙ! Мошенница! — крикнул он.

— Война не заканчивается, пока мы не скажем, что сдаемся! Верно, папа? — Нари подняла руку, чтобы ударить меня кулаком.

— Абсолютно. — Я стукнулся с ней кулаком, прежде чем обнять. — Это не наша вина, что ты думал, что победил, и вышел раньше.

— Что? Мамочка! — Седрик повернулся к ней, как будто она должна была исправить эту несправедливость. И Нари, и я уставились на нее, ожидая, пока она нас оценит.

— Хорошо поиграли…в следующий раз мы тебя не простим. — Она наконец заговорила, и Седрик со стоном схватился руками за голову, падая на колени.

— Неееет. — Он был самым драматичным шестилетним ребенком на планете.

— Давай! — Мина засмеялась, положив руку на его шлем. — Давайте все приведем себя в порядок перед едой, у нас ребрышки!

— Ребрышки? Одновременно сказали мы с Седриком, широко улыбаясь.

Седрик снял шлем и побежал в душ.

— Ребрышки! Папа, давай!

— Можно подумать, мы его не кормим. — Я покачал головой.

— Папочка, хотя у тебя такое же лицо. — Нари хихикнула. Наклонившись, я скорчил ей рожицу, а она просто ущипнула меня за щеки.

— На чьей ты стороне, орешек?

— Если это касается отношений между семьей и другими людьми, я на стороне семьи. Если это касается отношений между семьей и близкими, я на стороне победителя, — гордо ответила она. Она и Мина были одним целым; это было забавно.

— Моя девочка. — Мина подошла к нам.

Подняв к ней свой мизинец, я спросил:

— И кто всегда на стороне победителя в отношениях между семьей и близкимм?

— Ты. — Она улыбнулась, переплетая со мной пальцы.

— Ну что ж… — драматично сказала Мина. — Я проиграла один раз и…

Я поцеловал ее, и она засмеялась, но прежде чем она успела сказать что-нибудь еще, Седрик выбежал обратно с голой задницей без малейшего стыда.

— ПАПА, НУ ЖЕ! — крикнул он мне.

— Седрик, твоя одежда! — Мина закричала на него.

— Ты сказала привести себя в порядок. — Он покрутил животом.

Фыркнув, она шлепнула меня по плечу.

— Прекрати смеяться, вот почему он думает, что это нормально!

— Давай, Седрик, пока мамочка тебя не пристрелила. Я засмеялся, двигаясь к нему.

Он отпрыгнул назад, вытянув руки, как на уроке карате.

— Я слишком быстрый.

— Не слишком быстро для меня. — Нари протянула пистолет, и он побежал.

— Только не говори мне, что ты боишься своей старшей сестры, Седрик, — поддразнил я его, входя в раздевалку, где вся его одежда была разбросана по полу.