Кровавые поля
Шрифт:
Вспомнив помпезные лекции, которыми потчевал его старший брат Сафон, Ганнон сжал зубы. С точки зрения разведки то, что он делал, было разумно. Да и отступить он уже не мог, поэтому сказал себе, что они быстро проверят виллу и вернутся назад.
Командир решил оставить Мутта и его людей снаружи на посту, чтобы они следили за появлением солдат со стороны города. Если это произойдет, Мутт должен свистнуть, предупреждая Ганнона, дабы они могли, не привлекая внимания, отойти. Пока Мутт будет стоять на страже, четыре отряда по десять человек войдут на территорию виллы. Один,
Ганнон осторожно подошел к маленькому окошку в южной стене виллы и заглянул в узкую щель в деревянных ставнях. Внутри царил непроглядный мрак. Тогда он приложил ухо к холодному дереву и некоторое время прислушивался, но не уловил ни единого звука. Успокоившись немного, юноша выбрал тех, кто пойдет с ним.
– Будь осторожен, командир, – прошептал Мутт.
– Обязательно. И помни: если поймешь, что приближаются римляне, ты должен сразу отступить. Я не хочу потерять людей в бессмысленной схватке.
– А ты, командир?
– Мы вас догоним. – Ганнон наградил его уверенной улыбкой. – Займи свою позицию.
Мутт отсалютовал и скрылся из виду, а за ним – и остальная фаланга. После этого Ганнон повел за собой свой отряд. Три группы с копейщиками во главе шагали рядом с колонной командира. Они прошли вдоль восточной стены и остановились около угла дома, за которым начинался двор. Прежде чем выйти из тени, Ганнон быстро осмотрелся. В темноте он не смог увидеть многого, но различил очертания мощеных тропинок и ухоженных растений и деревьев: значит, это сад, решил он. Чуть дальше, в сторону города, были сараи, конюшни и большой амбар. Никакого движения или признаков, что на вилле есть люди, он не заметил. Еще больше успокоившись, Ганнон повернулся к трем командирам-копейщикам.
– Обыщите все строения. Берите только провизию. Будьте настороже. Если столкнетесь с серьезным сопротивлением, отступайте. Мне не нужно, чтобы вы геройствовали в темноте. Все ясно?
– Да, командир, – прошептали все трое одновременно.
Ганнон завернул за угол и почувствовал, что солдаты последовали за ним. В тишине прозвучал металлический звон, когда чье-то копье задело шлем идущего впереди, и командир бросил сердитый взгляд через плечо, но не остановился. Если им повезет, этот звук не разбудит тех, кто, возможно, спит в доме. Ганнон вел своих людей вдоль стены, пытаясь отыскать главный вход. И вскоре обнаружил его в двадцати шагах дальше: самую обычную деревянную дверь, мощную, укрепленную металлическими пластинами, запертую на ключ. Ганнон прижал пальцы к ее поверхности и толкнул. Ничего не произошло. Тогда он надавил сильнее. И снова ничего. Сердце отчаянно колотилось у него в груди.
Неужели внутри кто-то есть, или хозяева виллы заперли дверь, когда ушли в город?
Ганнон спиной чувствовал взгляды своих солдат, но изо всех сил старался не обращать на них внимания. Перед ним стояла дилемма: если он попытается силой открыть дверь – обязательно разбудит тех, кто в доме, если они там есть; с другой стороны, он не хотел уходить с пустыми руками. Вдруг
Карфагенянин отошел от двери и поднял голову, пытаясь понять, высока ли крыша. Отложив в одну сторону щит и копье, он подозвал трех ближайших солдат.
– Богу, ты со мной. – Когда самый низкий из троицы поспешил к нему, Ганнон ткнул пальцем в двоих оставшихся. – Вы нас подсадите.
Они уставились на него, не понимая, что он задумал.
– Мы с Богу заберемся наверх, спрыгнем на другой стороне и откроем ворота изнутри.
– Может быть, мне пойти вместо тебя, командир? – спросил тот из солдат, что был старше.
Ганнон даже не стал рассматривать его предложение – кровь бушевала в жилах, и он не хотел останавливаться.
– Нет, нам потребуется всего пара минут.
Они послушно подошли ближе и сделали замок из рук.
Ганнон поставил одну ногу на их переплетенные пальцы, и они тут же подбросили его вверх. Он вскинул руки для равновесия, перебросил другую ногу через край и выбрался на крышу. Нижняя часть его панциря громко звякнула о черепицу. Проклятье! Скорчившись на месте, Ганнон замер. Несколько мгновений он прислушивался к тишине, и тут в саду появился мужчина, который закашлялся и проворчал:
– Проклятые коты, вечно шляются по крыше, – произнес он на латыни.
Ганнон ждал, чувствуя, как грохочет в груди сердце, когда мужчина вернулся на свой пост, прямо под ним. Получалось, что хозяин скорее всего в доме. Что делать? Ему потребовалось всего мгновение, чтобы принять решение. Если он сейчас уйдет и не проверит, что внутри, будет всю жизнь жалеть о том, что мог обнаружить там что-нибудь полезное для Ганнибала. Да и чем он рискует? Они с Богу легко справятся со старым, слабым рабом. Этот идиот наверняка снова уснул.
Карфагенянин наклонился через край и поманил Богу, шепотом предупредив, чтобы тот проследил за своей кольчугой, и тот бесшумно взобрался на крышу.
– Внизу один человек, – прошептал Ганнон. – Я пойду первым. Ты за мной.
Осторожно, стараясь не касаться панцирем и концом ножен глиняной черепицы, Ганнон на согнутых коленях начал медленно двигаться вперед. Добравшись до конька, он посмотрел вниз и увидел обычный двор, похожий на тот, что был в доме Квинта: прямоугольник, выложенный плитками, по краям декоративные кусты и статуи. Почти все остальное пространство занимали фруктовые деревья и виноградник, посередине – фонтан, сейчас замерзший. И ни одного живого человека.
Успокоившись, Ганнон сполз на внутреннюю часть крыши и сразу понял, что, если он хочет спуститься вниз без проблем, ему придется сесть. А это означало, что панцирь снова ударится о черепицу и привлечет внимание стража. Значит, есть только один выход: встать, пройти вперед, набрать скорость и спрыгнуть вниз. Ганнон поделился с Богу своим планом и велел ему сразу следовать за ним. Он предположил, что упадет примерно с высоты своего роста, приземлится на мозаичный пол, перекатится, вскочит на ноги, вытащит меч и убьет стража, а потом откроет дверь, чтобы впустить внутрь своих людей.