Кровавые слезы Украины
Шрифт:
По рекомендации райкома
Кто не карает зла, тот способствует, чтоб оно совершилось.
1939 год. Год надежд и год тревог. Год великих переселений народов с востока на запад и год начала Второй мировой войны. Для граждан СССР – это тревожный пролог, мрачное предисловие начала Великой Отечественной войны, которая ворвется в нашу жизнь сначала массированными и масштабными бомбежками, а затем вторжением вермахта на территорию
А пока 39-й год был годом присоединение Западной Украины и Западной Белоруссии к Советскому Союзу. Это время создало скорее не броуновское движение, а отлаженные миграционные процессы с потоками в сторону «новых» старых земель Российской империи, теперь уже Красной Державы.
Пришел конец польскому владычеству на землях Западной Украины и Западной Белоруссии, проводимому жесткую политику полонизации украинского народа. Разрушилась демаркационная линия, названная в честь английского министра иностранных дел лорда Керзона, установленная 8 декабря 1919 года в результате решения Верховного совета Антанты.
Западные украинцы и белорусы соединились с земляками и влились в Украинскую ССР и Белорусскую ССР. Они стали гражданами большой, очень большой, самой большой в мире по территории страны, во главе которой стоял вождь, своим поведением в жестокие 1937–1938 годы давший материал для проведения одной исторической параллели, нашедшей широкий «толповый» отклик в обществе. Речь шла о высказываниях Сталина в правильности действий Ивана Грозного при утверждении Централизованного Русского государства. В частности, он одобрил безжалостное истребление бояр как «пятой колонны», мешающей строить цельную державу.
Единственное, о чем он пожалел, что царь не уничтожил несколько княжеских семей, главы которых ставили палки в колеса государевой колесницы Ивана IV. Это было время широкой популяризации и деятельности царя Петра Великого. Теперь Петр I героизировался – отметались его ошибки и антинародные действия.
Сталин обретал статус третьего государственного гения Советской России после царей Ивана Грозного и Петра Великого.
Александр Чаковский в книге «Блокада» писал: «Был народ и был ее вождь Сталин… который знал, что нужно народу, по какому пути должен идти народ и что на этом пути совершить. Даже ближайших своих соратников он рассматривал, прежде всего, как посредников, главная задача которых состоит в том, чтобы неустанно разъяснять партии и народу то, что было высказано им, Сталиным, проводить в жизнь его указания».
Каждое слово Сталина было законом для соратников, напуганных страшными событиями ежовских расправ с инакомыслящими – врагами народа. С каждым годом цифры репрессированных росли в геометрической прогрессии, прибавляя по миллиону в год. К 60-м эта цифра уже доходила, из уст некоторых ненавистников Советской России, до смехотворных размеров, чуть ли не до 50 миллионов уничтоженных советских граждан. И возникали вопросы: а кто же воевал? кто работал в тылу в период эвакуации? кто строил самолеты и танки? кто занимался перестройкой – без кавычек, поднимая страну из послевоенного пепла? Да как строили! За неполных десять лет создали на пепелище Сверхдержаву!
На
Это была лицевая – аверсная сторона Государственной медали. Другая – реверсная – представляла оттиск самоотверженного труда советских людей, роста могущества государства, расширения его промышленного потенциала и системы бесплатного образования и медицины для народа, создания новой социалистической интеллигенции и укрепления обороноспособности Страны Советов.
Конечно, аресты и казни в 1937–1938 годах потрясли советский народ, но только уже после смерти вождя, однако это уже другая тема исследования…
Преподаватель русского и украинского языка и литературы средней школы с Харьковщины Николай Григорьевич Берест возвращался домой несколько взволнован и даже удручен беседой с первым секретарем райкома партии: ему он предложил, от имени партийной организации района, с семьей переехать на постоянное место жительства на Западную Украину для помощи в восстановлении народного хозяйства и культуры на Полесье.
После беседы он шел в свой теплый семейный дом несколько растерянный, поэтому мыслительный процесс головы вынуждал вращать огромные жернова горячих мыслей, перемалывающие те планы, которые роились еще утром, идя на привычную работу знакомым путем. Рождающие представления о будущем его тревожили. Успокаивало то, что он не дал окончательного согласия партийному чиновнику – попросил посоветоваться с домочадцами.
– Ладно, побалакаю со своим семейством, – ответил он партийному функционеру.
– Конечно, и я вам советую это сделать, – закивал головой хозяин кабинета.
Шествуя в раздумьях, он не заметил, как подошел к дому, как преодолел ступени высокого деревянного крыльца и открыл двери квартиры, где ждали его дочь Оксана, сын Александр, которого почему-то все называли Сашко, и супруга Агафья Евдокимовна, фельдшер местной поликлиники.
Когда он вошел в дверной проем и оказался в коридоре, его встретила жена, сразу же заметившая изменения на лице благоверного.
– Что случилось, Коля? – тревожно спросила супруга.
– Вот разденусь, потом расскажу. А где дети?
– У соседки Наташи, смотрят новые ленты по фильмоскопу.
Он прошел к умывальнику, ополоснул руки, умыл лицо и уселся на любимый стул с высокой спинкой и небольшими подлокотниками, который смастерил когда-то сам. Он всегда стоял на одном и том же месте – у круглого стола, где собиралось «святое семейство», как он называл свою четверку.
Когда сели вечерять, он вдруг огорошил жену:
– Гаша, мне, а это значит всем нам, предложили поменять место жительства и в связи с событиями на Западной Украине переехать на постоянное место проживания – на Полесье. Я не знаю еще ни города, ни школы. Первый секретарь Гавриил Самохвалов предложил посоветоваться с тобой, с детьми.