Кровавые тени
Шрифт:
— Но теперь-то ты усвоишь урок. — Я натянул жакет, продолжая одеваться через силу, когда больше всего на свете хотел обнять и умолять её о прощении. — Ну а мне пора. Ты же останешься в палатке — она заколдована для твоей безопасности. Если что, защищайся кинжалом. — Я достал из-под кровати зловещий нож с черным лезвием и положил у её ног.
— Но Лаиш… — Она до сих пор не верила, что я ухожу, что оставляю её одну.
— Я вернусь, — сказал я, надеясь, что смогу выполнить обещание. Затем повернулся к ней спиной, хотя это и разрывало мне сердце. Пытаясь отогнать образ слезных, умоляющих зеленых глаз,
Кюрекс тихо захрипел, завидев меня, и я подвел его поближе к палатке. Прислонился к его шее, вдыхая его тепло и пытаясь найти силы внутри.
— Присмотри за ней, пока меня нет, — сказал я странным, доселе незнакомым глухим голосом. — Отныне ты служишь Гвендолин. Береги её, Кюрекс.
Он фыркнул, давая понять, что выполнит мою просьбу. Гвендолин покорила его сердце с их самой первой встречи — так же как и мое. Я снова задумался о необычной связи между существами подземного мира и моей ведьмочкой, но сейчас не время разгадывать эту тайну. Необходимо действовать, пока не стало слишком поздно.
Я прошел через разрушенный барьер и вошел в Бездну. Впереди виднелась бездонная яма, кишащая кошмарными созданиями, настолько древними, что даже я казался юнцом. Было тихо, по крайней мере, сейчас. Вот и славно — будет намного проще, если я смогу выполнить свою задачу, не разбудив дремлющих тварей.
Я поднимался по крутому склону, ведущему к краю огромной впадины. Её край обрамляла узкая каменистая тропа, заколдованная так, чтобы по ней мог идти только один человек. Я бы никогда не позволил Гвендолин ступить на неё. Я увидел все возможные страхи: как её нога соскользнет с одного из камней, как она закричит, соскальзывая в черную бездну. Или как одно из щупалец Древних хватает и увлекает её вниз, прежде чем я успеваю спасти её. Нет, я не мог позволить ей ступить на эту трапу, даже для выполнения её цели.
Впереди, на вершине холма, виднелась яркая полоса света, словно от приоткрытых врат. Я снова задумался, где же прячется порождение ада. Сбился ли он с пути, когда я разослал четырех меньших демонов в одежде Гвендолин на все четыре стороны Ада? Я надеялся, что да, но так было бы слишком просто. Чутье подсказывало мне, что демон умен и не сдастся. Тогда где же он?
Я бросил взгляд в сторону палатки — в ней уже не горел свет, но Кюрекс невозмутимо стоял и молчал, что было хорошим знаком. Может быть, моя маленькая ведьма заснула. Я надеялся, что это так, потому что её образ, где она лежит в темноте и ненавидит меня, оплакивая предательство, сводил меня с ума.
Я верну её в Царство смертных и расскажу всю правду, как только выполню миссию, пообещал я себе. Она может ненавидеть меня вечно, но, по крайней мере, сможет избавиться от меня, но не когда врата в Бездну открыты.
Кстати, о вратах, они уже почти были в пределах моей досягаемости. Я просто надеялся, что моего предательства достаточно, чтобы их закрыть. Я заплатил огромную цену, и теперь Гвендолин меня ненавидит, но оно того стоит, если план сработает.
Дойдя наконец до врат, я крепко взялся за холодную металлическую рукоять и попытался их закрыть. Но мне мешала какая-то невидимая преграда. Тогда я уперся в дверь плечом и навалился изо всех сил.
Конечно, я знал, что могу прибегнуть к истинной форме в случае необходимости —
Не хотел, чтобы Гвендолин видела меня таким, не хотел, чтобы она видела мою истинную форму. Она уже ненавидит меня, и я не мог винить её за это. Но не хочу, чтобы она также и боялась меня — этого я уже не вынесу.
Поэтому вместо перевоплощения я потянулся к украденной частичке души и попытался снова, толкая изо всех сил, чтобы закрыть дверь.
А потом я увидел его… Черное склизкое щупальце, протискивающееся через проём. И внезапно я всё понял. Порождение ада вовсе не преследовало нас в Подземном царстве — оно было здесь все это время, терпеливо поджидая по ту сторону врат и готовясь к нападению.
Я закричал, услышал ответное ржание Кюрекса, и ещё сильнее навалился на дверь. Я давил изо всех сил, но опоздал — черная туша порождения ада протиснулась и бросилась мне в грудь.
Я боролся с ним, его заостренные зубы щелкали в нескольких сантиметрах от лица. Я мог с легкостью справиться с существом, но не когда балансировал на краю пропасти, пытаясь удержать врага на расстоянии вытянутой руки, пока он яро продолжал бессмысленную атаку. Я выкрикнул слово силы, но оно не подействовало на существо — оно оказалось стойким и гораздо сильнее, чем в нашу первую встречу.
Я удивлялся, откуда он набрался столько сил, сидя в засаде по ту сторону двери, в Царстве смертных. Затем вспомнил — холм, где Гвендолин впервые открыла врата, был сосредоточением силы, где с незапамятных времен совершались темные обряды и ритуалы. Ведь изначально Гвендолин открыла врата как раз, чтобы прервать древний ритуал и спасти подругу Тейлор. Несомненно, адское отродье впитало избытки сил, которые накапливалась веками, и ждало, как бесшумный, терпеливый паук, пока не придет жертва и попытается закрыть дверь.
И ждал он Гвендолин, поскольку только та душа, открывшая врата, могла и закрыть их. Но если демон и удивился, обнаружив меня вместо нее, то совсем не подал виду. Он щелкал челюстью и махал когтями, неумолимо стремясь добраться до меня и вцепиться в горло. Я знал, что он чует украденную часть души внутри меня и желает высосать её, но не допущу этого.
Я слышал визг Кюрекса через всю пропасть и на мгновение отвлекся. Адское отродье рванулось вперед, и мои ноги заскользили по каменистой осыпи. Я понял, что падаю в зияющую беспросветную Бездну — пропасть, из которой нет выхода.
Положение стало безнадежным — я был обречен без истинной формы. Я выкрикнул слово силы, которое на короткое мгновение осветило огромную пропасть, как вспышка молнии, а затем мой костюм разорвался на клочки, как и человеческая форма. Я чувствовал, как расту и меняюсь, — становлюсь тем, кем был когда-то и кем должен был оставаться всегда.
Наконец-то, пробудилась моя истинная форма.
* * * * *
Гвендолин
Не знаю, как долго я лежала в темноте и плакала. Не могла понять, что произошло, почему все так быстро пошло наперекосяк.