Кровавые земли: Европа между Гитлером и Сталиным
Шрифт:
Из числа затерроризированных и голодающих узников лагерей для военнопленных немцы набрали не меньше миллиона мужчин для службы в армии и полиции. Поначалу предполагалось, что они будут помогать немцам контролировать территорию Советского Союза после падения его правительства. Когда же этого не произошло, этим советским гражданам было поручено помогать в массовых преступлениях, которые Гитлер и его соратники совершали на оккупированной территории, пока длилась война. Многим бывшим узникам дали лопаты и приказали копать рвы, над которыми немцы расстреливали евреев. Других набирали для полицейских формирований, используемых для охоты за евреями. Некоторых узников отослали в тренировочный лагерь Травники, где их готовили быть лагерными надсмотрщиками. Эти советские граждане и ветераны войны, обученные служить нацистской Германии, проведут 1942 год в трех лагерях смерти в оккупированной Польше (Треблинке, Собиборе и Белжеце), где отравят газом более миллиона польских евреев [381] .
381
О количестве завербованных узников см.: Pohl D. Die Herrschaft der Wehrmacht. – P. 181. Также см.: Black P. Handlanger der Endl"osung: Die Trawniki M"anner und die Aktion Reinhard 1941–1943 // Aktion Renhardt, Der V"olkermord an den Juden im Generalgouvernement 1941–1944 / Ed. by Musial B. – Osnabr"uck: Fibre, 2004. – P.р 313–317; Gerlach C. Kalkulierte Morde. – Pр. 207–208.
Таким образом, некоторые
Раздел 6. Окончательное решение
Гитлеровские утопии рассыпались при столкновении с Советским Союзом, но вместо того, чтобы от них отказаться, их преобразили. Гитлер был Лидером, и его ставленники были обязаны своими должностями собственному умению предугадывать и осуществлять его волю. Когда эта воля натыкалась на сопротивление, как на Восточном фронте во второй половине 1941 года, заданием таких людей, как Геринг, Гиммлер и Гейдрих, было подправить идеи Гитлера так, чтобы подтвердить его гений, а равно и свою собственную позицию внутри нацистского режима. Утопий летом 1941 года было четыре: молниеносная победа, которая сокрушит Советский Союз за считанные недели; «План голода», согласно которому от голода в течение нескольких месяцев умрут тридцать миллионов человек; «окончательное решение», которое уничтожит европейских евреев после войны, и, наконец, «Генеральный план “Ост”», который сделает из западной части Советского Союза немецкую колонию. Через шесть месяцев после начала операции «Барбаросса» Гитлер переформулировал цели войны так, чтобы физическое уничтожение евреев сделать приоритетом. К тому времени его ближайшие соратники взяли на себя идеологическую и административную инициативу, дабы претворить это желание в жизнь [382] .
382
Браунинг (Browning) и Герлах (Gerlach) спорят о том, пришло ли решение к Гитлеру летом-осенью или в декабре 1941 года. В Разделе 1 я пишу, что расстрел евреев был пятым вариантом «окончательного решения» и первым, который давал надежду на выполнимость. Мысль о том, что евреев можно убрать из Европы, убив их, должно быть, возникла в голове Гиммлера и Гитлера не позже августа. Вполне возможно, что эти двое обсуждали это открыто, хотя это и не обязательно было так. Рейнхард Коселлек цитирует Гитлера, который сам цитирует (думаю, не подозревая того) Достоевского из «Преступления и наказания»: не нужно признаваться в наличии планов, даже себе самому, чтобы их иметь (Koselleck R. Futures Past: On the Semantics of Historical Time / Transl. by Tribe K. – Cambridge: MIT Press, 1985. – P. 22). Для целей этой книги декабрь 1941 года является более важной датой, поскольку именно тогда другие соратники Гитлера поняли, что «окончательное решение» означает тотальное массовое уничтожение евреев, а не убийство одних из них и депортацию других.
Молниеносная победа не наступила. Хотя миллионы советских граждан и голодали, но осуществить «План голода» было невозможно. С «Генеральным планом “Ост”» или любым другим вариантом послевоенных планов колонизации нужно было подождать. По мере того, как ослабевали эти утопии, политическое будущее зависело от извлечения из фантазий того, что было выполнимо. Геринг, Гиммлер и Гейдрих продирались сквозь подвижные руины, разбирая кто что мог. Герингу, ответственному за экономику и «План голода», перепало меньше всего. Считавшийся «вторым человеком в Рейхе» и преемником Гитлера, Геринг оставался необычайно известным в Германии, но играл незначительную роль на Востоке. Поскольку экономика все менее становилась вопросом грандиозного планирования на послевоенный период и все более – вопросом импровизации для продолжения войны, Геринг уступил лидирующую позицию Альберту Шпееру. В отличие от Геринга, Гейдрих и Гиммлер умели повернуть неблагоприятную ситуацию на фронте себе на пользу, переформулировав «окончательное решение» таким образом, чтобы его можно было проводить во время войны, которая шла не по плану. Они понимали, что война превращалась, как Гитлер стал говорить с августа 1941 года, в «войну против евреев» [383] .
383
Тем не менее, ознакомьтесь с важным пересмотром роли Шпеера в кн.: Adam Tooze «The Wages of Destruction: The Making and Breaking of the Nazi Economy». Проблема в ее классической форме поставлена в: Milward A.S. The German Economy at War. – Pp. 6–7 и по тексту. Цит.: Longerich P. Heinrich Himmler. – P. 561. Массивное обсуждение «институционализма» и «функционализма» не может быть тут представлено. Это обсуждение началось до того, как пришло осознание центрального значения Восточного фронта для Холокоста. Как и несколько других ученых, я утверждаю, что мысль и возможность «окончательного решения» посредством массового уничтожения возникла из комбинации сигналов сверху (например, Гитлер – Гиммлеру, Гиммлер – Баху) и снизу (например, айнзацгруппа «А» – Гиммлеру, Гиммлер – Гитлеру) или же действительно в обоих направлениях (взаимосвязь между Еккельном и Гиммлером). Именно на Восточном фронте массовое уничтожение выступило методом «окончательного решения», и главным способом уничтожения были расстрелы.
Гиммлер и Гейдрих рассматривали уничтожение евреев как свое задание. Гейдрих 31 июля 1941 года получил официальное разрешение от Геринга сформулировать «окончательное решение». Оно все так же предполагало координирование предыдущих схем по депортации с планом Гейдриха замучить евреев работой до смерти на захваченном востоке Советского Союза. К ноябрю 1941 года, когда Гейдрих пытался устроить встречу в Ванзее для координирования «окончательного решения», он все еще вынашивал такую идею. Евреи, которые не могли работать, должны были исчезнуть. Евреи, которые могли физически трудиться, будут работать где-нибудь в захваченном Советском Союзе, пока не умрут. Гейдрих представлял широкий консенсус в немецком правительстве, хотя его план был не особо своевременным. Восточное министерство, несшее ответственность за гражданские оккупационные власти, установленные в сентябре, восприняло как само собой разумеющееся, что евреи должны исчезнуть. Его глава, Альфред Розенберг, в ноябре говорил о «биологическом уничтожении еврейства в Европе». Этого предполагалось добиться, высылая евреев за Уральские горы, которые были восточной границей Европы. Однако к ноябрю 1941 года гейдриховскую картинку порабощения и депортации затянуло пеленой тумана, поскольку Германия не разрушила Советский Союз и Сталин все еще контролировал большую часть его территории [384] .
384
Цит.: Mazower M. Hitler’s Empire. – P. 368. О Ванзее см.: Gerlach C. The Wannsee Conference, the Fate of German Jews, and Hitler’s Decision in Principle to Exterminate All European Jews // Journal of Modern History. – 1998. – № 70. – Pp. 759–812; Longerich P. The Unwritten Order. – P. 95. Также см.: Roseman M. The Villa, the Lake, the Meeting: Wannsee and the Final Solution. – New York: Penguin, 2003. О связи между Гитлером и гражданской администрацией Розенберга см.: Lower W. «On Him Rests the Weight of the Administration»: Nazi Civilian Rulers and the Holocaust in Zhytomyr // The Shoah in Ukraine: History, Testimony, and Memorialization / Ed. by Brandon R., Lower W. – Bloomington: Indiana University Press, 2008. – Pp. 222–223.
Пока Гейдрих занимался бюрократическими вопросами в Берлине, именно Гиммлер со знанием дела пожинал практические плоды и престижность утопических идей Гитлера. Из «Плана голода» он почерпнул категории лишнего населения и дармоедов и предложил евреев в качестве тех, у которых можно забрать продовольствие. Из молниеносной победы он изъял четыре айнзацгруппы. Их заданием было уничтожать советскую элиту, чтобы ускорить
385
Айнзацгруппы «А», «В», «С» и «D» соответственно: 990 человек, 655 человек, 700 и 600 человек (см.: MacLean F. The Field Men: The SS Officers Who Led the Einsatzkommandos. – Atglen: Schiffer, 1999. – P. 13). О слишком малой численности айнзацгрупп см.: Browning C.R. The Nazi Decision to Commit Mass Murder: Three Interpretations. The Euphoria of Victory and the Final Solution: Summer–Fall 1941 // German Studies Review. – 1994. – № 17 (3). – P. 473. О важном значении «полиции порядка» см.: Pohl D. Schauplatz Ukraine: Der Massenmord an den Juden im Milit"arverwaltungsgebiet und im Reichskommissariat 1941–1943 // Ausbeutung, Vernichtung, "Offentlichkeit: Neue Studien zur nationalsozialistischen Lagerpolitik / Ed. by Frei N., Steinbacher S., Wagner B.C. – Munich: K.G. Sur, 2000. – P. 152. Цифры погибших взяты из книги: Brandon R. The First Wave. – Unpublished manuscript, 2009. К концу 1941 года айнзацгруппы уничтожили по крайней мере 457 436 евреев.
Гиммлер преуспел, потому что осознал крайности нацистских утопий, которые были на уме у Гитлера, даже когда гитлеровская воля наталкивалась на самое решительное сопротивление внешнего мира. Гиммлер сделал «окончательное решение» более радикальным, передвинув его из послевоенного периода на время самой войны и продемонстрировав (после провала четырех предыдущих схем депортации), как этого можно добиться – массовыми расстрелами еврейского населения. Его престиж мало пострадал от провала плана молниеносной победы и «Плана голода», за которые отвечал Вермахт и ведущие экономисты. Даже когда он перевел «окончательное решение» в сферу выполнимого, он все еще холил мечту о гитлеровском «эдемском саде» – о «Генеральном плане “Ост”». Он продолжал давать приказы о пересмотре плана и устроил экспериментальную депортацию в Люблинском округе Генерал-губернаторства. Всякий раз, когда представлялся случай, он продолжал призывать Гитлера разрушать города до основания [386] .
386
В монографии Peter Longerich «Heinrich Himmler. Biographie» об этом прямо не говорится, но я полагаю, что интерпретация согласовывается с аргументами, представленными там. Сопоставьте с: Gerlach C. Kalkulierte Morde. – P. 115; L"uck M.F. Partisanenbek"ampfung durch SS und Polizei in Weissruthenien 1942. Die Kampfgruppe von Gottberg // Im Auftrag: Polizei, Verwaltung und Verantwortung / Ed. by Kenkmann A., Spieker C. – Essen: Klartext Verlag, 2001. – P. 229.
Летом и осенью 1941 года Гиммлер игнорировал невозможное, взвешивал то, что принесло бы наибольшую славу, и делал выполнимое – уничтожал евреев на востоке от линии Молотова-Риббентропа, в оккупированной Польше, странах Балтии и в Советском Союзе. Руководствуясь этим осознанием нацистской доктрины в те месяцы, когда немецкая мощь подвергалась испытанию на прочность, Гиммлер и СС отодвинули на задний план гражданские и военные власти в оккупированном Советском Союзе и в Германской империи. Как выразился Гиммлер, «Восток принадлежит СС» [387] .
387
Цит.: Wasser B. Himmlers Raumplannung im Osten. – P. 51. Также см.: Mazower M. Hitler’s Empire. – P. 378 и по тексту; Steinberg J. The Third Reich Reich Reflected: German Civil Administration in the Occupied Soviet Union // English Historical Review. – 1995. – № 110 (437). – P. 647.
* * *
Восток совсем еще недавно принадлежал НКВД. Одним из секретов успеха Гиммлера было то, что он умел эксплуатировать наследие советской власти там, где ее установили совсем недавно.
На тех землях, куда дошли немецкие солдаты в ходе выполнения плана «Барбаросса», они были вторыми оккупантами за время войны. Первым немецким приобретением летом 1941 года стали территории, которые немцы отдали СССР по Договору о дружбе и границах от сентября 1939 года: восточная Польша, Литва, Латвия и Эстония, аннексированные на то время Советским Союзом. Иными словами, в ходе операции «Барбаросса» немецкие войска сначала занимали земли, которые были независимыми государствами в 1939 или 1940 годах, и только после этого входили в довоенный Советский Союз. Их румынские союзники тем временем захватывали территории, которые Советский Союз отобрал у Румынии в 1940 году [388] .
388
На румынские земли, отобранные Сталиным, вторгалась румынская армия, а не немецкая. За ними двигалась Айнцгруппа «D» (см.: Angrick A. Besatzungspolitik und Massenmord: Die Einsatzgruppe D in der s"udlichen Sowjetunion 1941–1943. – Hamburg: Hamburger Edition, 2003).
Двойная оккупация (сначала советская, затем немецкая) сделала жизнь людей, проживавших на этих землях, еще более сложной и опасной. Даже одна оккупация способна подорвать общество на несколько поколений вперед; двойная же оккупация еще более болезненна и сеет распри. Она создала риск и искушения, доселе неведомые на Западе. Уход одного иноземного правителя означал не что иное, как приход другого. Когда иноземные войска отступили, людям довелось полагаться не на мир, а на политику следующего оккупанта. Когда приходил следующий оккупант, им приходилось иметь дело с последствиями собственных обязательств, данных предыдущему оккупанту; или же приходилось делать выбор при одной оккупации, ожидая следующей. Для различных групп людей эти чередования могли иметь разный смысл. Для литовцев-неевреев, к примеру, уход советской власти в 1941 году мог быть освобождением, евреи же не могли рассматривать приход немцев таким образом.
Литва уже прошла две крупнейшие трансформации к тому времени, когда немецкие войска вошли туда в июне 1941 года. Литве, хотя она все еще была независимым государством, пошел на пользу Пакт Молотова-Риббентропа от августа 1939 года. По Договору о дружбе и границах Литва отходила СССР, но литовцы не могли об этом знать. Литовское руководство в том месяце увидело нечто другое: нацистская Германия и Советский Союз разрушили Польшу, которая в течение межвоенного периода была противницей Литвы. Литовское правительство считало Вильнюс (город, находившийся на территории межвоенной Польши) своей столицей. Не принимая участия ни в каких военных действиях в сентябре 1939 года, Литва получила польские земли. В октябре 1939 года Советский Союз подарил Литве Вильнюс и прилегающие районы (7123 квадратных километра и четыреста пятьдесят семь с половиной тысяч населения). Ценой Вильнюса и других бывших польских территорий стало право на базирование советских солдат [389] .
389
См.: Snyder T. The Reconstruction of Nations: Poland, Ukraine, Lithuania, Belarus, 1956–1999.