Кровавый апельсин (сборник)
Шрифт:
Какое-то время мы шли молча.
— Эд совсем запил, — произнес Чарли.
— Я знаю.
— Говорят, у него серьезные проблемы. На него завели дело.
Я чертыхнулся. Не надо обладать талантом Шерлока Холмса, чтобы сообразить, кого привлекут следующим по этому делу, как только выяснится, чья мачта была выкрадена из опечатанной мастерской.
Наши шаги гулко отдавались на металлическом понтоне. Мы пришли. Я перепрыгнул на трамполин и перенес на борт Мэй. Агнес и Чарли последовали за мной.
В этот момент из-за большой темно-серой тучи выглянуло солнце. Веселые блики сразу заиграли на ожившей воде. Я стоял у штурвала,
Выйдя из залива примерно на два кабельтова, мы выключили мотор. Впереди Мэй что-то объясняла Агнес, которая теперь, в теплой куртке-парке и джинсах, на три размера больше чем следовало, мало подходила на француженку: ничего другого мы ей предложить не могли.
Море было пятнистым: зеленым — там, куда падали лучи солнца, серым — там, где проплывали кучевые облака, нагоняемые свежим ветром со стороны Канала. Волны бесконечной чередой бежали на запад, и только у Зубьев белая пена напоминала прилипшую к скалам невероятных размеров жевательную резинку.
В устье реки Пулт ныряли крачки, выискивая себе пропитание на песчаном мелководье. Мы поставили паруса.
Скотто на корме вытирал шкоты, я освободил румпель. Катамаран, покачиваясь, стал плавно набирать скорость. Я расставил пошире ноги, приспосабливаясь к качке, и с напряжением ожидал, что скажет Чарли, изучающий степс [95] . Но он пока разбирался с фалами и шкотовым углом, чтобы нагрузка на паруса равномерно распределилась между мачтой и такелажем.
95
Углубление в палубе судна, в котором устанавливается мачта.
Грот теперь по форме напоминал поставленное вертикально гигантское крыло. Мы твердо встали на курс. Я почувствовал, как наветренный корпус стал понемногу выходить из воды; мы шли гораздо мощнее, чем раньше. Мельчайшие водяные брызги поднимались облаком за кормой подветренного корпуса и долго висели в воздухе, как дым. Чарли молча поднял вверх большой палец. Мэй, присев на корточки рядом с Агнес, радостно визжала.
И я вполне разделял ее чувства.
— О'кей, — сказал я, постаравшись придать голосу бесстрастное выражение. — Ну, посмотрим, что он сможет.
И мы заставили его потрудиться. Точнее говоря, заставил я, а Чарли тем временем, как колдун, проводил психоанализ новой мачты, Скотто сбился с ног, выполняя указания Чарли: подтянуть ромбованты, на полдюйма вытравить фал, на несколько дюймов больше спустить шверт при крутом бейдевинде... Постепенно, проверив точнее настройку на «Шербурском треугольнике» и на Кубке Уотерфорда, мы выясним все нюансы. К тому времени, когда нужно будет пересечь стартовую линию регаты «Вокруг островов», мы должны знать абсолютно точно, как судно будет себя вести в любой ситуации. Так прошло часа полтора. Чарли, оглядываясь по сторонам, вдруг воскликнул:
— Эй, смотрите! Что это? — Его крупная волосатая рука показала в юго-западном направлении. У самого горизонта я разглядел маленький белый треугольник.
Мэй, у которой зрение было получше, сообщила:
— Это парус... Такой же, как наш!
Я приложил к глазам мой любимый бинокль, — водонепроницаемый «Шмидтс». Корпуса я не увидел; над бледно-голубой поверхностью моря торчал один белый парус. На нем был нарисован большой оранжевый круг. Даже на таком расстоянии я видел, как он движется.
— Это многокорпусник, — уверенно сказал я.
Агнес оказалась рядом.
— Вы умеете управлять яхтой? — спросил я ее. Указав на виднеющийся вдалеке мыс Данглас, я сказал: — Держите на край этого мыса!
Затем я незаметно оглянулся, ища глазами Скотто. Тот понимающе кивнул. Он проследит, чтобы у штурвала не возникло проблем. Я прошел вперед и подтянулся на вантах, чтобы иметь более высокую точку для обзора.
Я уже мог различить корпуса и белый пенистый след, который оставлял за собой этот крупный катамаран, идущий достаточно свободно к ветру на полном бейдевинде. Шел он великолепно; наветренный борт лишь слегка касался воды. Корпуса были ярко-оранжевого цвета.
— Все ясно! — крикнул я. — Это Джон Доусон! Джон Доусон работал на совесть. Его новые спонсоры могли гордиться им.
— Сейчас посоревнуемся, — обратился я к Агнес. — Думаю, он тоже не прочь опробовать новую лодку! — Я почувствовал, как палуба накренилась, когда мы немного увалились [96] , чтобы приблизиться к другому катамарану, услышал звук передвижения ползунка по погону гика-шкота и дернулся было занять место за штурвалом, но удержал себя.
Управлять катамараном не сложно; гораздо сложнее управлять им грамотно. Найти единственное верное соотношение угла атаки паруса положения шверта и рулей — все равно что пройти по лезвию бритвы Агнес стояла, широко расставив ноги, штанины ее несоразмерно широких джинсов нещадно полоскались на ветру; прическу разметало.
96
Стать свободнее к ветру.
Я ногами чувствовал, что «Секретное оружие» идет отлично; один корпус почти парит над водой, другой ровно режет волну.
Я перевел взгляд на Доусона и вдруг сообразил, что мы можем столкнуться.
Скотто негромко, в сторону произнес:
— Она сказала, что у нее есть опыт...
— Я ходила с Бобби Жако в регате «Двойная звезда», — громко сообщила Агнес.
Тут я призадумался. Я знал, что Жако был женат и брал на гонки свою супругу...
— Да-да, — весело добавила она. — Вы правильно догадались! Забирайте штурвал!
Я покачал головой и остался у погона гика-шкота, контролируя, чтобы грот не перекинуло на другой борт при резком изменении ветра. «Секретное оружие» и апельсиновый катамаран Джона Доусона сближались с суммарной скоростью в сорок пять узлов.
Подойдя на расстояние примерно полумили, мы сделали поворот оверштаг [97] . Наш парусник развернулся, как заправский слаломист, подняв тучу брызг, которая обрушилась на палубу. Я взял штурвал и подошел к Доусону совсем близко. Нас разделяло не более сорока футов. Доусон стоял на корме. Рядом с ним я узнал Морта Салки и Дуга Сайлема. Увеселительная прогулка для спонсоров. Джон, как всегда, улыбался; ветер трепал его бороду.
97
Стать свободнее к ветру.