Кровавый дракон
Шрифт:
Дилль выпучил глаза, услышав про двух мужей. Тео заметил его удивление и пояснил:
— У нас мало женщин. И на празднике обмена принято выдавать их замуж за воинов другого клана. Таким образом клан приобретает себе новых воинов, которые никаким другим образом не могут покинуть родной клан. А то, что Инес удалось привлечь в Григот даже двух воинов, делает ей честь. Я рад за неё.
И хотя Илонна сказала, что неведомая Инес была предметом воздыханий Тео, полувампир произнёс «рад за неё» таким тоном, каким мог бы сказать «моя лошадь хорошо поела». Судя по всему, Инес была Тео уже безразлична.
—
Илонна бросила на него ледяной взгляд и повернулась к Тео.
— Этот монах — самый странный из всех, кого я видела.
— Значит, он жив, — Дилль облегчённо вздохнул.
— Этот Герон в перерывах между молитвами хлещет вино бочками и рубится на топорах с мастерами клинка. Он даже пытался подкатиться к Ирме — вдове Нирика. Мастер Волдиви, который добивался руки Ирме, вызвал монаха на дуэль, но старейшины запретили им сражаться насмерть. Тогда эти двое решили выяснить отношения без оружия. Говорят, после драки оба неделю встать не могли. А когда поднялись, нажрались вина и побратались. Теперь у Ирме два официальных ухажёра, и не дай Единый появиться кому-нибудь третьему — они его в порошок сотрут. Дело идёт к тому, что из ухажёров Герон и Волдиви вот-вот станут мужьями Ирме.
Глаза Дилля стали как два двойных окса — круглыми и большими.
— Ну, что Герон любит выпить и топором помахать, я знал. Да и за девками он ухлёстывал — сам мне рассказывал. Но чтобы монах женился?!! Его же церковное начальство кастрирует за такие дела.
— Я вижу, за девками ухлёстывать в привычках ваших друзей, как и у вас, впрочем, — сквозь зубы процедила Илонна.
— Раньше мы общались «на ты», — заметил Дилль.
— Раньше я не знала вас так хорошо, как знаю теперь, — отрезала она. — Ещё есть ко мне вопросы?
— Я хотел поговорить с тобой, — Тео покачал головой, — а не вытягивать из тебя клещами ответы.
— В таком случае, прощайте! — Илонна поднялась и буквально вылетела из комнаты.
Тут же послышался голос Мейса, предложившего руку, дабы прекрасная госпожа не оступилась на крутой лестнице. Прекрасная госпожа согласилась, и вскоре стук её каблучков по ступенькам затих. Дилль подошёл к небольшому окну и выглянул. В густеющих сумерках он увидел Мейса, которого держала под руку Илонна — они о чём-то оживлённо болтали, и вампирша ничуть не походила на ту холодную и надменную девицу, которая пару минут назад сидела на стуле в их комнате. Пара скрылась за воротами — видимо, Мейс, как и обещал, отправился провожать Илонну. Дилль сердито хлопнул ставней и плюхнулся на кровать.
— Э-э, дружище, сдаётся мне, ты убит наповал, — с лёгкой усмешкой проговорил Тео.
— Отвянь, — беззлобно огрызнулся Дилль.
— Между прочим, Илонне предлагали замужество самые лучшие воины как из нашего клана, так из Сталгарда. Веирцы тоже просили её принять участие в празднике обмена. Но эта сумасбродная с детства решила стать воином. И ведь стала, хотя пока ей далеко даже до звания младшего подмастерья.
— А что это меняет?
— Для женщины — многое. Я тебе уже говорил, у вампиров воин — высшая каста.
— Не понимаю связи, — покачал головой Дилль.
— Что тут непонятного? Никто не волен принудить вампиршу к браку против её воли. Но в один прекрасный момент старейшины клана могут приказать любой свободной женщине принять участие в празднике обмена — потому что так нужно не отдельному вампиру, а всему клану. И женщина, если она свободна, обязана подчиниться. А Илонна, став воином, сама может решать, как устраивать личную жизнь. Потому она и послала всех своих ухажёров вне зависимости от их влияния и мастерства.
— Понятно, — тускло сказал Дилль.
— Мне тоже, — хмыкнул Тео. — Теперь-то я понял, почему пропал тот неистовый жеребец, когда около палатки Манон возникла Илонна.
— Глупости, — отмахнулся Дилль. — Просто мне… я… ну, неважно.
— Как знаешь, — пожал плечами Тео. — Но мне кажется, что ты ей тоже небезразличен.
— Я прекрасно вижу, кто ей небезразличен, — в душе Дилля заклубился гнев.
— Ну-у, не знаю. Илонна ведь обрадовалась, увидев меня. И первым делом спросила, где ты. А когда ты вылез из палатки прачки — полуголый и придерживая штаны, она взбеленилась. Потому что если ты ей небезразличен, то на её месте любой бы обиделся, — Тео помолчал и добавил: — Знаешь, она ведь могла сюда не приходить. Илонна же сказала, что я мог наведаться к мастеру Улваму и расспросить его обо всём. Но она сама пришла. Наверняка, потому что хотела, чтобы ты, чурбан, извинился.
— За что? За то, что она Мейсу ручку для поцелуя протягивает? — бурлящий гнев уже был готов выплеснуться на друга, и Дилль с трудом взял себя в руки. — И вообще, с чего ты взял, что она пришла к нам? Мы тут всего три дня, она в Арьене месяц, а Мейс уже два месяца тут ошивается. Вполне может быть, что они познакомились раньше, и Илонна просто воспользовалась поводом, чтобы встретиться с Мейсом.
Тео кашлянул, глядя в сверкающие злостью глаза друга. Он мог бы сказать, что у Илонны и без этого повода имеется возможность встречаться с Мейсом хоть каждый день. Но Тео промолчал — похоже, сейчас любые доводы до Дилля не дойдут. Остынет, сам додумается.
Тео взял книгу и улёгся на кровать. Дилль побегал по комнате, пнул ни в чём не повинный стул и снова рухнул на кровать. Поворочавшись, он полез в безразмерный мешок и вынул из него посох.
— С ума сошёл? — всполошился Тео. — Если ты ухлопаешь Мейса, тебя под трибунал отдадут.
Дилль с достоинством проигнорировал возглас и следом за посохом достал из мешочка книгу заклинаний мастера Иггера.
— Хочешь вычитать, как превратить Мейса в гнилушку?
— В гнилушку я его и без новых заклинаний могу превратить, — буркнул Дилль, — для этого достаточно просто разозлиться. А я, между прочим, очень зол.
— Тогда что ты ищешь? — не унимался Тео.
— Есть такая штука — знания. Их и ищу.
— Поделишься?
— Некоторым, чьи боевые заклинания не превысили жалкий второй уровень урона, запрещено читать серьёзные книжки. К тому же, почерк у старика отвратительный. Ничего не понимаю. Тео, может, ты разберёшь, что тут написано?
Если Дилль перестал сверкать глазами и начал пытаться шутить, значит, он почти пришёл в норму. Успокоенный вампир подсел к другу и принялся вместе с ним разбирать каракули старика Иггера.