Кровавый срок
Шрифт:
— Мистер де Мариньи, — сказал капитан Миллер. — Ваша жена здесь и хочет видеть вас. Я подумал, может, вам захочется встретиться с ней в моем кабинете.
Де Мариньи не скрывал своего восторга.
— Вы очень добры, капитан.
Мы с Хиггсом пошли вслед за арестантом и начальником тюрьмы в его кабинет, где ждала большеглазая Нэнси, которая засветилась от радости при виде мужа. Она была очень красива тогда, в белом с голубым платье, с черными волосами, перехваченными сзади белой лентой.
Я думал, Нэнси де Мариньи — высокая
— Как тебе моя борода, дорогая? — спросил он, поглаживая подбородок и дьявольски улыбаясь.
— С ней ты выглядишь злым, — сказала Нэнси.
Казалось, он был потрясен.
— Мне ее сбрить?
Она повернулась ко мне. Мы с Хиггсом стояли в отдалении, но она все равно спросила:
— Как вы считаете, мистер Геллер?
Я выглянул из-за каменной стены коридора.
— Обязательно. Избавьтесь от нее. Полицейские уничтожают улики — что ж, почему бы и вам не сделать того же?
— Ну, и что ты думаешь о нашем американском сыщике? — спросила Нэнси.
— Он как раз такой, какими я представлял себе американских сыщиков, — вежливо сказал де Мариньи.
Ее глаза вспыхнули.
— Я знала, что он тебе понравится! Но ему нужна машина, Фредди... Как насчет «шевроле»?
— Конечно... да, Нат, подойдите сюда на минутку.
Я подошел к нему.
Он прошептал:
— Вам понадобится бензин. Мой человек на ферме, Кертис Томпсон, проследит, чтобы он у вас был, когда бы ни понадобился. Нэнси расскажет вам, как с ним связаться.
— Левый бензин, Фредди?
— Нет! Неужели вы ожидали меньшего от человека с такой репутацией как у меня?
Де Мариньи и Нэнси исчезли в кабинете Миллера. Добряк капитан закрыл за ними дверь.
— Хорошо, здесь хотя бы нет сэра Гарри, — заметил я.
— Почему это? — спросил явно смущенный Хиггс.
— Ему пришлось бы ворваться туда...
Глава 12
— Сорок семь минут, — сказал Гарднер, взглянув на часы.
Мы стояли на балконе моего номера в «Британском Колониальном», а в большой стеклянной пепельнице у наших ног догорали два куска материи. Со стороны это, наверное, выглядело так, будто мы совершаем нечто вроде колдовского обряда: из-под ног клубился черный дым, и теплый утренний бриз лишь слегка разбавлял едкий запах горящей ткани. Той самой ткани, образцы которой мы взяли из «Вестбурна», и кусочки которой теперь уже обуглились.
— То есть примерно столько времени прошло, прежде чем кровать сэра Гарри обгорела так же, — сказал я.
— Да, — согласился Гарднер, широко раскрытыми глазами глядя из-под золотых очков. — Я думаю, мы должны узнать, сколько будут гореть такие же кусочки, если их пропитать бензином или керосином: надо посмотреть, будет ли разница?
Полковник Линдоп щедро снабдил нас лоскутками
— Хорошо, я могу пригласить сюда экспертов, — сказал я. — Или отослать остальные образцы в лабораторию в Чикаго. Главное, мы выяснили: убийца или убийцы пробыли в спальне Оукса не менее сорока семи минут.
— Не обязательно, — сказал Гарднер, качая головой. — Может, они ушли, когда огонь еще горел.
— Но они же не могли рассыпать перья по телу Оукса до того, как сожгли его пижаму и положили тело на кровать. Ткань кровати уже превратилась в пепел, когда сэра Гарри положили на нее.
— Да, правда, — Гарднер сделал нетерпеливый жест рукой. — Значит, речь идет о пятидесяти минутах — часе, как минимум.
— Точно. Этот убийца или убийцы не спешили.
— Решено, — сказал Гарднер, кивая.
Он все еще был одет как турист с Дикого Запада. Зеленая с коричневым ковбойка, короткий галстук и твидовые штаны нелепо выглядели на фоне белого песчаного пляжа и огромного голубовато-зеленого океана.
— Да, и потом я не думаю, что они сожгли кровать, облив ее керосином или бензином, — сказал я, подхватывая пепельницу и унося ее в номер. — Может, чем-нибудь на спиртовой основе.
— А почему, Нат?
В ванной я включил воду и подставил под струю тлеющие угольки.
— Вы когда-нибудь видели, как горит бензин, Эрл? Если бы ту кровать облили бензином, пламя было бы восемь-девять футов высотой.
Гарднер щелкнул пальцами.
— И потолок в спальне был бы черен, как в аду.
Я тщательно промывал пепельницу.
— Или весь проклятый дом сгорел бы до последнего бревна. О'кей, на чьей машине поедем — де Мариньи или «Хирста»?
— Позвольте «четвертой власти» подвезти вас.
— Ну, не знаю, — сказал я, но все-таки решил предоставить руль Гарднеру, а самому следить на этот раз за временем. Но вначале нам надо было добраться до места старта нашего эксперимента, — дома де Мариньи на Виктория-стрит. Штурманом был я, указывая Гарднеру дорогу.
На стоянке перед отелем мы увидели «Линкольн».
— Похоже, Нэнси уже дома, — прокомментировал я.
— Может, зайдем поздороваться?
— Многого хотите, — сказал я, зная, что Гарднер захочет взять у нее интервью. — Поехали, пресса.
Когда арендуемый Гарднером «Форд» свернул с Виктория-стрит на оживленную Бэй-стрит, я засек время.
— Де Мариньи вместе с женами пилотов выехал из дома около часа ночи, — сказал я. — Граф говорит, что, высадив их у «Хаббардз», он возвращался домой тем же маршрутом, через Бэй-стрит. Приехав назад, де Мариньи отогнал свою вторую машину, «Шевроле», с дорожки на газон, чтобы поставить «Линкольн» в гараж. Потом он поднялся наверх, в комнаты над гаражом, постучал и поговорил со своим другом, Джорджем де Висделу, предлагая отвезти шестнадцатилетнюю мисс Бетти Робертс, с которой у того было свидание, домой.