Кровавый завет
Шрифт:
– Ничего не трогай, – предупредил Ускан. – Он точно помнит, где оставил каждый том. Он поймет… – Ученый замолчал, взглянул на Адамата и с обреченным видом предложил: – Дай я сам найду.
Адамат остановился на краю бумажно-чернильного лабиринта, который назывался кабинетом ректора, а Ускан занялся поисками с ловкостью прирожденного секретаря. Он поднимал документы, тарелки и книги, но тут же ставил их в точности на прежнее место.
Адамат поднялся на носки и оглядел комнату:
– Это она? – Он указал на середину стола ректора.
– Да, она. – Ускан выглянул из-под кресла.
Адамат осторожно подошел ближе, взял книгу и начал листать. Ускан встал у него за спиной.
– Ни одной вырванной страницы, – сообщил Адамат.
Он продолжал просматривать книгу, отыскивая всего два нужных ему слова. И нашел их в послесловии на последней странице.
– «Они должны оберегать Завет Кресимира даже ценой собственной жизни, – прочел он вслух, – ибо стоит лишь нарушить его, и все Девятиземье погибнет».
Адамат еще раз просмотрел всю страницу, перевернул ее, затем перелистал обратно. Больше никаких упоминаний.
– Какая-то бессмыслица, – хмуро произнес он.
Ускан ткнул пальцем в переплет книги.
– Что такое?
– Опять вырванные страницы, – объяснил Ускан дрожащим от гнева голосом. – Половина послесловия.
Адамат присмотрелся. Действительно вырваны. Переплет книги отличался от виденных ими раньше, поэтому трудно было сразу определить, что несколько страниц отсутствует.
– Где еще я могу найти эту книгу? – со вздохом спросил он.
– Думаю, в Общественных Архивах. – Ускан покачал головой. – Возможно, в университете Нопеза тоже есть экземпляр.
– Я не собираюсь добрую половину месяца трястись в дилижансе только из-за того, что в университете Нопеза «возможно» есть эта книга. – Адамат закрыл том и положил обратно на стол ректора. – Придется проверить в Общественных Архивах.
– Но ведь в городе беспорядки, – возразил Ускан, увидев, что друг направился к двери.
Адамат остановился.
– Архивы будут закрыты, – добавил ученый. – Там собраны налоговые отчеты и фамильные документы. Там есть даже банковские ячейки. Их будут охранять, Адамат.
Это грозило неприятностями, если, конечно, его поймают.
– Спасибо тебе за помощь, – сказал Адамат. – Сообщи мне, если найдешь еще что-нибудь.
7
Таниэль наблюдал за наводнившей улицы толпой и прикидывал, насколько она способна помешать ему. В городе царил беспорядок: опрокинутые фургоны, сожженные дома, трупы прямо на мостовой – жертвы грабителей или кого-то похуже. Плотная завеса дыма висела над Адопестом, и казалось, она никогда не рассеется.
Таниэль открыл наугад свой альбом и увидел портрет Влоры. Он на мгновение замер, затем ухватился одной рукой за переплет альбома, а другой вырвал страницу. Скомкал ее и выбросил на мостовую. Посмотрел на неровно оборванный лист и тут же пожалел об этом поступке. У него не было денег на новый альбом. Все свои ценности Таниэль продал еще в Фатрасте, чтобы купить кольцо с бриллиантом. То самое кольцо, которое он пригвоздил к груди проклятого щеголя из Жилемана. Перед глазами до сих пор стояла эта картина: кровь, стекающая из раны на плече по клинку его шпаги, на которую Таниэль насадил кольцо, перед тем как пронзить врага. Нужно было все-таки сохранить кольцо. Теперь Таниэль мог бы его заложить. Он проглотил ком в горле. Жаль, что он так ничего и не сказал Влоре, хоть что-нибудь, когда она стояла в дверях спальни, прижимая простыню к груди.
Он сверил время по курантам на соседней башне. Через четыре часа солдаты по приказу отца начнут наводить порядок. Каждый, кто не покинет улицы к полуночи, будет иметь дело с людьми фельдмаршала Тамаса. Солдатам тоже придется нелегко. Сейчас в Адопесте собралось много отчаянных голов.
– Что ты думаешь о наемниках? – спросил Таниэль.
Он наклонился и поднял смятый портрет Влоры, разгладил его, сложил вдвое и спрятал в альбом.
Ка-Поэль пожала плечами, продолжая смотреть на приближающуюся группу людей. Возглавлял ее крупный мужчина в поношенной рабочей одежде, по виду крестьянин, приехавший в город на заработки, но не сумевший вступить в рабочий союз. Он заметил Таниэля и Ка-Поэль у дверей закрытой лавки и повернул к ним, подняв самодельную дубинку. Таниэль провел рукой по куртке из оленьей кожи и коснулся рукояти пистолета на поясе.
– Друг, тебе ведь не нужны неприятности, – произнес он.
Ка-Поэль сжала крохотные кулачки.
Взгляд крестьянина упал на серебряный значок порохового бочонка, приколотый к куртке Таниэля. Он остановился и что-то сказал человеку, шедшему за ним следом. Оба резко развернулись. Остальные повторили их маневр, мрачно поглядывая на Таниэля, но ни один не рискнул связываться с пороховым магом.
Таниэль облегченно вздохнул:
– Эти наемники давно должны были вернуться.
Избранная Жулен и Убийца Магии Готэн отправились по следу сбежавшей колдуньи почти час назад. Они сказали, что она прячется где-то рядом, и обещали все разведать, а затем возвратиться за Таниэлем и Ка-Поэль. Но пороховой маг начал подозревать, что они просто скрылись.
Ка-Поэль ткнула себя пальцем в грудь, вытянула шею и поднесла руку к глазам, словно прикрывала их от солнца, вглядываясь в даль.
– Да, я знаю, что ты сама можешь найти ее, – кивнул Таниэль. – Но пусть лучше наемники сделают всю черную работу. Это все, чем они могут нам…
От внезапного взрыва голова Таниэля дернулась назад, и он ударился затылком о каменную стену. Уши заложило. Ка-Поэль пошатнулась, но он успел подхватить ее и не дал упасть. Таниэль помог ей встать и замотал головой, чтобы избавиться от звона в ушах.
Однажды в полумиле от него взорвался склад боеприпасов. Сейчас ощущения были похожими, но инстинкт Отмеченного подсказывал, что это вовсе не взрыв пороха. Это магия.
Всего через два квартала в небо взметнулись языки пламени, а затем так же неожиданно исчезли. Таниэль услышал крики и обернулся к Ка-Поэль. Глаза девушки были широко раскрыты, но ничего страшного с ней не случилось.
– За мной! – скомандовал он и помчался вперед.
Таниэль пробежал мимо трупов, лежавших на мостовой, словно куклы, сбитые рассерженным ребенком. Затем повернул за угол в ту сторону, откуда прозвучал взрыв, но наткнулся на прохожего, потерял равновесие и упал. Он мгновенно вскочил на ноги, бросив быстрый взгляд на человека, с которым столкнулся.