Кровник смотрящего
Шрифт:
Одно дело палить в тире, когда мишень представляет собой всего лишь фанеру с нарисованными кругами, и совсем другое дело, когда знаешь, что стрелять предстоит не в бесполое существо, а в человека, имеющего биографию, детей, родственников, в человека, связанного с этой жизнью десятком прочных нитей. И не всегда бывает так, что лучший стрелок — отменный снайпер. Требуется немало потрудиться над собой, чтобы выстрелить в человека. Снайпер — это всегда немного сверхчеловек, способный не только заблокировать собственные чувства, но и увидеть в другом человеке всего лишь подвижную цель.
По собственному опыту Степан знал, что первый выстрел в человека дается с большим трудом, потом появляется некоторая привычка. А с приобретением солидного опыта некоторые снайперы и вовсе получают от меткого выстрела чувство удовлетворения, словно от хорошо исполненной работы.
Валерий Бабичев обогнул капот машины и быстрым шагом направился в сторону распахнутых ворот. Ровно через три секунды он скроется во дворе школы. А там, под покровом густой листвы, он сделается неуязвим.
Сержант поплотнее прижал винтовку к плечу. Все должно происходить естественно, никаких дополнительных энергозатрат, сознание обязано быть полностью свободным. На секунду Степан представил себя сидящим за столом и держащим в руке ложку, напряжение как бы само собой улетучилось. Прием нехитрый, но действенный.
Степан хотел отыскать в лице Бабичева нечто похожее на признаки близкой смерти, но ничего не увидел. Только лицо волевого человека, уверенного в собственных силах. Именно таким Сержант и представлял его себе.
Сейчас Степан был богом. Если в силах всевышнего даровать жизнь, то Степан способен был небольшим усилием указательного пальца отнять ее. Решение было принято, а вместе с ним к Степану вернулся покой. Ощущение было знакомым. Где-то в середине груди образовался небольшой кусочек льда. Через мгновение он начнет таять и заморозит все его чувства, человек, находящийся в перекрестье прицела, будет восприниматься не более как очередная мишень, лишенная каких бы то ни было признаков личности.
Степан ощутил на щеке успокаивающую прохладу приклада. И сделал неглубокий вдох. Он ощутил, как обострился слух, казалось, что он слышал даже дыхание голубей на крыше. Зрение обострилось тоже, и Сержант был уверен, что даже без прицела сумел бы рассмотреть на лице Бабичева малейшую подробность. Дыхание стало ровным и спокойным. Степан был уверен, что он родился именно для этой работы и вряд ли кто-то еще сумеет сделать ее лучше, чем он. Его концентрация достигла наивысшего предела. Снайпер отыскал на лице объекта точку между носом и верхней губой.
Прочь все сомнения, они мешают работе!
Пора.
Степан мягко потянул спусковой крючок и тотчас увидел, как голова объекта резко запрокинулась назад и Бабичев рухнул на идущего рядом телохранителя, пачкая его костюм кровью.
Отстрелялся и уходи, таково правило. Или, во всяком случае, меняй боевую позицию. Но Степан никогда не лишал себя удовольствия понаблюдать за тем, что происходит после выстрела. Первое, что он замечал на лицах людей, так это невероятную растерянность. В глазах охраны так и читалось — еще мгновение назад он был рядом с ними, и теперь его более не существует. Страх приходил потом, когда люди начинали осознавать, что следующая пуля может быть предназначена для одного из них. Нутром чувствуя, что находятся во власти снайпера, они непроизвольно хотят сделаться меньше ростом. И они правы — стоит стрелку только захотеть, как они лягут у машины рядом со своим боссом. Но Юрьев старался избегать случайных жертв. По-другому это называется брак. А погрешностей в своей работе он старался не допускать.
Поставив винтовку в угол, Степан выглянул в окно. Почти в километре отсюда началась нешуточная суматоха. А внизу, на строительной площадке, царила рабочая обстановка. Двое мужчин перетаскивали металлические трубы и сваливали их под забор, где уже лежал всякий хлам. В другом конце двора крепкий низкорослый мужичок сваривал металлические прутья, и озорные зайчики ее вспышек разбегались по просторному двору.
Холод внутри растаял. В конечности возвращалось тепло, а еще через минуту Степан обрел себя прежнего. Глубоко вдохнув, он на несколько секунд задержал дыхание, чувствуя, как клетки заполняются кислородом. Все! Теперь можно идти.
Неторопливым шагом Сержант спустился по лестнице, стараясь придать всему своему облику полнейшее спокойствие. Он понимал, что маскарад этот удается ему в полной мере. Сейчас Степан Юрьев напоминал обыкновенного работягу, который считает минуты до окончания рабочего дня. На щеках двухдневная щетина, на лбу пыль. Вот отмерят часы положенный срок, тогда можно будет заглянуть в ближайший магазин, чтобы порадовать нутро доброй порцией пива.
Юрьев вышел во двор и размеренным вялым шагом поплелся к выходу. На него никто не обращал внимания, он был один из многих. Справа двое рабочих размешивали цемент, слева еще четверо укладывали кирпичи на носилки.
— Ты в контору? — раздался за спиной незнакомый голос.
Степан даже не сразу сообразил, что обращались именно к нему. Самое главное в его положении — это сохранить спокойное лицо.
— Да, а что? — повернулся Степан, оглядывая окликнувшего его человека.
— Скажи Михалычу, чтобы электродов привез, а то сегодня не успеем забор сварить.
— Хорошо, — уверенно пообещал Степан и пошел дальше.
Глава 7 НАЧАЛО ОХОТЫ
Слегка подтянув брюки на коленях, Чертанов присел. С минуту он рассматривал застывшее лицо покойного, словно хотел поместить увиденное в одну из ячеек памяти, после чего перевел взгляд на Шевцова, стоявшего рядом.
— Установили, откуда был произведен выстрел?
— Ищем, обшариваем все дома. Но у меня такое впечатление, что снайпер стрелял издалека.
— Логично.
Чертанов посмотрел в ту сторону, откуда предположительно был произведен выстрел. Его взгляд натолкнулся на ряд пятиэтажек, расположившихся по обе стороны узкой дороги. Даже если предположить, что снайпер стрелял с крыши здания, то вряд ли у пули могла быть такая траектория. Уж слишком невероятным получается угол попадания. Стрелок должен был расположиться где-то на большой высоте. Но подходящих зданий поблизости не было.
— Как ты думаешь, сколько метров до пожарной каланчи? — спросил Чертанов.
Лицо Вадима Шевцова недоуменно вытянулось:
— Ты думаешь, что он стрелял с нее? Да до нее не менее километра!
— То-то и оно, — печально вздохнул Чертанов. — Больше неоткуда. Стрелял снайпер очень высокой квалификации, — он показал на аккуратное отверстие на верхней губе убитого. Кровь запеклась вокруг ранки, но ее было немного. Большая ее часть вытекла через выходное отверстие в затылке, да вот еще брызнула на костюмы охраны. И сейчас, совершенно потерянные, телохранители стояли в сторонке, наблюдая за процедурой осмотра.