Кровное дело шевалье
Шрифт:
— Он врет! Он ничего не знает! — завопил управляющий и кинулся на племянника с кулаками.
Пардальян-старший слетел вниз по лестнице и железной рукой сдавил Жилю горло.
— Я не лгу! — визжал Жилло. — Я, правда, знаю! Хозяин распорядился, чтобы я вычистил экипаж, а мне стало интересно… Я припустился за каретой и видел, куда она поехала… и где остановилась. Если хотите, могу показать…
— Куда? Куда их увезли? — вскричал юноша.
— На улицу де Ла Аш.
— На улицу де Ла Аш? — остолбенел Жан.
Он тут
— Какой дом? Опиши точно! — потребовал юноша.
— Молчи, молчи, несчастный! — умолял племянника Жиль.
Но Жилло хотел лишь одного — любой ценой спасти свою жизнь.
— Этот особнячок сразу бросится вам в глаза, сударь. Он стоит прямо на углу улицы де Ла Аш и улицы Траверсин. Дом окружен садом, в ограде — зеленая калитка.
Горестный вой управляющего подтвердил: Жилло не солгал.
— Немедленно туда! — воскликнул Пардальян-отец.
Но шевалье словно окаменел. Он вспомнил, что совсем недавно подходил к особнячку Алисы, но калитку ему не отперли, и он подумал, что дом пуст. Да, Алиса явно в чем-то замешана, Деодату же наверняка грозит опасность.
«Я поговорю с Алисой и заставлю ее во всем признаться! — решил шевалье. — Разумеется, если она все еще на улице де Ла Аш»
Оба Пардальяна поспешно покинули дворец. Ветеран на ходу крикнул Жилю и Жилло:
— Скажите спасибо, что в этот раз легко отделались. Но вообще-то я уверен: вы все равно когда-нибудь попадете на виселицу. А маршала де Данвиля я, господин Жиль, непременно оповещу о вашем героическом поведении и засвидетельствую, что вы — самый преданный слуга на свете.
Обессиленный Жиль сел на ступеньки и сжал голову руками. Его одолевали безрадостные мысли… А Жилло, которому вовсе не хотелось оставаться с глазу на глаз с дядюшкой, выбежал из подвала и пустился наутек.
Отец и сын торопились на улицу де Ла Аш.
— Скорее всего, в этом доме живет один из офицеров Данвиля, — рассуждал по пути Пардальян-старший. — Особнячок, разумеется, хорошо охраняют, так что нам, полагаю, нужно дождаться ночи.
Юноша, немного помедлив, проговорил:
— Извините, батюшка, но я пойду туда один.
— Ты что, знаешь этот дом?
— Да, но думаю, мы там никого уже не найдем.
— Да объясни же все толком! Что это за секреты?
— Это не мои секреты, батюшка. Это тайна, имеющая отношение к моему другу, которого я люблю больше, чем брата.
— Так ты решил отправиться в одиночку? А вдруг там опасно?
— Нет, батюшка, не беспокойтесь. Попрощаемся здесь. Я не хочу, чтобы вас заметили возле этого дома.
— А где мы встретимся?
— У толстухи Като!
— О! Ты ее навещал? Как она поживала, пока я отдавал концы в подземелье?
— На те деньги, что вы ей
— Вот славная баба! Не забыла… Знаешь, шевалье, я когда-нибудь возьму ее в жены! — развеселился Пардальян-старший.
Итак, шевалье зашагал на улицу де Ла Аш, а его отец побрел в трактир Като, где надеялся отдохнуть, потягивая доброе винцо.
На Тиктонской улице он и впрямь увидел новый кабачок, над входом в который красовалась вывеска «Два болтливых мертвеца». Чтобы название не казалось уж слишком мрачным, Като велела намалевать на вывеске двух не то негров, не то мавров, сжимающих в руках кубки и ведущих мирную беседу. Ветеран насладился этим произведением искусства и толкнул дверь кабачка.
А шевалье в этот миг приблизился к дому Алисы де Люс. Ставни были плотно закрыты, из-за них не долетало ни единого звука. Домик выглядел покинутым. Жан постучал, но дверь не открылась. Однако шевалье твердо решил разузнать что за тайны хранят эти стены. Он покосился направо, затем налево, убедился, что на улице никого нет, подпрыгнул, повис на заборе, подтянулся на руках, перемахнул через ограду и приземлился в саду.
Жан задумал сломать запоры и попасть в дом. Но лишь только он поднялся на крыльцо, входная дверь открылась и перед юношей предстала Алиса де Люс.
Шевалье с трудом узнал красавицу: она казалась больной и очень усталой. Ее хриплый голос резанул ему ухо:
— Войдите! Не надо вышибать дверь!
Шевалье повиновался. Алиса жестом пригласила его в гостиную, где Деодат когда-то познакомил своего друга со своей невестой. Женщина не предложила Жану стул и не присела сама.
— Что вам нужно в моем доме? — холодно осведомилась красавица.
— Ох! — борясь с волнением, воскликнул Пардальян. — Ваш прием не назовешь любезным, и я не собираюсь докучать вам… Но ответьте мне на единственный вопрос…
— Сперва вы признайтесь мне, — перебила его Алиса. — Это… он прислал вас сюда?..
— Вы хотите выяснить, не явился ли я к вам по поручению графа Марийяка?
— Да… Ведь это он попросил вас зайти ко мне, верно? Он встретился с королевой Наваррской, она ему все рассказала. Она стремилась оградить его… от такой презренной твари, как я. Конечно, я его недостойна…
— Да нет же, вы заблуждаетесь. Граф де Марийяк вовсе не посылал меня к вам.
— Так вы не от него? — вскричала Алиса и разрыдалась, закрыв лицо руками.
Шевалье встал перед ней на колени и начал говорить спокойно, но твердо. Голос его был полон искреннего участия:
— Прошу вас, успокойтесь! Клянусь вам, я уже забыл те слова, что вы произнесли в беспамятстве. В чем бы вы ни были виноваты, для меня вы только несчастная, истерзанная страданиями женщина. Мне известно, сколь страстно вы любите моего друга. Такая любовь может искупить любые грехи!