Кровные узы (Hellraiser: Bloodline)
Шрифт:
Рядом с трибуной стоит молодая особа в элегантном черном платье. Незнакомка буквально сверлит его взором, словно вокруг больше нет ничего интересного. Она улыбается и Джона это смущает. Кажется, он и раньше ее видел? Та уверенность, с какой держится незнакомка, не оставляет в этом ни малейших сомнений. Но где и когда? Почему он не помнит ее лица?
— Большое спасибо… Спасибо за внимание, — бормочет в микрофон Джон и спускается с трибуны, едва не падая от головокружения.
Втягивая ртом и носом прохладный воздух, Джон выходит на улицу и идет по тротуару среди прохожих, глядя в ночное небо. Анжелика минует вращающиеся двери холла и следует за ним. В этот раз ее переполняет решимость. Она готова покончить с угрозой раз и навсегда.
Приговор объявлен и Анжелика делает первый шаг, собираясь нагнать беспечного гения, затащить в ближайший переулок, где можно будет тихо свернуть ему шею. Вдруг перед ней словно из-под земли вырастает швейцар.
— Ваш пропуск, пожалуйста…
В потоке людей Анжелика теряет Джона из виду и, с яростью посмотрев на швейцара, грубо отталкивает его.
— Эй! Вы что?
Взгляд ее вновь находит изобретателя. Слишком поздно. Он садится в черный лимузин и уезжает. Беспомощно сжимая кулаки, принцесса наблюдает за тем, как очертания машины медленно растворяются среди огней города.
Банкет окончен и вестибюль опустел. Прислуга убирает грязную посуду со столов. Рабочие уносят освободившиеся столы. От сотен посетителей в фойе осталось лишь несколько человек. Последние гости собираются уходить. Один из них Шарп — респектабельный мужчина за сорок. Шарп стоит у вращающихся дверей и осматривает холл. Стройная фигура в затененном углу фойе привлекает его внимание. Их взгляды соединяются. Девушка дружелюбно улыбается, склонив голову набок. Словом делает все от нее зависящее, намекая спешащему домой гостю, что им заинтересовались.
Заинтригованный, Шарп смотрит по сторонам, но никто не замечает этой прелюдии. Между тем оставшиеся гости покидают фойе и Шарп остается один на один с прекрасной незнакомкой. Все о чем он думает: «Похоже, что мне просто улыбнулась удача». С этой мыслью он подходит к ней.
Подвал небоскреба.
В тусклом свете аварийных ламп Анжелика и Шарп спускаются вниз по узкой лестнице. Внизу темнеет металлическая дверь.
— Скажите хотя бы, как вас зовут, — раздается голос Шарпа у нее за спиной.
— Неужели нам обязательно знать имена друг друга?
— Хм… Загадочная женщина.
— Вашу кровь не волнуют загадки?
— Еще как!
Достигнув входа в подвал, Анжелика делает знак сопровождающему, чтобы тот открыл перед ней дверь. Шарп слегка растеря, но повинуется и входит следом за девушкой.
— Все. Мы пришли.
— Вам, похоже, хорошо знакомо это место?
— Просто следую своим инстинктам.
Мужчина утвердительно кивает.
— Я тоже.
Анжелика подразумевала совсем другое. Словно гончая на охоте она осматривает пространство перед собой в поисках добычи. Среди рядов бетонных колонн девушка выбирает ту, что ближе всех к дальнему углу подвала. Проследовав туда и припав к ней, демоническая принцесса с трудом сдерживает волнение. Предмет, который она ищет, заключен внутри.
— Вам нравятся игры?
— Ты просто мечта, — дрожащим от восторга голосом произносит Шарп.
— Почти. Теперь закройте глаза. Доверьтесь мне.
Спутник послушно закрывает глаза. Приложив некоторые усилия, Анжелика запускает руку внутрь колонны. Бетон вокруг ее худой кисти обращается в пыль и серым водопадом осыпается на пол. Нащупав предмет в глубине, принцесса достает то, что искала и поворачивается к Шарпу.
— Что ты делаешь? Я хочу посмотреть.
— Так смотрите.
Мужчина открывает глаза. В руках у девушки он видит коробочку из черного дерева, покрытую золотыми узорами.
— Эта игра вам понравится.
Апартаменты семьи Мёрчантов.
Джон спит, уткнувшись щекой в подушку. Бобби лежит рядом, с беспокойством взирая на мужа. Супругу что-то снится. Щека то и дело вздрагивает. Глазные яблоки равномерно перемещаются под опущенными веками, будто он осматривается по сторонам.
Гостиная.
Середина 60-х.
Мальчик восьми лет сидит на полу среди вороха бумаг и чертит фигурные узоры на большом листе. В соседней комнате что-то оживленно обсуждает группа взрослых. Вскоре оттуда выходит пожилая женщина аристократической внешности, та самая, что похожа на Женевьеву в старости. Несмотря на возраст, она держится прямо, а ее походка легка и грациозна, почти как у модели на подиуме.
— Здравствуй, бабушка, — произносит Джон.
Женщина смотрит на рисунки внука и изумленно вдыхает. Со стороны детские каракули кажутся набором хаотичных линий и узоров, но если приглядеться, можно заметить сходство с некоторыми чертежами Филиппа Лемаршана, в частности «Конфигурации плача» и «Пут забвения».
— Ты избранный, Джонни, — словно в забытье молвит женщина. — Тот, кого они больше всех ждут…
Она не успевает закончить предложение. Гостиную окутывает ослепительное сияние подобное тому, что Джон видел в вестибюле небоскреба. От света кружится голова, а комната перед глазами начинает вращаться и стягиваться к центру, словно ее засасывает в водоворот.
Когда пространство и время приходят в норму, напротив Джона из неоткуда вырастают десятки людей в черных одеждах. Снаружи день и ярко светит солнце, но шторы в комнате плотно закрыты.
Сквозь толпу ребенок идет к лакированному гробу, верхняя крышка которого открыта для прощания с покойницей. Согласно старинным европейским традициям гроб стоит в центре гостиной рядом с выходом, а зеркала повсюду завешены черным бархатом. Джон заглядывает внутрь и видит бабушку.
— Бабушка… — натянуто произносит мальчик. — Ты ведь обещала мне рассказать. Обещала все объяснить.
Снова яркая вспышка.
Глаза Джона молниеносно открываются. Взгляд панически бегает. Он открывает рот, но в этот раз Бобби не спи. Она обнимает его и целует, удержав от крика.