Кровные узы (Hellraiser: Bloodline)
Шрифт:
— Это самоубийство! Мёрчанту нельзя доверять.
Верховный сенобит поворачивается к демонессе и пристально на нее смотрит.
— Иного ответа я от тебя и не ожидал.
Дизайн-студия Джона Мёрчанта.
На территории складской зоны среди покосившихся зданий старого Нью-Йорка находится центр современно искусства. В одном из павильонов открытого типа множество офисных помещений, самое большое из которых отведено под мастерскую Джона Мёрчанта.
На стенах в деревянных рамках висят картины, фотографии и чертежи проектов, как выполненных, так и тех, что находятся в разработке. В основном это здания и торговые павильоны, которые проектирует Джон. Так или иначе, все проекты связаны между собой неизменным стилем, в котором угадываются черты «Конфигурации плача» и ее противоположности — «Пут забвения».
В отгороженном от внешних офисов кабинете Джона на стене висит тот самый чертеж, который Филипп сделала за день до гибели и который Женевьева привезла с собой в Америку.
Джон стоит у окна и читает журнал. Открывается дверь. Ассистент приглашает нового клиента.
— Присаживайтесь, — сосредоточенно произносит Джон, поворачиваясь к посетителю. — Рад, что вы…
Слова застревают у него в горле, едва они встречаются взглядами. В кабинет грациозной походкой входит Анжелика. Воцаряется молчания. Джон словно погружается в транс. Наконец, вспомнив приличия, он почти звенящим голосом выговаривает:
— Я… я вас знаю?
Гостья подходит к нему и протягивает руку в знак дружбы. Они скрепляют знакомство рукопожатием. Постепенно к Джону возвращается самообладание.
— Рада видеть вас снова.
— Вы были вчера на церемонии?
Анжелика проходит дальше и осматривает кабинет. Больше всего ее интересуют чертежи.
— Да. Бесподобная работа. Вы тот, кого мы ждали.
Джон вздрагивает, вспоминая похожую фразу, произнесенную во снах бабушкой.
— Что вы сказали? Кто вы?
— Друг, я надеюсь. — Анжелика на мгновение поворачивается к нему. — Клиент, несомненно.
Джон следит за плавными движениями гостьи. Наконец Анжелика подходит к самому старинному документу в мастерской. Взгляд ее обращен на забранный в красивую позолоченную рамку чертеж Филиппа.
Чертеж и Анжелика принадлежат одному времени. Джон не может этого не чувствовать. Кратковременная вспышка воспоминаний рождает в его памяти образ прежней Анжелики, жившей в конце XVIII века. На девушке старинное платье. Лицо покрыто пудрой.
По мере того как демонесса изучает набросок Лемаршана, умиротворение в ее взгляде сменяется тревогой. Она чувствует угрозу, исходящую от куска старинной бумаги.
— Этот реликт принадлежит вам?
— Нет. Он хранился в моей семье веками. Дело в том… — Тут он теряется, словно хочет сказать нечто, но сам до конца не может понять зачем. — Понимаете, я работаю над чем-то похожим… то есть, основанном на этом чертеже…
— Могу я увидеть плод ваших трудов?
— Он еще не созрел. В любом случае я не хотел никому его показывать.
— Значит, я буду первой. Это останется нашим секретом.
Анжелика смотрит Джону прямо в глаза. Юноша не осознает, что находится под действием гипноза, того самого, по средствам которого две сотни лет назад контролировали его предка. Подчиняясь воле демонессы, он приглашает ее к компьютеру, где открывает программу для 3D моделирования.
На мониторе в трехмерной сцене появляется шкатулка Лемаршана. Как и на чертеже, шесть граней стилизованны под квадратные модули и отделены друг от друга, сохраняя дистанцию по отношению к центру.
— Я мечтаю создать подлинную модель. Прототип оснащен рефлекторами и лазерами.
Анжелика с восхищением смотрит на экран. Джон с не меньшим восхищением на нее. В памяти вновь вспыхивают картины прошлого. Тем временем из шести граней шкатулки вырываются пучки энергии и, подобно линиям на чертеже Филиппа, одновременно атакуют пустое пространство в центре сцены. Лучи соединяются, переплетаются между собой, словно выводок змей и отражаются от граней, постепенно сливаясь в прекрасный световой фантом — точную копию сгустка энергии, нарисованного игрушечных дел мастером.
Некоторое время этот сгусток просто парит в центре трехмерного пространства сдерживаемый шестью модулями.
— Видите? Эта машина — один из образцов вечного двигателя. Я не физик, но в теории ее возможно сконструировать. Источником света может послужить мощная вспышка. Рефлекторы нужны, чтобы сдерживать эту вспышку в пределах замкнутого пространства.
— Немыслимо. Бесподобно, — с трепетом превозносит работу диковинного механизма Анжелика.
— Вечный свет, запертый среди зеркал и подпитываемый ими же.
Джон выключает монитор.
— Не думаю, что в реальности она заработает. На симуляторе у меня получалось удержать свет лишь на несколько секунд. Потом — мрак.
Едва трехмерная модель «Пут забвения» исчезает с экрана, Анжелика заметно воодушевляется.
— Мрак будет вечен. Не сомневайся, но… — девушка в раздумьях смотрит на потемневший экран. — Нескольких секунд вполне достаточно, чтобы избавиться от какой-то его части. Не так ли, повелитель игрушек?
— Как вы меня назвали? — вздрагивает Джон. — Вы так и не сказали свое имя?
— Ты не помнишь? Это обман разума. Доверься своей крови. Я покажу тебе.
Анжелика хлопает в ладоши и офис Джона в одно мгновение превращается в приемную Дворца грез. Девушку окутывает белая пена, в которой растворяется современная одежда, а вместо нее на стройном теле появляется старинное кружевное платье.
Стоит Джону моргнуть и видение исчезает.
— Анжелика… — неосознанно произносит он.
Демонесса улыбается.
— Молодец. Вспомни свои сны, Джон Мёрчант… Джон Лемаршан. У нас общая история и судьба наша тоже связана, хотим мы того или нет.