Кровные узы, или История одной ошибки
Шрифт:
Я кивнула:
– Согласна.
Он убрал свой мотоцикл от моей передней дверцы. На ней были царапины и содрана краска, но открылась она без труда, и я залезла в машину. Мне пришлось сосредоточиться, чтобы повернуть ключ зажигания, развернуться, дать газу, как будто я внезапно разучилась водить машину. К тому времени, как я смогла припарковаться, я чувствовала себя жалким подростком. Нащупав в отделении для перчаток смятую карточку страхования, я выбралась из машины.
Ангел ада припарковал свой мотоцикл в нескольких метрах от моей
– С твоим мотоциклом все в порядке? – спросила я, в волнении обхватив себя руками.
Было совсем не холодно, но меня трясло.
– Нормально, – сказал он. – Основной удар пришелся на твою машину.
– Нет, на твою куртку. – Я снова посмотрела на его разодранный рукав. – Лучше бы ты накричал на меня. Ты что-то слишком спокоен.
– Может, ты специально на меня наехала?
– Нет.
– Я вижу, тебе и так не по себе, – сказал он. – Зачем усугублять? – Он посмотрел на вереницу лавчонок, тянувшуюся вдоль улицы. – Давай выпьем по чашке кофе, пока оформляется страховка. – Он указал на кафе, вывеска которого виднелась в глубине квартала. – Думаю, тебе не стоит садиться сейчас за руль.
Он был прав. Стоя с ним в очереди в кафе, я чувствовала, что все еще дрожу. Колени тряслись, и я прижала их к стойке, пока мы заказывали кофе.
– Значит, тебе без кофеина. – Парень улыбнулся. Он был на добрых десять дюймов выше меня. Не меньше шести футов и трех дюймов. – Почему бы тебе не найти для нас столик?
Я уселась за столик около окна. Сердце все еще колотилось, но я уже почувствовала облегчение. Машина почти без повреждений, я никого не задавила, а Ангел ада повел себя весьма великодушно. Мне реально повезло. Я положила на стол карточку страхования и расправила ее пальцами.
Пока Ангел нес кофе, я смотрела на его широкие плечи под кожаной курткой. Он показался мне похожим на футболиста, но, когда, сняв куртку, он повесил ее на спинку свободного стула, я увидела, что ошибалась. Он был одет в темно-синюю футболку, на которой впереди белыми буквами было написано «Остров Топсейл». Он не был толстым, однако обычным его телосложение тоже трудно было назвать. Плотный. Сильный. Эти слова проплывали у меня в мозгу, и, хотя я была девственницей, с трудом пробредшей сквозь среднюю школу в качестве социального лузера, мне вдруг стало интересно, как он занимается сексом. Он ведь не навалится на меня сразу всем своим весом?
– С тобой все в порядке? – В его карих глазах появилось любопытство.
А что, если мои мысли написаны у меня на лице? Я почувствовала, как краснею.
– Уже лучше, – сказала я. – Но все еще немного трясет.
– Это твоя первая авария?
– Хотелось бы думать, что и последняя. А у тебя их много было?
– Да нет, не больше двух. Но я ведь старше.
– А сколько тебе лет? – спросила я, надеясь, что он не сочтет мой вопрос бестактным.
– Двадцать три. А тебе около восемнадцати, я полагаю.
Я кивнула.
– Первокурсница?
– Да. – Я прикусила
Он сделал глоток кофе, затем слегка подтолкнул мою нетронутую чашку на дюйм ближе ко мне.
– А специализация уже есть?
– Профессиональный медицинский уход.
Моя мама была медсестрой. Мне нравилась эта профессия, хотя она никогда уже об этом не узнает.
– А ты кто? – Я открыла пакетик с сахаром и высыпала его в чашку. – Ты – Ангел ада?
– Да нет, черт возьми! – Он рассмеялся. – Я – плотник, хотя несколько лет назад окончил университет с совершенно бесполезной степенью по теологии.
– Почему бесполезной? – спросила я, хотя, наверное, не стоило.
Надеюсь, он не начнет читать молитву, чтобы спасти мою душу, подумала я.
– Вообще-то, я хотел пойти в семинарию, чтобы стать священником. Но чем больше я изучал теологию, тем больше мне не нравилась идея быть связанным с одной-единственной религией. Так что я все еще играю в игру «кем я стану, когда вырасту». – Он встал и, протянув руку к своей кожаной куртке, вынул оттуда ручку и свою страховую карточку. На гладкой поверхности его бицепса я увидела вытатуированный флаг и внутри его слово «сочувствие». Пять минут назад я испытывала сексуальное возбуждение, сейчас – нежность, как будто кончики его пальцев дотронулись до моего сердца.
– Послушай, – сказал он, глядя на карточку. – Ведь твоя машина на ходу, верно? Нужен только косметический ремонт?
Я кивнула.
– Тогда не стоит обращаться в страховую компанию. В конечном счете это тебе дороже обойдется. Оцени стоимость ущерба, и я возмещу его.
– Но тебе не нужно этого делать! Это была моя ошибка.
– Кто их не совершает?
– Я была невнимательна. – Я пристально взглянула на него. – И мне непонятно, почему ты так спокоен. Я же тебя чуть не убила.
– Ну, сначала-то я очень разозлился. Пока парил над землей, успел произнести много проклятий. – Он улыбнулся. – Но ведь злоба – это яд. А я не хочу, чтобы во мне был яд. Тогда я встал на твою точку зрения и постарался почувствовать то, что чувствуешь ты, и моя злоба улетучилась.
– А твоя татуировка… – Я указала на его руку.
– Я наколол ее как напоминание, – сказал он. – Иногда непросто это помнить.
Он перевернул страховую карточку и взял ручку.
– Я даже не знаю твоего имени, – сказал он.
– Лорел Патрик.
– Звучит приятно. – Он записал его, потом встал и перегнулся через столик, чтобы пожать мне руку: – Я – Джейми Локвуд.
Мы стали ходить вместе в кино, на университетские мероприятия, а однажды съездили на пикник. С ним я чувствовала себя малолеткой, но он никогда не относился ко мне свысока. Меня притягивали его доброта и тепло его глаз. Он сказал мне, что поначалу его привлекла моя внешность, доказывая этим, что не был совсем уж нетипичным парнем.