Кровные узы
Шрифт:
Один за другим ногти падали в раковину, но на мизинце бокорез сломался.
— Олег, что случилось? — спросила собирающаяся на работу Яна.
Олег хмуро передал ей сломанный бокорез. Мать печально повертела инструмент, покачала головой и сказала:
— Может, прекратим их состригать и придумаем тебе образ готического вампира?
— Я не хочу ходить с длинными ногтями в школу!
— Олег, но они же тебе не мешают… ладно, буду с работы идти, у дядя Вовы новый возьму… покрепче, а пока заклей пластырем.
В момент, когда Олег
— Супер! Теперь у меня еще и глюки! — проворчал Олег и вышел из ванной комнаты.
— Олег, может мелиссы тебе заварить?..
— Что я сломал?
— Мой мобильник, — ответила Яна и бодро добавила: — Ничего страшного, мне давно пора его менять!
Она лгала. Дольше полугода рядом с Олегом никакая техника не жила. Яна ничего не покупала, ноутбук хранила у подруги Кати и забыла о существовании телевизора. Дошло до того, что Яна забирала не нужные никому вещи и самостоятельно их чинила.
— Так, что ты думаешь о мелисе?
— Не хочу.
— Ну, тогда удачи в школе! И зонтик возьми!
Олег закатил глаза и вернулся за зонтиком.
— Можно я прогуляю и не пойду в тюрьму по ошибке названной школой?
— У тебя уже три прогула в этом месяце, — завязывала шарфик Яна. — Когда ты прогулял математику, мне твоя классная руководительница вынесла мозги по телефону.
— Потому что ей вынесла мозги Клавдия Степановна.
— Олег, ты в пятом классе… тебе и так учиться меньше, чем другим детям. Потерпеть осталось всего пять или шесть лет.
— Я скорее выпрыгну в окно и полечу, — проворчал он, выходя из дома, — чем выдержу еще шесть лет скуки смертной.
Унылые желтые стены трехэтажной школы встречали Олега облупившейся краской и неприличными надписями. Куцые кустики возле дорожки. Потрескавшийся от времени асфальт.
— Олег! Привет! — закричал ждавший в школьном дворе Федя.
Облик десятилетнего товарища вызывал у Олега невольную улыбку. Низкорослый Федя носил огромные очки, делавшие его похожим на стрекозу. Торчащие во все стороны чёрные волосы и глаза неопределенного тёмного оттенка дополнительно придавали смешной и нелепый вид. На зубах скобы.
Два года назад Олег стал свидетелем, как пятеро старших мальчиков били Федю. Он должен был пройти мимо согласно указанию дяди Евгения: ни с кем никогда не драться. Но всхлипывания Феди, беспомощно принимавшего удары, заставили его нарушить правило.
— Перестаньте! — подошел он к компании.
— Смотрите! Нам шмокодявка приказывает! — обрадовался один из мальчишек. — Кто-то тоже получить захотел!
— Выберете добычу равную вам!
— Мы тебя выберем! — заржала компания.
Олег не сопротивлялся, когда они избивали его. Порвали ему одежду, насыпали на голову песка, разбили скулу и выбили зуб. Но его нервы сдали, когда один из мальчишек крикнул:
— Этот слабак даже сдачи дать не может! Давайте ему собачьих какашек в рот насыплем!
Олег сломал шутнику руку, перехватив за кисть и сжав чуть сильнее, чем того требовалось. Мальчишка закричал и покатился на землю.
— Не разойдетесь, поубиваю всех, — прорычал Олег, сам себя не узнавая.
И было в его интонации нечто такое, отчего у детей от страха затряслись колени. Они подняли покалеченного товарища и так припустили, словно за ним адовы псы гнались.
— Ты в порядке? — Олег приблизился к плачущему Феде, неловко чинившему сломанные очки. — Выглядишь неважно.
— Сам-то… — всхлипнул Федя. — Мама ругать не будет?
— Моя? А за что? — Олег недоуменно склонил голову набок.
— За порванную одежду тебя не накажут?
Олег завис, переваривая новую информацию. Он не знал, что за испорченные вещи родители ругали и наказывали детей. У его мамы обычно другая реакция:
— Будет сильно плакать и стыдить.
— Ты странный… и у тебя что-то с глазом странное… он светится…
Олег понял, что во время избиения у него вылетела линза.
— Тебя это смущает? — прикрыл рукой глаз Олег.
— Нет, я тоже странный…
Оказалось, Федя увлекался робототехникой и вселенскими заговорами, о чем с гордостью поделился с новым другом. И он один из немногих, кто знал о странностях Олега, но никому о них не рассказывал. Хранил секрет.
Другие дети сторонились Олега. Они чувствовали в нём другого и боялись его. Одним взглядом он вызывал у них ужас, природы которого никто не понимал. С первого дня в школе у Олега закрепилась кличка: «Колдун».
— Что у тебя с пальцем? — спросил Федя, заметив пластырь и выдергивая Олега из воспоминаний.
— Кусачки сломал…
— А-а-а, — друг прекратил расспросы, коснувшись запретной темы. — А мне приставку подарили! Не хочешь зайти и поиграть?
— Я её сломаю…
— Но ты же никогда не пробовал играть в приставку, откуда ты знаешь, что сломаешь её?
— Давай не будем экспериментировать.
Они поднимались по лестнице, закрывая зонты. В школе было шумно от детских криков и от топота бегающей детворы.
— О, а вот и вундеркинды приперлись, и ветром их не сдуло, — громко прокомментировал приход друзей один из одноклассников.
Олег никак не отреагировал на высказывание. Он и сам не особо горел желанием переходить сразу в пятый класс вместо второго, но туда перевели Федю, а его оставлять одного в волчьей стае опасно…
— Че, колдун, дальше будешь делать вид, что ты прЫнцесса, а мы все твои хАлопы?
— Тебе, кажется, ломали руку, хочешь повторить? — спросил Олег с намеком.
Остальные одноклассники с любопытством наблюдали за пикировкой и не вмешивались. Но вдоволь насладиться спектаклем им не удалось из-за прихода учителя литературы — Лидии Васильевны — полной пятидесятилетней женщины любившей мешковатые цветастые платья.