Кровные узы
Шрифт:
«Предположим, что мне достался стихийный дар Искроса, кому тогда перешел ментальный?»
«Искрос был способен выходить из тела. И пока я ни у кого из вас не наблюдаю ничего подобного. Надо спрашивать у твоего брата кому раздал свои силы Искрос. Не исключаю, что благодаря памяти предков Олег знает, по каким причинам погибли его предшественники».
«И что же нам с ним делать, если он сам всё прекрасно видит?! — уселся на кровать Акрас. — Как нам его переубедить?!»
«Давай не будем торопиться, — вытащив еще одну книгу Стар нахмурился, словно
«Так может… связаться с твоим отцом и рассказать ему, чем опасен Олег? — задумчиво предложил Акрас. — Твой отец, насколько я знаю, проходил подготовку у стражей границы и едва не стал одним из командиров».
«Думаешь, с Олегом получиться найти контакт, если отец не будет ему лгать?» — распознал замысел принца учитель.
«Олег превращается во всевидящего и беспощадного монстра каждый раз, когда ему лгут, а если не солгать, то он ничем не отличается от обыкновенного веронского ребенка с тяжелым характером».
«Но у него все равно останется в распоряжении память предков», — возразил Стар.
«Она не поможет ему морально размазать твоего отца. Не будет знать слабостей, не сможет ударить».
«Пожалуй, ты прав, я свяжусь с отцом и скажу ему об этом».
В комнату принца робко заглянул синекожий Сэл. Он уже не так сильно боялся Акраса, как прежде, однако все равно проявлял некоторую осторожность в его присутствии.
— Там… детей привели, — сообщил паж, — их много и громко плачут.
— Небо, надеюсь, их всех сумели вытащить оттуда, — посмотрел на потолок Стар, роняя книги и кристаллы неосторожным движением.
— Вот бы его глупейшиство микроб глянул на это… — проворчал Акрас, направляясь к выходу мимо недоумевающего Сэла.
Принц лично вышел встречать большую толпу детей, сбежавших из красноторского мира. Их воровали по одному типажу: нежных, хрупких и прекрасных, как цветы. Красноторы собирали разнорасовые коллекции. И среди их жертв не находилось лишь мирайя, с кем никто не решился бы связываться в здравом уме. Любой ребенок мирайя мог оказаться взрослым с немалым боевым опытом, да и прикасаться к ним, мало кто из тёмных мог без риска обжечься до костей.
Веронская детвора выделялась угрюмой мрачностью и запекшейся на руках и одежде кровью.
«Небо… Мадар, ты же говорил, что всё пройдет гладко», — закрыл рот руками Стар, едва взглянул на детей.
«Алирая вмешалась и устроила кровавую баню, — устало отвечал Мадар. — Нас она не слушается, когда её накрывает проклятие. Едва сумели открыть коридор, чтобы вывести детей».
«Глупый микроб».
Не веронские дети громко плакали и звали родителей. Их практически сразу увели на процедуру стирания памяти. Веронским же детям представили выбор. И все отказались.
— Вам будет легче без этих воспоминаний, — попытался убедить их Стар, больше всего переживавший за детскую психику.
— Мы должны помнить, кто наши враги, — отвечала одна из девочек.
На ангельски прекрасном личике отпечатался звериный гнев, некрасиво исказивший черты малышки.
Акрас с любопытством их рассматривал, если кровные узы остальных веронов можно сравнивать по толщине с ниточками максимум с канатом, то у детей были стальные цепи…
Присутствие старшего брата Акрас ощутил практически сразу и чему удивился. Обычно Олег довольствовался воспоминаниями и не подключался напрямую, да еще и так явно. Что ж, если его глупейшиство микроб хотел посмотреть, пускай смотрит. Ему полезно узнать, почему вероны не любили чужаков.
Акрас выбрал троих близнецов с ледяным стихийным даром и немым приказом подозвал к себе. Внешне они походили на него, за исключение длинных волос, завязанных в хвост, да и возраст совпадал. У стража должно быть от пяти до десяти веронов в свите. Пять стихийников и пять менталистов — стандарт, в идеале, когда у свиты по два дара, как и у стража, но такие удачные совпадения редки.
«Они будут моей свитой», — распорядился Акрас, удовлетворенный осмотром.
— Ты уверен? — повернулся к нему Стар.
«Да, мне нужны звери, вкусившие крови, а не домашние котятки».
Стоявший позади принца Мадар вручил каждому из мальчиков по маске. Отныне никто не будет знать, ни как они выглядели, ни как говорили. Они превратятся в безмолвных теней Акраса.
Пришли родители детей и в отличие от отпрысков, их кровные нити едва мерцали. Они добавились в сеть после того, как им объявили о возвращении детей. Многие жили за пределами Вэндэйра в других городах. Одна из матерей и вовсе едва снова не порвала нить, увидев маски в руках её мальчиков.
И, конечно же, вероны заметили присутствие Олега.
— Тоже смотришь на всё со стороны, как Искрос?! — заорала одна из веронок, обращаясь явно к наследнику.
Не на того нарвалась…в ответ он ей показал тысячи мертвых детей-стражей с вопросом:
«А вы куда смотрели? Ваши-то дети вернулись живыми».
Женщина отшатнулась как от пощечины. Осознала, что имела дело не с Амроном, а с его более агрессивным братом-близнецом. Было заметно, как его сила и немалая злость надавила на присутствующих, словно тяжелая грозовая туча.
— Не лезьте к нему! — предупредил Мадар остальных.
— Но… — попытался возразить один из веронов.
«Не трогайте его! — повторил Мадар уже мысленно. — Он впервые сам вышел на контакт! Не рушьте то, что мы с таким большим трудом достигли! Пускай смотрит! В следующий раз может не захотеть даже смотреть в нашу сторону!»
Недовольные родители покорились, да и другие вероны уже стремились поскорее им объяснить сложившуюся ситуацию с наследником через кровные узы.
Кое-кто все-таки не послушался распоряжения Мадара и опустился перед Акрасом на колени, передавая через него Олегу воспоминания о маленьком страже, не сумевшей дожить даже до двухлетнего возраста.