Кровные узы
Шрифт:
— Потому что он убивает всех без разбора! — закричал Олег. — Я не хотел убивать йотов, а они погибли из-за меня!
— Так для того, чтобы такие вещи не происходили и надо учиться контролировать дар! — развел руками и крыльями Далак.
— Сколько раз мне придется ударить, прежде чем он сработает как надо?! Я думал, вы силы добра и света!
— Наследник, — скрестил руки на груди Далак, — я не просто добрая пташка с белыми крылышками, а хранитель миров, я и втащить могу! Поэтому если кто-то борзеет, то мы имеем полное право втащить, да так, чтобы желание лезть отпало! И совесть свою можешь послать в этот момент куда подальше! Ты — защитник! И как у защитника у тебя есть все полномочия отвечать оборзевшим тварям, как они того заслуживают! Вот и отвечай, как требуют обстоятельства!
Олег сжал кулаки.
— Ладно, я понял тебя, — сдался хранитель. — Созидательную сторону нашего дара ты готов изучить?
— Созидательную? — пнул носком землю мальчик.
— Любой дар света — изначально созидательная сила, а уже потом боевая. У него некрасивое название и, на мой взгляд, полностью не отражает его сути. Он возвращает не только зло, но и красоту, и здоровье, и даже душу.
Олег невольно вспомнил Юлиана.
— Верно, — кивнул хранитель, считав мысли мальчика, — именно дар помог вернуть душу человека назад.
— Этому я буду учиться, — кивнул Олег.
— Отлично, хоть это у тебя не вызывает отторжения. Хотя…
— Нет! — резко отреагировал мальчик.
— Ты дослушай сначала до конца, — перевоплотился во взрослую версию себя Далак. — Я хоть иногда и выгляжу как пятилетний ребенок, но как хранитель миров я очень старый вредный пердун и не люблю, когда меня всякие малявки перебивают.
— Извини…
— Я бы порекомендовал тебе использовать дар в защите. Не хочешь пока боевую его сторону изучать, изучи хотя бы защитную. Можешь, сразу не давать ответ, подумай хорошенько. А пока мы будем созидательную его сторону развивать.
Созидательная сторона Олегу нравилась больше.
— И ты обещал, рассказать, что означает цвет сделок, — напомнил мальчик.
— Да, точно, — согласился хранитель. — Чёрный цвет — запрещенный для нас цвет. Мы — созидательная сила, а значит, разрушения в не нашем поле. Пример: тебя просят разрушить город и погубить всех его жителей или убить их защитника.
Олег кивнул.
— Красный тоже из запрещенных, — продолжал хранитель, шагая вокруг мальчика, — но заключить такую сделку все-таки можно. Суть таких сделок в том, что ты передаешь свою силу мстителю, а он нарывается на месть тьмы и с большой вероятностью погибнет в столкновении с ней.
— Понял.
— Желтый — нейтральный цвет. В этом случае тебя могут попросить отменить чужую сделку, с ней тоже можно нарваться на месть тьмы, но в меньшей степени. Туда же относим чистку от грязи.
— От грязи?..
— От преступников. Например, у меня нет способностей, чтобы быстро отправить криминальные элементы в бездну, и я прошу об этом тебя. Ты с ними разбираешься с помощью возврата зла, а я нарываюсь на месть тьмы вместо тебя. Пример: нападение на вашу столицу после чистки.
— А, так вот почему, когда я хотел смыть тех головорезов, возникла желтая цепь! — воскликнул Олег.
— Верно. Идем дальше, — взмахнул рукой хранитель. — Синий — самый желанный цвет, так как за него не требуется платы. Что это значит? Мы — созидательная сила, а значит, то о чем нас просят, совпадает с тем, для чего нас создали.
— Как это? — повернул голову к Далаку Олег.
— Например, озеленение и исцеление мира после опустошения попадает в раздел синих сделок. Туда же можно отнести установку защитных барьеров на мир.
— Теперь понимаю.
— В категорию белых попадает точечная защита мира, снятие проклятий, освобождение страдающих душ из плена, рождение защитника или хранителя миров. И здесь уже нужна равноценная услуге плата, иначе сила возьмет свое с помощью раскола и принудительно повернет расу к свету или по-другому поменяет тональность. Некоторые, кстати, соглашаются на изменение тональности, если её каким-то образом уже меняли тёмные.
— Раз мы созидательная сила… значит, тёмные — разрушительная? — уточнил Олег.
— Да. Вот они уже заключают сделки на разрушения городов, на опустошения, на чуму, на стихийные бедствия, на отравления и на убийство защитника мира. Вот все чёрные сделки это к ним.
— У них могут быть белые?
— Могут, и даже наши синие могут быть, только они предпочитают чёрные. Им веселее разрушать города, чем их восстанавливать.
— Вроде разобрался.
— Когда сам начнешь сделки заключать, ты будешь лучше понимать, что к чему.
Вроде на словах всё звучало просто, однако перед глазами Олега постоянно вставала картина с мертвыми йотами. Пугали масштабы, с которыми ему предстояло работать. Когда хранитель говорил про защиту мира, то подразумевал не один или два города. И Далак прекрасно видел, что он элементарно боялся:
— Всем поначалу страшно. Как защитнику Размараля тебе хотя бы проще. Вероны не погибнут, если ты промахнешься. Хранителям миров приходиться сложнее — они не свои миры защищают. Поэтому и тренируют их столетия, а то и тысячелетия, чтобы отточить навыки.
Олег скривился. Застрять в мирайском мире на сотню-другую не на шутку пугала… и здесь хранитель попытался его подбодрить:
— У нас красиво.
— За две сотни лет никого из моих близких не останется в живых…
— Знаешь, если бы на моем месте был старший брат, он бы просто предложил все твое семейство перевести вместе с тобой к нам.
— Где их может убить неосторожным чихом ваша молодежь? — поднял бровь Олег.
— Вот поэтому я этого и не предлагаю…
После занятий с Далаком уставший Олег едва заснул, как сразу оказался в заснеженном лесу на старом диване бабушки.
— И снова дурацкая пижама, — прокомментировал мальчик, осматриваясь.
Маленькая гостья тоже оказалась в его сне, разве что не убегала и стояла напротив очень густой темноты. В этот раз на четырехкрылая надела голубое платье и сандалии с ромашками. Олег спрыгнул с дивана и приблизился к девочке, уже зная, что она — мирайя. И у него имелись некоторые подозрения, кем она могла быть.