Кровные узы
Шрифт:
— Дарий как-то справляется!
— Так он на лекарствах, Эл, а мне уже и лекарства не помогают!
Олег не верил ушам.
— Почему так происходит? — спросил он.
— В веронах много необузданной ярости, — пояснил ему Тарален. — Это то, что пробуждается в нас, когда мы подключаемся к кровным узам. И королевская семья эту ярость сдерживала, превращая в силу. А сейчас…
— При разрыве кровных уз ярость обернулась против них, — закончил за верона Эл. — Исчез единый резервуар, который помогал веронам превращать их ярость в силу.
— Так вот зачем я нужен веронам? — воскликнул Олег.
— Ну, это взаимовыгодный обмен. Вся твоя магическая сила зависит от количества твоих подданных. Чем больше резервуар, тем вероятнее, что ты не выдохнешься в решающий момент. Вероны при кровных узах одна из самых спокойных рас.
— Есть еще одна причина, — провел рукой по лицу Тарален. — Ты основной источник божественного дыхания, без тебя оно постепенно в нас гаснет.
— Это то, что исцелило девочку?
— Да. Мы можем смириться с яростью, но не с потерей божественного дыхания. Все карты раскрыты, Олег. Теперь ты знаешь.
— Я думал, что нужен вам только из-за силы…
Тарален отрицательно покачал головой.
— Твоя сила второстепенна, Олег. Да, она важна, если надо защитить мир, но в большинстве случаев твоя сила использовалась бы в мирных целях.
— Например, город отстроить заново, — подсказал Эл. — Больных исцелить. Да элементарно грядку полить.
Олег нахмурился, считая, что грядку можно полить и руками.
— Если веронам так жизненно необходимо дыхание, почему они не восстанавливают кровные узы?
— Нам мешает боль от утраты близких… — Тарален отвернулся. — И предательство того, кто должен был их защищать.
Олег вспомнил видение, которое увидел, когда учитель ему солгал.
— Она… будет помнить? — он кивнул на девочку, решив не продолжать тему.
— Нет, ей память не оставят, — отрицательно покачал головой Эл, — да и остальным свидетелям придется память чистить… мороки с ними на день.
— Остальных? А нас кто-то видел?
— Вы так шумели, что десятка два старушек к окнам и заборам подбежало. Так что да, незамеченными ваши действия не остались.
— Блин…
Глава 3.24
После инцидента в человеческом мире Тарален ненадолго вернулся домой, чтобы привести себя в порядок, а Олег с мамой уехали из деревни. Перед отъездом мать с сыном успели наслушаться слухов о том, что в соседнем поселке маньяка мертвым нашли. Его многие знали и люди никак не могли поверить, что мужчина держал в подвале детей. Знали как добропорядочного человека.
— Мам, прекрати так сильно мою руку сжимать, — потребовал Олег, сидя в поезде.
— Просто это так близко с нами случилось, а ты один по улице гулял…
— Мам, я бы его зажарил как курицу гриль до хрустящей корочки.
Яну немного отпустило:
— Как хорошо, что ты у меня необычный ребёнок.
— Впервые от тебя это слышу, — расплылся в улыбке Олег.
— А я впервые этому рада…
По приезду домой, Олег первым делом заглянул в кровные узы. Раньше его встречала пустота, сейчас же пространство наполняли тысячи голосов. Вероны суетились, работали и просто общались, нисколько не обращая внимания на его присутствие. Объединялись в подсети и решали насущные вопросы с помощью магии. Олег ощутил приятную дрожь, когда его потихоньку наполняла их сила. Ему доставались излишки из того источника, который наполняли для Акраса, но и этого казалось для него на первых порах очень много. И это только один город…
После объяснения Таралена и Эла, Олег по-другому смотрел на стоящих в сети кровных уз веронов. Неужели за каждым из них стояла тень смерти их близких?
«За каждым, — подсказал Акрас. — Разрывать кровные узы больно».
«Ты смотрел?» — не разомкнул губ Олег, чтобы не услышали остальные.
«Далеко не лез. Не хочу ощущать их боль. Достаточно того, что я это увидел».
Одна из основных проблем веронов после разрыва кровных уз: их дыхание гасло. Рождались дети со слабым божественным дыханием либо совсем без него. И эта проблема особенно хорошо проявлялась, когда в сеть кровных уз присоединялись новые вероны. По сравнению с жителями Вэндэйра их дыхание едва тлело.
Дыхание — важная часть общества веронов. Оно исцеляло болезни, дарило долголетие, двигало эволюцию, ускоряло регенерацию. Иной раз вероны восстанавливали кровные узы, только увидев, как ярко пылало дыхание жителей Вэндэйра. Особенно часто присоединялись вероны из соседних городов. Особняком держалась столица. Если от других городов присоединялось хотя бы по одному верону, то Анрифаль молчал.
Несмотря на порванные узы, Олег при желании чувствовал каждого верона в Анрифале, ощущал их недоверие и разочарование. Они были слишком близки к королевской семье и полностью и бесповоротно ими разочаровались. Даже восстановление столицы не помогло наладить с ними отношения. Именно столичные ждали рождения второстепенной королевской семьи. Не хотели они принимать отравленную Лидеемой ветвь. Анрифаль считал восстановление кровных уз жителями Вэндэйра глупостью, которая могла однажды их погубить.
Олег закрыл глаза и снова прислушался к Анрифалю, к их желаниям мечтам и чаяниям. И среди тихой умиротворенной мелодии раздался болезненный крик или как еще вероны называли его призыв. Кто-то обращался к королевской семье за помощью, в отчаянии молил кого-то спасти. И Олег отозвался. Он увидел картину глазами его участников. В окружении семьи от проклятия умирала девочка. Её божественное дыхание погасло и не защищало от недуга. Семья безуспешно пыталась достать слезу ангела, но в совете магов не выдали на неё разрешения. Любимая внучка, любимая дочка слишком обычная без заслуг званий и силы, чтобы циничные маги спасли её слишком ценным и редким зельем.
Олег не считал жизнь девочки бесполезной, и увидел в ней похожую тьму, которую однажды прогнал из Юлиана. Только эта слабее, улетит от щелчка. И Олег щелкнул, с удовольствием слушая болезный крик тьмы, которую оторвали от добычи. Затем мальчик разжег погасшее дыхание девочки своим, как подсказала ему память предков.
Когда он снова открыл глаза, то увидел, что вокруг него собрались медики Вэндэйра. Они сидели рядом и внимательно наблюдали за его действиями, стараясь запомнить всё, что он делал. Его способности для них новы, опасны и несли как смерть, так и жизнь.