Кровный долг
Шрифт:
Ее губы приподняты, и она сжимает мои пальцы.
— Ты выведешь меня из себя, если будешь продолжать в том же духе.
— Ты бы хотел, чтобы мои пальцы сделали что-нибудь еще?
Тонко, да, я знаю. Розовый цвет, заливающий ее лицо, оправдывает этот глупый комментарий. Ее собственное дыхание учащается, а ноздри слегка раздуваются. Я наблюдаю за тем, как она перебирает тысячи вариантов развития событий, и хмурюсь, когда она закрывает от меня свои мысли и напрягает взгляд.
— Что я здесь делаю, Маттео? Куда мы едем?
Вот так просто она снова
Деметрия отдастся мне.
Глава 25
Деми
Маттео уходит от ответа, говоря, что приглашает меня поужинать. Это не может быть так просто, я знаю лучше. Есть еще кое-что, о чем он мне не говорит.
Кольт замечает, что я наблюдаю за ним в зеркало заднего вида в четвертый раз. Он не ухмыляется, только удерживает мой взгляд, пока я не отвожу взгляд от его очевидных мыслей. Я возвращаюсь к игнорированию Маттео и вполуха слушаю их с Грейсоном разговор.
Я хуже всех умею вести светскую беседу, и я не могу гарантировать, что не ударю кого-нибудь ножом. Особенно, если судороги начнутся снова. Эвелин заставила меня принять четыре таблетки ибупрофена, сказав, что это снимет боль.
Неужели прошло так много времени с тех пор, как она испытывала, как вагины восстают против своих владельцев? Если она сестра Маттео, то ответ "да". Эвелин не имеет ни малейшего представления о боли.
Кольт тормозит возле Pescaraz, самого популярного и труднодоступного итальянского ресторана.
— Черт возьми, — шепчу я, наблюдая за тем, как внутри проносится целая толпа моделей. — Мы едим здесь?
Все мысли о поножовщине улетучились вместе с обещанием божественной пасты, дарящей оральный оргазм.
— Ты одобряешь?
Я резко поворачиваю голову и насмехаюсь над Маттео.
— Черт возьми, да, я одобряю. Знаешь, как нам, простым крестьянам, трудно попасть в очередь?
Он наклоняет голову набок и изучает меня.
— Ты не крестьянка.
Может, и так, но это не меняет того, что я выросла одной из них. У моих родителей были деньги, но не такие. Это были деньги типа „давай покатаемся на яхте в эти выходные, а в понедельник полетим в Милан”. А не „деньги на отпуск в следующем году”. Это совершенно разные вещи.
Когда мы выходим из машины, парковщик забирает у Кольта ключи. Маттео выскальзывает следом за мной и протягивает руку. Я поджимаю губы в знак неодобрения, но протягиваю ему свою руку, потому что у ресторана притаилось несколько человек, надеющихся занять место, когда кто-то не явится по заказанному столику. Они смотрят на нас, когда мы входим в дверь; их кожа практически зеленеет от зависти, когда хозяйка кивает
Он ведет нашу группу в заднюю часть ресторана, держа взгляд прямо перед собой и не обращая внимания на то, как некоторые посетители пялятся на нас… или, на самом деле, только на него. Если бы костюмы "Кровной Мафии" Кольта и Грейсона не выдавали его, я бы сказала, что это аура злобы, которая ощутимыми волнами исходит от Маттео.
Никто не обращает на меня внимания, и я не могу сказать, что виню их. Маттео подобен яркому пламени, а люди в обеденном зале — мотыльки, которые подбираются все ближе, и им наплевать, выберутся ли они оттуда живыми..
В Pescaraz есть несколько отдельных комнат с темными тонированными окнами, так что ты не можешь видеть, кто находится внутри, скрытый от остального населения. Маттео останавливается перед дверью номер два, задерживаясь рядом со мной, в то время как Кольт и Грейсон заходят первыми. Пальцы Грейсона сжимают рукоятку "Глока", и искра страха пробегает по мне.
С кем мы встречаемся?
Кольт высовывает голову через дверь, губы сжаты в твердую линию, а кожа вокруг глаз сморщена.
— Чисто.
Маттео искоса смотрит на меня, вероятно, прислушиваясь к неровному биению моего сердца. Он поднимает руку и убирает волосы с моего уха.
— Полегче, маленький охотник, ты в безопасности.
Я делаю мысленную заметку врезать Эвелин за то, что она назвала ему мое прозвище. Мне не нравится, когда меня дразнят за то, что я пытаюсь разумно расходовать деньги. Мы, простые смертные — или те, кто не купается в деньгах, — должны мыслить практически. Они не должны стыдить меня за это.
Сделав глубокий вдох, я смотрю прямо перед собой и нацепляю на лицо безразличную улыбку.
— Если это ловушка, я найду способ преследовать тебя из могилы.
От мрачного смеха Маттео у меня мурашки бегут по коже, и я следую за ним, когда он ведет нас в уютную столовую.
Стол на восемь персон стоит на видном месте в центре комнаты; большая элегантная люстра свисает с потолка, зависая в нескольких футах над центром стола. Бордовая скатерть шелковисто-мягкая, а черные бокалы и стаканы для воды прекрасно контрастируют с тканью. Однако декор стоимостью в тысячи долларов — не самая впечатляющая вещь в комнате.
Во главе стола сидит мужчина почти в два раза крупнее Маттео. Он встает, когда мы входим, вытягиваясь почти до семи футов ростом. Его руки больше моих бедер, а черная рубашка, которая на нем надета, обтягивает фунт за фунтом крепких мышц. Его глаза вспыхивают желтым, когда он смотрит на Маттео.
Я вздыхаю, когда понимаю, кто это, привлекая всю силу его внимания.
Маленькая Красная Шапочка сильно недооценила, насколько ужасным был большой злой волк. Передо мной стоит Блейз, альфа-наследник Юго-Запада США. Великий альфа, имеющий прямую связь со старейшинами, а не какой-то альфа-неудачник, управляющий одним городом. Он управляет целым регионом волков, и то немногое, что Кевин рассказал мне о нем, было ужасающим.