Кровоточащая чаша
Шрифт:
Тяжелая рука опустилась на плечо Теллоса, и только намертво вбитые в мозг бывшего сержанта рефлексы не позволили ему вогнать цепные клинки в тело брата-десантника.
Суровое, потрепанное лицо капитана Каррайдина прорычало из-под капюшона его терминаторской брони. — Теллос, черт возьми! Враг разбит! Взорви эти двери и направляйся ко входу в кутузку!
На мгновение Теллос был разъярен тем, что работа Императора прерывается таким грубым и бесцеремонным образом.
Неужели Каррайдин не понимает, что они окружены порабощенными, извращенными противниками?
Затем он увидел то, что видел Каррайдин — Теллос был лишь в паре метров от стены комплекса, стоя
Каррайдин был прав. Ярость сможет подождать, прежде чем охватить его вновь.
Он жестом подозвал два штурмовых отделения оттуда, где они образовали прикрывающую его стальную линию. Все несли осколочные и фугасные гранаты, а у некоторых были мелта-бомбы, предназначенные, чтобы прожигать себе дорогу сквозь бронированные корпуса. Штурмовые десантники промчались через скользкую от крови землю к огромным сдвоенным взрывозащитным воротам и присоединили связки гранат к петлям и болтам.
Тем временем, командное отделение Каррайдина обменивалось болтерным огнем со стрелковыми точками на стенах и в зданиях казарм, обеспечивая прикрытие штурмовым десантникам, когда они заминировали двери и отошли перед тем, как их подорвать.
Взрывозащитные двери распахнулись в облаке искр, листы стали рушились на рокритовую поверхность.
Отделения Люко и Хастиса ворвались внутрь под огневым прикрытием Каррайдина. С ними был Сарпедон. — Отличная работа, Каррайдин, Теллос, — передал он по воксу, — мы зачистили здания вокруг периметра. Их удерживают джоурианцы. Септиамцы зажаты между стратиксцами и джоурианцами, и они попытаются прорваться в любой момент, так что у нас мало времени. Хастис и Люко, вы со мной к камерам. Каррайдин, удерживай двери. Теллос, ты в резерве. Хладнокровно и быстро, Испивающие Душу, выдвигаемся!
Небольшая ударная группа, которую Сарпедон умудрился протащить в Септиам-Сити, распалась надвое, Каррайдин и Теллос заняли позиции в комплексе среди раздробленных трупов септиамцев, Сарпедон и два тактических отделения направились в сторону здания казарм, из которого велся беспорядочный огонь с крыши и оконных амбразур.
Где-то под этим строением располагались тюремные камеры, в которых содержались преступники Септиам-Сити перед тем, как чума взяла власть над планетой. Если их не опустошили в хаосе, охватившем столицу, и если внизу осталось хоть что-нибудь живое, то где-то в этих камерах находится адепт Карлу Гриен.
Девятая глава
С обзорной палубы яхты зона боевых действий выглядела спокойно. Звезды были так-же тверды и холодны как и повсюду в галактике, и если бы Фаддей не был так хорошо осведомлен об ужасах восстания Тетуракта, ему было бы легко поверить что на небесах все в порядке.
Но он знал, что одна небольшая мерцающая звезда — это мир-кузница Салшан Антериор, где полмиллиона имперских гвардейцев окружены и вырезаются на покрытых окислом равнинах и где имперский флот готовится разбомбить укрепленные крепости-кузницы в пыль. Одно звездное скопление состояло из безымянных мертвых миров ксеносов, где Имперская гвардия и техногвардейцы сражаются против десятков тысяч культистов Тетуракта, битвы сменяют друг друга на планетах замерзшего кислорода. Операции огромных флотов проводятся прямо перед его глазам, в черноте между звездами разбросаны боевые корабли, поддерживающие блокаду и размещенные для огневой поддержки с орбиты.
Обзорная палуба яхты представляла собой кристальную полусферу, выступающую из верхней части корпуса и обеспечивающую цельную панораму космоса. Несколько стоек для выпивки и разложенных диванов поднимались из пола, и три персональных сервитора внимательно ждали знака о необходимости услужить хозяевам. В этом месте было легко забыть о войне.
Но Фаддей не мог забыть. Вероятно, Лорд Колго прав — он был намного более опытным инквизитором, чем Фаддей мог бы когда-нибудь стать. Тем не менее, у Фаддея оставалось дело. Он принес личную клятву и не мог изменить себе, нарушив ее сейчас. Чего бы это не стоило.
С шипением открылось круглое отверстие в полу и из него поднялась платформа. На платформе стояла невероятно тонкая фигура, человек настолько худой что, казалось, он едва-ли отбрасывает тень. Он был одет в в кобальтовую униформу, обшитую серебряной тесьмой, вверху его хрупкого тела находилось удивительно невыразительное лицо, глаза, нос и губы на гладкой черной коже почти не выделялись. Лента белой ткани, покрытая вышитыми на Высоком Готике благословениями, была повязана вокруг его головы, и вздувшаяся, обуглившаяся кожа, виднеющаяся на его лбу, указывала на стрессы, которым регулярно подвергался варп-глаз под нею. — Навигатор — произнес Фаддей — Я рад что вы смогли присоединится ко мне.
Навигатор улыбнулся:
— Приглашение было для меня неожиданностью, господин. Я нечасто общаюсь с людьми. Надеюсь, я не покажусь отставшим от жизни.
— Нисколько, — ответил Фаддей, дружелюбно улыбаясь. — В этой галактике триллионы душ, и вполне естественно, что вам придется встретится с некоторыми из них. Амасек? Предполагая, что вы не на посту, конечно. — он протянул навигатору графин и бокал.
Навигатор принял бокал насыщенного, приторно-сладкого амасека, который Лорд инквизитор Колго скорее всего импортировал за не представимую для Фаддея стоимость. Навигатор сделал пробный глоток и, кажется, оценил изысканность напитка.
Фаддей взглянул вверх на звездный небосвод.
— Что вы видите, навигатор? — спросил он — В варпе можно увидеть что-нибудь похожее?
Рискованно было спрашивать о таком. Навигаторы нечасто говорили о том, что они видели, проводя корабли через видения и ужасы варпа, и существовал негласный запрет на расспросы об этом. Фаддей предполагал, что навигатору Лорда Колго никогда не задавали таких вопросов, и ему будет проще отвечать.
— Иногда. В начале. Мы хотим увидеть похожее. Каждый знает как выглядит космос, каждый, кто хоть раз видел ночное небо. Но после первых нескольких мгновений вы должны позволить этому изменится. Вы должны начать видеть варп тем, чем он на самом деле есть. Для этого нет правил — большая часть происходящего у вас в голове — но это не делает его менее реальным. Просто смотря на варп, вы изменяете его. Астрономикон — единственная константа, но даже он может мигнуть и оставить вас одного. Все, что вы видите между сном и пробуждением, реально в варпе. Цвета, которые вы не увидите при свете… и время от времени, то и дело нечто оглядывается на тебя. — он снова улыбнулся, делая еще один глоток амасека. — И вы можете звать меня Стерн. Айсон Стерн.
— И вы можете звать меня Фаддей, Стерн. — Фаддей протянул графин обратно в позолоченные руки сервитора, который бесшумно скользнул за ним, когда он сел на диван. — Мне представляется, что Колго очень вас ценит.
— В самом деле. Я с ним уже двадцать три года.
— Это выглядит так, как-будто мы оба — пленники положения вещей.
— Есть вещи и похуже.
Фаддей поднялся внезапно, как будто в удивлении.
— Стерн… не связан ли клан Стерн с Домом Дженассис?