Кровоточащая чаша
Шрифт:
Двести метров. Сеншини уже мог рассмотреть отдаленно напоминающие людей фигуры, частью лишенные конечностей или даже голов, многие нянчат награбленное со складов Сил правопорядка оружие, остальные просто шаркают вдоль раздробленной каменной кладки. Покрытые мрамором крыши были навалены по краям, образуя завалы, нагромождения из рухнувших участков колонн образовывали мощные препятствия. Все, что было сбиты при предыдущих бомбардировках, стаскивалось на окраины города и скирдовалось в коварные отвесные склоны из измельченного мрамора и кирпича, с огневыми точками наверху, чтобы выкашивать бойцом ружейным огнем, пока они
Сто метров.
Выстрелы из ручного оружия вспахивали землю вокруг солдат — джоурианцы прекрасно понимали бесплодность попыток ввязаться в перестрелку на такой дистанции, но один или двое из них все же упали, стальной дождь срубил их в движении. Пара зарядов отскочили от корпуса «Палача», звонкие стальные щелчки на фоне монотонного рева двигателя и хруста, пока траки перемалывали останки жертв предыдущего штурма. В грязи под ними были мертвые люди, элизианцы и бойцы из подразделения Сил правопорядка, вперемешку с узловатыми конечностями септиамцев, вместе с оружием и снаряжением, которое выпустили мертвые руки. Что бы ни случилось, вскоре здесь появится еще один слой из джоурианских мертвецов. Пятьдесят метров.
Если бы это был обычный город, Флот сравнял бы его с землей с орбиты. Но предыдущий опыт с последователями Тетуракта показал, что это всего лишь предоставит им множество пригодных для укрытия нор, из которых вновь восстанут мертвяки. Поэтому работу требовалось выполнить старомодным способом, пехотинцы пройдутся штыками по всем предателям и затем сожгут останки.
Сеншини с трудом различал выкрики полевых офицеров, которые выравнивали цепи своих отделений и взводов в соответствии с предписанными точками наступления на позиции защитников. Некоторые попытаются вскарабкаться по вертикальным мраморным настилам крыш с помощью канатов, и альпинистское снаряжение свисало с их плеч. Остальным придется пробивать себе дорогу по наклонным откосам. Отряды саперов будут проникнуть сквозь стены или под ними, их задача считалась наиболее опасной из всех.
В нижнем углу прицельной сетки виднелось расстояние. Сеншини знал, что они были достаточно близко. Еще секунду он позволил «Палачу» свободно катиться, добавляя еще несколько метров стены к зоне поражения бластпушки.
— Стрелок Шестого Дивизиона, на дистанции выстрела, — доложил Сеншини.
— Это командир Дивизиона Шесть, — повторил в вокс Кайто. — Готовы открыть огонь.
— Шестой Дивизион, огонь, — пришел ответ командования.
— Пли! — рявкнул Кайто и Сеншини рванул рычаг стрельбы вниз.
Сетку наполнил свет, текущий сверху и сзади, когда катушки опустошили свои мощные заряды через ствол бластпушки. Энергия была собрана в компактный разряд жидкой и раскаленной добела перегретой плазмы, которую с чудовищной силой выплюнуло по направлению стены колоннадной секции, видимой в видоискателе Сеншини.
Массивные навершия колонн опрокинулись, образуя оползень из разбитого камня, куски скатились в грязь у основания стены, выбивая огромные полумесяцы нечистот. Жидкая плазма разорвалась штормом смертоносных сгустков, просачивающихся сквозь щели между камнями. Люди в беспорядке кувыркались с разрушенной стены, тела разрывались или растворялись, когда их настигала плазма. Снаряды от других соседних дивизионов и дальнобойных танков позади впечатались в камень, расщепляя мрамор и заставляя еще больше участков
Солдаты по обе стороны прибавили ходу, другие отделения замедлялись, чтобы прикрыть наступающие части. Огонь лазганов стегнул по стенам, подразделения тяжелого вооружения выпустили осколочные ракеты, а мортиры наполнили воздух над зубцами стен шрапнелью от боеприпасов с воздушным подрывом.
Чтобы прийти в себя, противнику потребовалось всего несколько мгновений. Завалы из колонн были разбиты, но не пробиты полностью. Сеншини видел сотни и сотни одетых в лохмотья маленьких темных фигурок, подобно насекомым кишащим под содранной корой дерева.
Катушки позади Сеншини трещали, перезаряжаясь, а траки согласно стонали, когда Танако бросил танк через перепаханную землю под стенами, следуя за отрядами, спешащими укрыться от ведущегося по ним сверху огня из автоганов и лазганов за упавшей кладкой. Заряды отскакивали от лобовой брони «Палача», и осколки искрились и рикошетили в отделении для экипажа.
Танако процедил древнее джоурианское проклятие, крошечные огоньки лизнули воздух из его панели управления. Холодный химический запах заполнил отсек, когда Кайто затушил огонь ручным огнетушителем.
Сеншини наблюдал, как ожесточенный вихрь схватки зародился посреди упавших камней разрушенной стены. У врага было численное превосходство, сотни оборванных мужчин и женщин с одутловатого цвета кожей карабкались через глыбы и прятались среди трещин, но каждый джоурианец обладал большей огневой мощью и был лучше дисциплинирован, чем его противоположность в городе. Офицеры организовывали стрелковые рубежи, чтобы поддерживать бойцов, продвигающихся вглубь мусорных груд. Штурмовые команды забрасывали взрывные заряды в группы противника, перед тем как бросаться в штыковую, присоединяясь к жестокой, бурлящей сумятице рукопашной, нарастающей у основания стен.
Древний как мир способ. Вне зависимости от того, что способны состряпать Механикус или послать на орбиту Флот, когда дело доходит до этого момента, тебе требуется штык и сила духа, чтобы выиграть войну. На кратчайший миг Сеншини желал оказаться там, внизу, в самой гуще сражения, с лазганом в руках — но он видел, как спотыкаются лишившиеся конечностей или теряющие внутренности солдаты, и он знал, что ему следует быть признательным за то, что несколько слоев брони отделяют его и огневые залпы, просеивающие джоурианцев.
— Это Дивизионное Командование, — протрещал вокс. — Требуется визуальное подтверждение местонахождения Двадцатого Дивизиона.
— Двадцатого? — переспросил Кайто. — Это Шестой Дивизион, их не должно быть на передовой так скоро.
— Связь с Двадцатым Дивизионом потеряна. Докладывайте о визуальном контакте, нам нужно, чтобы они начали развертывание под стенами.
Это было лишено смысла. Дивизион Двадцать быть подразделением тылового эшелона и состоял из трех разоруженных транспортников «Химера» с экипажами, состоящими из офицеров медицинского корпуса. Они доберутся до линии фронта, когда первая волна атакующих ворвется внутрь, подбирая раненных и оттаскивая их назад к полевым медпунктам позади джоурианских линий. Сеншини не хотел даже думать о том, что будет твориться на уме у штурмующих, если они узнают, что их единственная надежда на хоть какую-то немедленную медицинскую помощь потерялась где-то в арьергарде.