Кровоточащая чаша
Шрифт:
В один прекрасный день в верхних слоях атмосферы промелькнула корабельная спасательная шлюпка, её аварийный маяк вещал о находящемся на борту единственном серьезно раненном пассажире. Капсула рухнула посредине поля, взбив вверх султан фиолетово-черных лепестков. Отделение сил правопорядка Септиам Тор выслал команду парамедиков, чтобы извлечь пострадавшего и доставить его в город для дальнейшего излечения. Обнаруженный ими человек был здорово обожжен, но жив и потому помещен в лазарет неподалеку от здания сената.
В течение трех недель персонал госпиталя боролся за жизнь жертвы кораблекрушения. Наконец их усилия увенчались успехом — пациент —
Как раз в это время один из сенаторов Септиам посещал медицинское учреждение. Это был тот вид должностных обязанностей, который вменялся всем сенаторам, демонстрируя, насколько тесную семейную команду они составляют в своих старательных попытках опередить друг друга в деле служения на благо родного мира. Сенатор недолюбливала лазарет, но обеспечение безопасности и жизнерадостности сборщиков урожая на Септиам Тор было критически важным, и она вежливо внимала информации и рассматривала пациентов, которых представлял ей медперсонал по мере движения вдоль больничных палат.
Она обогнула угол и увидела обугленную массу иномирянина, висящую в люльке из проводов и замотанную бинтами, пожелтевшими и покрытыми пятнами, даже несмотря на то, что их меняли какой-то лишь час назад. Следящее за состоянием больного оборудование перемигивалось и пощелкивало. Надушенные занавеси, опущенные вокруг пациента, не могли скрыть едва уловимую вонь зажаренного мяса.
— А, наш гость, — сенатор улыбнулась — якобы проявляя сострадание в отношении неудачливой жертвы, но на самом деле потому, что изодранное, истекающее кровью тело было первой интригующей деталью, увиденной ею за сегодняшний день. — Наш незнакомец. Как скоро ты сможешь рассказать нам о себе? Мы чрезвычайно заинтересованы побольше разузнать о тебе и твоем корабле.
— Пациент очнулся лишь недавно, моя госпожа, — доложил один из санитаров. — Мы рассчитываем на полное возвращение сознания в ближайшее время.
Больной пошевелился и уставился на сенатора полными боли, вращающимися зрачками.
Затем, на глазах у сенатора, пациент разложился, бинты разматывались, его кожа обвисла, свившиеся в кольца кишки скатились и зашипели на отдраенном полу, внутренние органы булькали и кипели в гноящейся солоноватой луже. Позвоночник переломился и череп шлепнулся вниз, мозг разжижился, глаза вытекли на щеки, лишь зубы отбеленными кубиками выглядывали из вонючего месива.
Сенатора наскоро выпроводили из госпиталя на свежий воздух, а санитары спустили кровавую массу в очистные сооружения. Но предварительно сенатор полной грудью вдохнула хорошую полноценную порцию зараженных газов, испаряющихся от растворяющегося пациента и, таким образом, подхватила заболевание, которое она затем распространила на следующем заседании в здании сената.
В течение двух недель, сенат и половина населения была выкошена заразой. Десятки тысяч мертвецов были нагромождены в ямах и прекрасное небо Септиам Тор подернулось грязно-серым смогом от жирного дыма костров. Уцелевшие попытались организовать карантинную область за стенами города Септиам, но обожженные костяные пальцы сокрушили барьеры и мертвецы восстали вновь, превратив совершенство мира-сада в окровавленный кошмар из шаркающих трупов.
Те немногие из живых мертвецов, что могли говорить, повторяли имя Тетуракта.
Гвардеец Сеншини мог поклясться, что он слышит хруст костей под траками «Лемана Русса» класса «Палач», пока танк взбирался на поросший пригорок, взбивая покрытую воронками грязь, которая простиралась там, где когда-то цвели благоухающие поля огнедушца и вздымалась буйная лесистая местность. Через систему наведения главного орудия Сеншини был в состоянии лишь мельком увидеть беспорядочное нагромождение на горизонте, взгляд скользил мимо разбитого бесформенного пейзажа из перекореженных лесов и размазанной грязи. Город Септиам был вздутием на фоне ландшафта, рябые глыбы мрамора и завалы из рухнувших колонн образовывали баррикады и линии противотанковых «ежей», кольцом окружающие пригороды столицы.
Сеншини знал достаточно о короткой истории столкновения на Септиам Тор, чтобы предполагать, что это был крупный успех. Первая атака на планету имела место лишь несколькими неделями после того, как подтвердилось, что Септиам Тор попал под пяту Тетуракта. Полк элизианцев при помощи гравишютов десантировался на планету из «Валькирий». Их выкосили практически начисто, когда они оказались окружены толпами ходячих мертвецов вместо ожидаемой горсточки личной армии восставших. Полки элизианских десантников считались элитными подразделениями, но никакие тренировки не смогут заставить заряд лазгана убить нечто, что и так уже мертво, особенно когда некоторые из этих живых мертвецов являются бывшими товарищами.
Имперская Гвардия вытащила тех из элизианцев, что смогла, и послала в дело полк более традиционных пехотинцев, XVII-ый Джоурианский. Они осадили Септиам-Сити. XXIII-ий Стратикский, закаленные новобранцы из бывших уличных бандитов улья, испытывающие непреодолимое стремление отомстить за свой мертвый мир, были высланы в подкрепление, когда стало ясно, что двадцатитысячному контингенту джоурианцев не удастся самим взять Септиам-Сити. Личная гвардия губернатора, Гаталаморианский Артиллерийский, приступила к делу, чтобы ослабить оборону укрепившихся защитников в преддверии неизбежного штурма.
В итоге, включая вспомогательные и части обеспечения, армейская группировка Торус лишь слегка не дотягивала до сотни тысяч человек. Сеншини, если быть абсолютно честным, не думал, что и этого будет достаточно.
Вместе с джоурианцами он находился на Септиам Тор в течение трех недель. За это время он уже успел наслушался историй, которые приносили на хвосте патрули и группы зачистки. Где-то там были мертвецы, передвигающиеся, словно живые. Некоторые из них когда-то были элизианцами. Другие теперь являлась джоурианцами. По крайней мере, ожидание наконец-то закончилось, но, как и все в его бронетанковом подразделении, Сеншини опасался того, что им предстояло обнаружить внутри города.
Он видел пехотинцев на периферии прицельного визора, пробегающие мимо силуэты в темно-серой униформе XVII-го Джоурианского, шлемы и нательная броня уже испещрены грязью, лазганы прижаты к груди.
Бронесилы и пехота должны были поддерживать друг друга по мере наступления на противника, задача танков — проломить стены, а пехоты — ворваться сквозь бреши. Осадные танки «Уничтожитель» громыхали по направлению пятачков из посеченных деревьев, среди которых они смогут получить хоть какое-то укрытие, пока станут долбить город с дальней дистанции. Танки «Леман Русс» пойдут на сближение, их орудия среднего радиуса действия вдребезги разнесут кладку и сбросят защитников со стен. «Палачам», которых среди джоурианцев имелась лишь горсточка, придется набраться храбрости и продвинуться еще дальше, так, чтобы их пушки залили проломы жидким огнем до подхода наступающей пехоты.