Круэлла де Виль. История злодейки с разбитым сердцем

Валентино Серена

– Ой, как интересно!

Это действительно было очень интересно. Я обожала тогда истории о магии и приключениях. При мысли о пиратских сокровищах у меня сильно забилось сердце, но заставить себя восхищаться папиным подарком у меня не получалось. Папа явно огорчился, увидев, что его серьги мне не нравятся, но он решил продолжить свой рассказ.

– Но самое интересное ещё впереди, моя дорогая. По некоторым сведениям, на этот сундук с сокровищами наложили проклятие какие-то злые колдуньи, а может, тёмные феи или ещё кто-то вроде них. Можешь себе представить?

Я попыталась представить. Попыталась заставить себя восхищаться папиным подарком, у которого, возможно, была такая удивительная, связанная с

чёрной магией история. Возможно. А вообще-то дурацкие это были серьги, совершенно неинтересные. Если честно, я с удовольствием отдала бы их за возможность хотя бы пять минут на палубе настоящего пиратского корабля постоять, да только невозможно это.

– Так ты что, пап, пр'oклятые серьги мне купил?

– Нет, на самом деле, они никакие не пр'oклятые, Круэлла, – рассмеялся папа. – В жизни не существует никаких проклятий и никакой чёрной магии. Просто я знаю, как ты любишь волшебные сказки, ну и решил, что эта история тебе тоже понравится. Вы же с мисс Прикет уже до дыр, по-моему, зачитали историю о той принцессе, которая то и дело попадала во всякие приключения… Как её звали?

– Принцесса Тьюлип, – подсказала я.

– Точно, именно так её и звали. Я знал, что тебе нравятся рассказы об этой принцессе, поэтому, услышав историю этих серёг, решил, что стоит их купить для тебя… Хотя они стоят целое состояние, – со вздохом добавил он.

Целое состояние? Что же он сразу мне об этом не сказал? Тогда совсем другое дело, совсем другое. Я снова рассмотрела серьги, подумала и решила, что они мне, пожалуй, нравятся. Да нет, что там! Я решила, что люблю их! И как только могла я подумать, что папочка меня не любит? Ведь целое состояние эти серьги стоят, целое состояние!

– Они мне ужасно нравятся, папочка! Спасибо! – воскликнула я, обнимая папу за шею. Он непонятно почему вдруг перестал улыбаться.

– Ты бываешь очень похожей на свою маму, Круэлла, – сказал папа.

И это были самые лучшие, самые дорогие моему сердцу слова, какие я когда-либо от него слышала.

Глава II

Последняя в роду де Вилей

А часики-то тикают, тикают, мои дорогие! Тик-так, тик-так, и не можем мы навечно зависнуть в прошлом, хотя именно это я и пытаюсь сделать, затягивая свою историю. Так вы подумали, да? Может, и правильно подумали. Очень уж трудно мне переходить к этой главе, мои дорогие, очень трудно. Сейчас мы перенесёмся вперёд на пять лет, в то лето, когда мне исполнилось шестнадцать. Именно тогда моя жизнь переменилась очень во многом и навсегда.

В течение нескольких недель перед смертью папы и сразу после его кончины единственным человеком, который находился рядом со мной, была Анита. Когда папа заболел, мамочка гостила у своей сестры, и нам чертовски долго пришлось дозваниваться до неё, чтобы сообщить, что она должна немедленно возвращаться домой. Мисс Прикет тоже не было, она уехала ухаживать за своей заболевшей тёткой. Честно вам скажу, просто не представляю, как я справилась бы со свалившимися на меня проблемами, если бы рядом со мной в те мрачные, ужасные дни не было Аниты.

Заболел папа стремительно и совершенно внезапно. Как-то сразу исчезла его голливудская улыбка, погасли, помутнели глаза. Он в одночасье перестал быть тем человеком, которого я знала. Перестал быть моим папой, который заходил ко мне по вечерам перед сном, который приносил мне сказки и истории о приключениях на суше и на море, покупал бесценные серьги из далёких волшебных стран. Он больше не был человеком, который танцевал со мной в моей спальне и заставлял меня хохотать в самые неподходящие моменты. Папа стал бледной тенью самого себя, и мне было невыносимо и страшно видеть его таким. Доктор сказал, что у папы слабое сердце, и мне стало ещё больнее видеть его вот таким – хрупким, слабым и бледным. Мне хотелось запомнить папу сильным, смеющимся, неистощимым на шутки и розыгрыши.

Когда доктор появился наконец из папиной комнаты, я вздрогнула. Он опустил глаза и сказал:

– Мне очень жаль, Круэлла.

После ухода доктора я целую вечность простояла возле двери папиной спальни. Мой папа умирает? Я не могла понять, не могла смириться с этим. И не могла войти и взглянуть папе в глаза. Не могла позволить ему увидеть написанное у меня на лице горе и отчаяние. Я хотела… Нет, я должна была выглядеть перед ним сильной, но не могла.

И тут, словно ангел, посланный с небес, появилась Анита. Если честно, ангелом она представлялась мне с самого детства, когда была ещё совсем девчонкой с мелкими чертами лица, блестящими волосами и маленьким остреньким носиком. Если не знать правду о её происхождении, Аниту легко можно было принять за леди. Настоящую леди. А для меня она и была настоящей леди, если только не обращать излишнего внимания на начитанность Аниты и на то, как она одевалась. Анита не любила роскоши, но при этом умудрялась выглядеть элегантно и эффектно даже в самой простенькой расклешённой голубой юбочке и розовой блузке. В отсутствие мамы она взяла на себя все заботы по дому и сейчас поднялась ко мне прямо с кухни, где командовала готовившими ужин слугами. Благодаря ей я могла полностью посвящать своё время и внимание папе.

– Что ты здесь стоишь, Круэлла? С тобой всё в порядке? – спросила Анита. Она заботилась обо всём и обо всех, подбадривала не только слуг, но и меня тоже. Не знаю, как ей это удавалось, просто не знаю.

– Только что ушёл доктор, Анита. Он сказал…

Увидев, что я вот-вот расплачусь, Анита мягко накрыла мою руку своей ладонью.

– Я знаю, Круэлла, он сказал мне, – шепнула она, сама с трудом сдерживая слёзы. – Ты ужасно расстроена сейчас, я понимаю. Как сейчас твой папа? Спит или нет?

– Не знаю. Я еще не была у него после ухода доктора. Не могу заставить себя войти в его спальню, Анита. Не могу посмотреть на него.

Я действительно ужасно боялась увидеть своего папу беспомощным. Была бы здесь мама, я, пожалуй, чувствовала бы себя уверенней, но одна… Нет, одна я не могла найти сил, чтобы зайти и попрощаться с ним. Не могла смириться с тем, что он навсегда покидает нас.

– Конечно же, ты можешь, Круэлла. Ты должна, – сказала Анита, сжимая мою руку. – Он так сильно любит тебя, Круэлла. И ты тоже любишь его, я знаю.

– Как мне хочется, чтобы здесь была мама. Джексон пытался ещё раз дозвониться ей? Она будет в отчаянии, если…

Анита слабо улыбнулась мне. Она знала, как сильно будет убита горем моя мама, если не успеет попрощаться с папой.

– Ах, я знаю, знаю, Круэлла. Но даже если Джексон дозвонится ей, она вряд ли успеет вернуться вовремя, я думаю. Во всяком случае, судя по словам доктора. Я так боялась, что именно это он скажет. Но, Круэлла, ты должна набраться смелости. Ты же сильная девушка, я знаю. Ты должна быть сильной – ради своего папы. Твоей мамы здесь нет, и ему нужна ты. – Она легко сжала мою руку, но даже в этом почти нежном прикосновении я почувствовала, насколько сильна сама Анита. Она была самым сильным человеком на свете, которого я знала. За исключением моей мамы, разумеется. И то сказать, как иначе ей удалось бы выжить, оставаясь где-то между двумя мирами – слуг и хозяев? Как иначе ей с такой лёгкостью удалось бы занять место моей отсутствующей мамы и помогать мне во время папиной болезни? Что же касается меня, то я воспринимала Аниту как члена своей – нашей – семьи. – Иди к нему, Круэлла. Поцелуй своего папу, пока не стало слишком поздно. Скажи ему, что любишь его. Скажи ему всё, что он хотел бы от тебя услышать. Позволь ему унести твои слова в то путешествие, из которого нет возврата.