Круэлла
Шрифт:
А Эстелла осталась одна.
Эстелла услышала голоса, но была не в силах пошевелиться. Они доносились со стороны особняка. Она едва успела пригнуться, как рядом возник камердинер, сразу за ним шёл сержант полиции. Гости стояли чуть поодаль, перешёптываясь и указывая на утёс.
Внезапно сквозь толпу протиснулся крупный мужчина. В отличие от разодетых гостей, он был в униформе.
– Комиссар Уэстон. – Голос хозяйки вечера вспорхнул над толпой. – Произошёл ужасный несчастный случай. Эта женщина… Она требовала у меня денег. Угрожала мне.
Эстелла почувствовала, что её тянут за кофту. Но она не шелохнулась. Ей было очевидно, что эта женщина врёт о случившемся. Её потянули за кофту снова, а комиссар повернулся к своим подчинённым и крикнул:
– Обыскать местность!
Эстелла снова почувствовала, что её кто-то тянет. В этот раз настойчивее. Наконец Эстелла вышла из оцепенения. Опустив взгляд, она увидела, что Бадди испуганно поскуливает. Она подняла глаза и увидела патрульных. Они подняли фонари и принялись прочёсывать окрестности. От её оцепенения не осталось и следа. Наклонившись, она взяла Бадди на руки.
А затем бросилась бежать.
Эстелла не остановилась, даже когда лай далматинцев уже в который раз стал громче. Она вслепую бросилась в темноту, подальше от края утёса и кошмара, свидетелем которого она только что стала.
Девочка забралась на каменную стену и направилась к дороге. Она остановилась, заметив приближающийся грузовичок. У неё была всего секунда, чтобы принять решение, которое кардинально изменит её жизнь. Остаться – и встретить ярость той жуткой женщины. Или прыгнуть – и, быть может, спастись.
Эстелла прыгнула.
И приземлилась с глухим стуком в открытый кузов. Эстелла лежала там, дрожа, в окружении груд сломанной мебели.
Когда лай и крики стихли, Бадди высунул голову из-под кофты Эстеллы и лизнул её в лицо.
Этот жест поддержки, пускай и маленький, разбередил душу девочки. Она всхлипнула, осознавая новую реальность. Она осталась одна.
– Её больше нет, Бадди, – произнесла Эстелла сквозь слёзы. Она дотронулась до шеи, ища ожерелье, которое ей успела передать мама.
Но, как и мамы, его больше не было.
Эстелла резко проснулась несколько часов спустя. Она размяла затёкшие конечности и шею. Головная боль пульсировала в висках. Должно быть, она заснула под раскачивание грузовичка. Присев, Эстелла осторожно выглянула из кузова. У неё округлились глаза.
Пейзаж явно не походил на сельскую местность. Исчезли заборы и пастбища овец. На смену им пришли огромные здания и десятки машин, припаркованных вдоль узких улиц.
Они в Лондоне!
Как вдруг грузовичок остановился: впереди загорелся красный. Эстелла ахнула, узнав окрестности. Они находились у самого Риджентс-парка – места, в которое они с мамой планировали отправиться первым делом по приезде в город. На неё нахлынула волна скорби. За ней последовала глубокая печаль. Эстелла знала, что нужно делать. Схватив Бадди на руки, она выпрыгнула из грузовичка. Он потарахтел дальше, его водитель так и не узнал о своих временных пассажирах, а Эстелла перешла дорогу и вошла в парк.
Это место было прекрасно. Луна заливала всё вокруг чудесным белым мерцанием. Зелёный, идеально ровный газон огибал круглый фонтан. Он состоял из трёх ярусов-чаш, каждая из которых была больше предыдущей, вода стекала по ним каскадом. Когда лунный свет ловил падающие брызги, те сверкали, словно бриллианты.
Мысль о бриллиантах напомнила Эстелле о хозяйке особняка, и у неё засосало под ложечкой. Она подошла к фонтану и присела на скамейку. Та была сырой от ночной росы, но Эстелла едва обратила на это внимание.
– Это я во всём виновата, Бадди, – негромко сказала она. Слова, которые уже приходили ей в голову, но которые она прежде не осмеливалась произнести вслух, вырвались на свободу. – И теперь её… больше нет. – Эстеллу охватила усталость. Было почти невозможно держать глаза открытыми. У неё не осталось сил бороться, и она позволила векам сомкнуться.
Через пару мгновений Эстелла уснула.
Глава 5
Эстелле снился самый замечательный сон. Она стояла в начале длинного подиума, наблюдая, как модели, одетые в её творения, проходят одна за другой под бурные аплодисменты. Рядом с Эстеллой стояла её мать, лицо женщины светилось гордостью. Мама улыбнулась, поворачиваясь к ней.
– Я так горжусь тобой, Эстелла, – сказала она. – Ты выбилась в люди. Даже без меня…
Эстелла моргнула, просыпаясь. Сон окончательно улетучился. Садясь, она увидела, что наступило утро.
Мужчины в костюмах быстро проходили мимо фонтана, не обращая внимания на его красоту. Женщины, одетые словно для выхода в свет, несмотря на столь ранний час, шли не так торопливо, позади них няни катили детские коляски.
Как вдруг Эстелла заметила мальчика (примерно её возраста, но ещё более потрёпанного), который шёл к фонтану. Маленький одноглазый чихуа-хуа трусил за ним по пятам. Мальчик покрутил головой влево и вправо, затем достал самодельную удочку и принялся вылавливать с её помощью мелочь из фонтана. После чего кидал монетки в большой мешок.
«Что он делает?» – подумала Эстелла. Она понаблюдала за «рыбалкой» ещё несколько минут. Казалось, никто, кроме неё, не обращал на мальчишку внимания, и Эстелла решила, что для Лондона это в порядке вещей.
Её взгляд переместился в сторону от фонтана, и она заметила ещё одного парнишку. Такого же грязного и замызганного, как «рыбак», и примерно одного с ним возраста. С лёгкостью, которая, по всей видимости, была результатом многочисленных тренировок, мальчик то и дело как бы случайно врезался в прохожих, запускал руки в их карманы и перекладывал украденные бумажники в свои потрёпанные штаны. Эстелла продолжила следить за ним, заворожённая непринуждённой грацией, с которой тот проворачивал мелкие кражи.