Круэлла
Шрифт:
– Я рассчитывала на кусочек торта, – произнесла она. Уголки её рта поползли вверх – краем глаза она увидела, как на лице камердинера промелькнула смесь страха и злости.
– Ты нарываешься на неприятности, – предостерёг он. Но слова мужчины прозвучали недостаточно убедительно, ведь беспокойство на его лице проступило ещё сильнее. Ей ни за что не покинуть это место через главный вход. Так почему бы не… Эстелла протянула руку, она зависла в воздухе. – Не смей, – угрожающе произнёс камердинер. Улыбка Эстеллы стала шире, а затем, пока он ничего не добавил, она тихонько толкнула торт.
Этого оказалось достаточно. Торт и без
Она в безопасности. Пока что.
Облегчение Эстеллы было недолгим. Со следующей вспышкой молнии она увидела на краю обрыва два силуэта. Эстелла подошла к окну поближе и прижалась носом к стеклу, всматриваясь в силуэты. У неё округлились глаза, когда она поняла, что один из них принадлежит маме, а второй – какой-то женщине, которую она толком не могла разглядеть.
«Что это мама там делает?» – удивилась Эстелла. Собачий лай позади неё становился всё громче. Бадди возле её ног испуганно заскулил. Пора было выбираться отсюда. И вместе с тем выяснить, как там мама. Она взяла Бадди на руки, затем толкнула стеклянную дверь от себя и выбежала в тёмную ночь.
Ветер завывал, небо неистовствовало, а у подножия обрыва бушевало море. Баронесса фон Хеллман, хозяйка вечера и самая популярная модельерша в мире, стояла у края обрыва лицом к лицу с Кэтрин. Неожиданное появление Кэтрин на вечеринке без приглашения явно вывело Баронессу из равновесия. Она не любила, когда её тщательно продуманные планы шли наперекосяк. И она просто терпеть не могла, когда такие планы нарушались кем-то вроде Кэтрин. Что эта женщина вообще здесь делает? Их пути давным-давно разошлись, и Баронесса ясно дала понять, что она не желает видеть Кэтрин снова – никогда. Она согласилась поговорить с ней, только чтобы увести её с вечеринки, подальше от гостей. На её репутации мог быть поставлен крест, прознай репортёры о том, что на её мероприятиях бывают простые смертные.
Она отвела её к краю обрыва и теперь ждала, когда плебейка заговорит.
– Я просто хочу попросить о небольшом одолжении, чтобы мы смогли встать на ноги… – начала Кэтрин, взволнованно одёргивая платье. – Моя дочурка – вся моя жизнь. Но я боюсь, если её бойкость не направить в нужное русло… – Кэтрин осеклась.
Баронесса заметила боль в голосе Кэтрин, но её лицо так и осталось неподвижной маской под искусным гримом. Она
– До чего унылая история. – Слова Баронессы прогремели, невзирая на шум волн и хлёсткий ветер. – Ты имела наглость явиться сюда. Ещё и в таком чудовищно безвкусном наряде.
Кэтрин снова одёрнула платье, глядя через плечо в сторону продолжавшегося торжества. Казалось, она взвешивала следующие слова.
– Мне кое-что известно, – произнесла она вкрадчиво. – И моё платье не такое уж плохое. – Баронесса даже не знала, что оскорбило её сильнее: намёки и угрозы Кэтрин или то, что она считает платье не таким уж плохим. И в том и в другом та ужасно заблуждалась. – Мне просто нужна небольшая услуга, – наседала Кэтрин, не подозревая о ярости, нараставшей внутри Баронессы. – И я продолжу держать язык за зубами и больше никогда сюда не приду.
Баронесса услышала достаточно. Может, Кэтрин когда-то и была её любимой служанкой, но теперь она превратилась в ходячую проблему. Если она останется здесь и продолжит нести чушь о том, что ей известно, это может осложнить жизнь Баронессы. А Баронесса старалась избегать всяческих сложностей. Она смерила Кэтрин взглядом, и её мысли почернели и сгустились, словно тучи у неё над головой.
Кэтрин нужна небольшая услуга? Что ж, Баронесса знает способ, как помочь им обеим. Сложив губы трубочкой, она выдула в воздух беззвучную ноту.
Всё закончится в считаные секунды.
Эстелла пронеслась через лужайку и нырнула под ряд идеально подстриженных кустов. Низко пригнувшись, она пыталась разглядеть, что происходит, получше, но вдруг запнулась и упала. Ахнув, она подняла голову и увидела, что мама и незнакомка подошли ещё ближе к краю утёса.
– Мам! – крикнула Эстелла. Ей уже стало всё равно, что её могут поймать, но её голос затерялся среди рокота волн и ветра. Эстелла кинулась вдоль изгороди. Когда она подобралась ближе, голос маминой собеседницы наконец зазвучал совершенно отчётливо.
– Пора положить этому конец, – сказала незнакомка.
– Мам! – снова окликнула её Эстелла из-за изгороди. Обе женщины обернулись на шум. Но Эстеллу скрывал от их взглядов высокий кустарник.
Как вдруг в ушах Эстеллы зазвенел высокий звук. В следующее мгновение она отчётливо услышала лай далматинцев. Она в ужасе обернулась и увидела, как псы несутся… прямо на неё!
Юркнув вниз, Эстелла положила ладонь на спину Бадди, ища утешения в его мягкой шубке, и закрыла глаза. Лай становился всё ближе и ближе. Но в последний момент, вместо того чтобы напасть на Эстеллу, псы перепрыгнули через неё и изгородь и помчались дальше.
Эстелла в страхе смотрела, как длинные ноги животных несли их по траве.
А затем с громким лаем псы кинулись на маму.
Сверкнула ткань – Кэтрин потеряла равновесие на краю обрыва. Её руки взметнулись вверх. Прозвучал короткий крик.
А после всё стихло.
На месте, где только что стояла мама, было пусто.
Эстелла не могла пошевелиться. Она застыла, неотрывно глядя туда, где секунду назад была её мама. Она пыталась осознать, что только что произошло. Псы, не переставая лаять, кружили по земле, дико принюхиваясь. Словно они надеялись взять её след. Но они сделали своё дело. Мамы больше не было. Её тело лежало у подножия утёса.