Круг почёта
Шрифт:
В гостиницу нас почти внесли. Поздравления сыпались потоком, от дружеских шлепков болели плечи, губная помада была на мне, казалось, всюду. Помощник старика, не дожидаясь указания, принес героям дня телефоны. И я свой не взял. Герою дня было не до того. Больше всего мне хотелось пойти в спортзал, аккуратно «замяться», принять душ, хлопнуть стакан кефира и надолго заснуть. Что такое? Надорвался за шаг до победы? Вспомнил свое прозвище «Князь Серебряный»? Нечто подобное со мной бывало раньше. Но ради Бога, не теперь! Я все сделаю, чтобы выиграть. На этот раз — да. Просто дайте мне отдохнуть, прийти в себя.
Прибежал
Гений. Покажите мне тренера, который выпустит из рук своего лучшего бойца, когда тот в кризисе. За неделю до решающего этапа. Да ни в жизнь! А я, тупица, думал, будто старик уже ни на что не годен. И тут он мастерски цепляет меня за самую тонкую струну. Доверие. Вот чего мне вечно не хватало. Надо же — дождался. Внутри что-то перевернулось, да так и замерло. И стало вдруг легко-легко.
«Спасибо. Даже не знаю, что сказать… Просто — спасибо». — «Не за что. Как вести себя — знаешь. Учую малейшее нарушение режима… Обижусь. Телефон свой не забудь». — «Теперь не забуду». Поворачиваюсь. Стоит. Подслушивала. «Паш, можно я с тобой?» Глаза честные и усталые. Тренер позади еле слышно фыркает. «Соглашайся, Павел. Хорошая идея. Побудете раконец-то сами по себе немножко. Обсудите в спокойной обстановке свои шансы. Тактику и практику, так сказать». Да что же он, мысли читает? «Конечно, Машенька, поехали». Она меня от всей души по многострадальному захлопанному плечу — шмяк! Я чуть не выругался.
На стоянке возле нашего автобуса прогуливался Боян. Однако, хорошо у чехов разведка поставлена. «Мария, будь другом, оставь мне на секунду Павела». Очень смешно он мое имя склоняет.
Маша уже забиралась в автобус. Понятливая девочка. Хотя сейчас мне хотелось бы, чтобы она стояла рядом. Полный контакт нам требуется, а значит — никаких тайн. «Что случилось, Боян?» — «Да нет! Я просто решил спросить… Павел, ты мне ничего сказать не хочешь?»
От напряжения у меня схватило левый висок, и я невольно потер его ладонью. «Слушай, Боян… Мы в последнее время мало общаемся, это понятно — конкуренты. Только запомни одно. Что бы ни случилось, мы должны остаться друзьями. Иначе грош всему цена». У Боя-на лицо скривилось, ему тоже было очень непросто. «Павел, я тебя понимаю. Скажи, это правда, что ты решил зачехлить лыжи после Кицбюэля?»
Ну, вот оно. День безостановочных откровений. Первая мысль была: кто из наших — дятел? Секунду я перебирал в уме имена, пока не сообразил: бессмысленно. А отвечать нужно, и прямо сейчас. Отвечать так, чтобы потом ни в чем себя не упрекнуть. Никогда. Выть от бессильной злобы, если Боян меня объедет, но подлецом не стать.
Как это забавно: чтобы остаться с чистой совестью, нужно соврать. Безукоризненная честность перед собой должна обернуться наглой ложью прямо в лицо человеку, которого я так легко называю другом. И не стыдно мне при этом ни капельки. Значит, все правильно.
Делаю удивленное и слегка растерянное лицо. «Зачем мне уходить? С чего ты взял?» — «Говорят». — «Кто?» — «Ну…» Я не удержался и высказался по-французски. Боян хмыкнул, но глаза у него потеплели. Тоже что-то для себя решил. Неужели он всерьез собирался подтормаживать в мою пользу, а то и падать, как в том проклятом сне?! «Значит, Павел, ты остаешься — се врэ, но?» — «Се врэ, мон ами». — «Тогда… Тогда до встречи в Кицбюэле. Закроем сезон, и жду тебя с Кристин в гости». До свидания, дружище. Извини, что я тебя обманул. Поверь — так было надо. Очень. Нам обоим.
В автобусе Машка, едва я уселся, повернулась ко мне лицом и принялась меня изучать, словно диковину какую. «Извини, мне нечего сказать». — «Значит, вы не договорились». — «Мы и не пытались. Нельзя так, Маш. Нехорошо это». — «Ну и ладно». Взяла меня под руку, положила голову на мое плечо и нагло, цинично заснула.
Как чудесно было провести вечер отдельно от команды — я словно вживался в роль человека, которому такая роскошь доступна каждый день, и чувствовал себя прекрасно. Мария вела себя очень спокойно и вместе с тем по-деловому, не задавала лишних вопросов, и после ужина я с легким сердцем ушел к себе.
Телефон распух от входящих. Я даже не стал их просматривать и вызвал Крис. Мы проболтали верных полчаса. Все, теперь продержаться суток шесть — и вот она, любимая, в моих объятиях.
Утром я встретил наших, от души поблагодарил тренера и не без облегчения сдал ему телефон. Были у меня дела и поважнее, чем играться с этой коробочкой и забивать мозги всякой ерундой. Впереди ждала победа, а к ней, знаете ли, нужно готовиться. Правда, Димон, мерзавец, попытался сбить мне настрой, шепнув: «Поль, на вас ставят, как на стопроцентных фаворитов». Дурак, хотел сделать мне приятное. Я подарил ему ледяной взгляд и постарался не брать в голову. Пусть ставят, как хотят — я поеду, как мне надо. И не иначе. А то, что Димон нарушает информационный мораторий и наверняка играет потихоньку — его личная проблема. Интересно, как он это делает — наверное, просто завел себе второй телефон. Один тренеру сдает, подлюка, а по второму передает ставки. Что ж, запомним. Вдруг пригодится.
А дальше мы работали. Вдумчиво, скрупулезно. Затачивали себя, будто клинки перед рубкой. Давно я этим не занимался с таким удовольствием и даже жалел, что нынешний раз — пос… тьфу, заключительный. Словно желая помочь, на тренировке повредил колено американец Фил, забравший мое золото в Гармише. Тренер прикинул раскладку: выходило, что у меня остается только один реальный конкурент — Боян Влачек. Для Машки представляла опасность Ханна, но Мария просто сказала, что австрийку «порвет», и я ей поверил.
Настала суббота, трибуны не вмещали желающих, вдоль трассы было просто черно от зрителей, камеры на столбах висели гроздьями — в общей сложности больше двухсот миллионов человек собиралось наблюдать онлайн за тем, как русские сделают «трижды двадцать» и изобразят круг почета. Распогодилось — минус два, яркое солнце, ни облачка, ветер нулевой. Помню, долго подбирал очки, все мне казалось, что светофильтр не тот. На горе дышал, задирал вверх ноги, бормотал про себя заученные формулы аутотренинга. Очень спокойно, без надрыва. Внутри меня было светло. Не так ярко, как на улице, а просто хорошо. Я стартовал двадцать седьмым — «догонять» Машкин результат, а Мария пойдет вдогон своей ненаглядной Ханне. Только Боян, как обычно, вытащил тридцать пятый номер. Словно туза козырного.