Круги на воде
Шрифт:
Все подобные системы рождены путем упрощения и рационализации старых школ (чаще всего – того же дзюд-зюцу), что бы там ни фантазировали приверженцы России как «родины слонов». К сожалению, при таком подходе под сокращение попадают в первую очередь духовная, философская и этическая составляющие стиля, вкладывая в руки адепта лишь голую технику атак и защит. Экономя на наиболее глубинных и тонких аспектах искусства, человек в минимальный срок получает незримое оружие, эффективность которого зависит только от собственного таланта и усердия. Поэтому современные боевые системы находят применение во всевозможных охранных структурах, элитных спецподразделениях, разведках и так далее. Несомненно, матерый самурай или шаолиньский монах старой закалки в мгновение ока убили бы любого из нынешних профессионалов. Но! И монах, и самурай имели обычно за плечами 15-20-летний стаж тренировок и боев, суровость которых сегодня даже трудно себе представить, тогда как современный спецназовец обязан в сжатые сроки овладеть обширным ассортиментом дисциплин, и «рукопашка» среди них далеко не самая главная. Разумеется, при этом ни о каких десятилетиях не может быть и речи.
Подводя краткий итог сказанному, будет нелишне в который уже раз подчеркнуть, что претендовать на хорошую боевую эффективность можно исключительно как на результат усердных, неимоверно тяжелых и длительных занятий под руководством опытного наставника по любому из приведенных тут или оставшихся «за кадром» стилей боевой направленности. К счастью для всех нас, доступ к подобным знаниям для широкой публики пока что закрыт или, во всяком случае, затруднен.
Вторым разделом воинских искусств можно считать оздоровительный. Он имеет чрезвычайно древние, но не повсеместные корни. Тогда как в той же Японии, и особенно на Окинаве, силы и время затрачивались почти исключительно с целью стяжания непобедимости, за многие и многие столетия до этого в Поднебесной даосские отшельники практиковали свое хитроумное мастерство для достижения бессмертия, как минимум – долголетия, и обретения Великого Дао. Феноменальная эффективность этих систем в плане самообороны являлась побочным продуктом и никогда не рассматривалась в качестве хотя бы промежуточной цели. Все эти «цветы у дороги» не стоили внимания, как само собой разумеющиеся – настолько грандиозна была конечная цель, хотя говорить о конечной цели в данном случае нелепо.
С сегодняшней точки зрения, к оздоровительным можно было бы отнести те стили китайского ушу, плавность и мягкость которых позволяет практиковать их людям любого возраста и физических кондиций – от малых детушек до почтенных старцев. Нисколько не претендуя на обретение боевой мощи, сторонники этих приятных стилей находят покой и отраду, безмятежность духа и крепость тела в недрах гармоничных и, как правило, старинных школ.
Наиболее яркими представителями раздела являются, конечно, стили «великой внутренней тройки» – Тайцзи-цю-ань, Багуа-чжан и Синьи-цюань, а также родственные им многочисленные эмэйские и уданские вариации. Сюда же примыкают их японские реплики типа Найка-кэн и Таики-кэн, практикуемые выучившимися в Китае мастерами. Хотя боевая эффективность этих древних традиций поистине беспредельна (если не абсолютна), достигнута она может быть лишь десятилетиями ежедневной упорной работы над собой, причем под надзором искушенного учителя, и непременно при наличии некоей «Божьей искры», которая встречается у одного из сотен, если не тысяч. Поэтому все данные стили с небольшой натяжкой можно считать решающими чисто оздоровительные задачи, тем более, что базой им служит тонкое искусство цигун(дословно – «работа с Ни»). Цигун сегодня живет в сотнях разнообразных форм, но наиболее мощные, углубленные и проработанные из них принадлежат, опять-таки, к древнейшему даосскому семейству, в противовес несколько более жесткому и «внешнему» буддийскому.
Где-то посередине между боевыми и оздоровительными нашли свое место чрезвычайно многочисленные и разнообразные спортивные стили. В эту обширную и пеструю когорту входят как почти все недавно созданные, современные, так и выродившиеся традиционные школы. Характерный пример – соответственно, Чань-цюань и спортивное Дзюдо. Если оздоровительно-физкультурный потенциал всех таких стилей весьма высок, то возможности их в боевом отношении вызывают изрядные сомнения, что и подтверждается массой примеров из нашей жизни – как занимательных, так и вполне печальных. В свою очередь спортивные стили могут быть разделены на чисто спортивные и состязательные, то есть турнирные. В первом случае мы имеем продолжение благородных традиций, когда спорт понимается как в доброй старой Англии лет 150 назад – достойное времяпрепровождение джентльменов, где аспект состязания и соперничества отодвинут на вторые и третьи роли. Тренировка ради тренировки, без азарта, борьбы и погони за призом – такой подход сближает современные спортивные направления с их исходными прототипами. Однако, как ни крути, спорт немыслим без соревнований, и элемент состязания непременно находит свою нишу. Но когда такой подход становится единственно определяющим, тогда полностью отпадает необходимость в какой бы то ни было духовной базе, и занятия превращаются в потное натаскивание к очередному турниру, с четкой и ясной целью – занять определенное (лучше – первое) место.
Если школа или стиль не имеют явно прикладного боевого характера, и ученики занимаются просто с целью обретения гармонии духа и тела, упорно постигая всю полноту традиции – техники, ритуалов, медитативных и дыхательных комплексов, при отсутствии явного желания или необходимости участвовать в бесконечной череде соревнований самого разного уровня, то такую школу можно назвать спортивной в самом лучшем смысле этого слова.
Когда же основной или единственной целью тренировочного процесса является количество призовых мест, завоеванных на всевозможных чемпионатах, а бесспорным мерилом мастерства становится число выигранных схваток, тогда-то и происходит губительная подмена ориентиров, после которой ни о каком следовании традициям, равно как и об искусстве вообще, говорить не приходится. Диапазон отрабатываемой и применяемой техники катастрофически сужается буквально до нескольких самых ходовых и хорошо оцениваемых судьями элементов – какой смысл такому бойцу тратить время и силы на освоение удара или связки, если это заведомо не принесет желаемых баллов? Да плюс еще жесткие турнирные правила, накладывающие табу на обширную часть технического арсенала во избежание травм и увечий, что абсолютно справедливо.
Великолепной иллюстрацией сказанному служат чемпионаты по различным видам каратэ-до. Возьмем для примера наиболее массовый из них – Шотокан (или, если угодно, Сётокан). Девять из десяти побед присуждаются за обыкновенный удар «цуки» в корпус. Наиболее выигрышная связка – «пародия на подсечку + цуки» – немедленно обеспечивает проворному участнику вожделенный «иппон». Конечно, находит применение еще целый ряд техник, но все они либо не оцениваются судьями вовсе, либо приносят жалкое очко, не более. И все это притом, что те же самые молодцы у себя в додзё демонстрируют замечательно отшлифованные наборы элементов нападения и защиты в самых неожиданных сочетаниях. Однако при появлении незначительного фактора риска дутое мастерство улетучивается, как дым на ветру, оставляя несколько максимально надежных и испытанных «коронок». Между прочим, подобная метаморфоза характерна не только для каратэ. Этой болезни подвержены в равной степени представители всех прочих единоборств – боксеры, борцы, и так далее. Реальная возможность нарваться на ответный удар или бросок заставляет делать то, что как раз категорически недопустимо – рассчитывать, прикидывать и прогнозировать свои и чужие действия. В спортивной схватке это проигрыш, в настоящем бою -смерть. Раскрепостить разум, сбросить оковы и отпустить свое тренированное тело на волю, отдав его во власть мгновенных и безошибочных инстинктов можно только одним способом – путем совмещения физических аспектов с не меньшими (если не с большими) по интенсивности медитативными практиками. Но, как мы помним, именно эта составляющая совершенно отброшена «за ненадобностью» всеми современными соревновательными школами. Результат налицо. А поскольку вместе со всякой там медитацией удалены заодно и специализированные дыхательные техники, требующие отдельных, вдумчивых, утонченных и самых тщательных тренировок, то всем несогласным с данной точкой зрения предлагаю посетить первые же соревнования любого ранга, сесть поближе к татами и, как говаривал X. Насреддин, «открыть свои уши», особенно после трех – пяти минут схватки. Все, что нужно, услышите сами.
И все же турнирно-ориентированные стили восточных единоборств еще не самое скверное, ибо лукавый человеческий разум в союзе с жаждой наживы породил уж вовсе отвратительное явление, – всевозможные шоу, «восьмиугольники», «бои без правил» и тому подобные чисто коммерческие предприятия. Именно там находят, образно говоря, свою смерть поддавшиеся искусу мастера и целые направления, поскольку отбор техник происходит по ранее вообще немыслимому параметру – зрелищности и эффектности. Неодолимые законы шоу-бизнеса требуют от участников хорошо видимых, амплитудных, размашистых и «страшных» движений, доступных пониманию жующей поп-корн и пьющей пиво публики. Требуют прыжков, кувырков, подсечек и «вертушек» – короче, всей той мишуры, за которую, собственно, и платятся деньги. Нокауты и кровь также обязательны, ибо кому интересно вместо захватывающего шестираундового побоища наблюдать тихое падение тела в результате незаметного глазу мгновенного движения на первой минуте схватки?
В общем, с такими течениями все понятно, и они не заслуживают долгого разговора. Можно добавить лишь то, что в подобных игрищах никогда не принимают участия сколько-нибудь значительные мастера, имеющие вес и имя в соответствующих кругах. Уровень шоу – это средний уровень, не более. Если на арене современный гладиатор безо всякого вреда переносит десяток «сокрушительных» атак с тем, чтобы тотчас самому ринуться в наступление, то незачем пускаться в рассуждения об искусстве держать удар, поскольку держат^, увы, нечего. Когда Ояма бил быков в лоб, те послушно валились наземь и не помышляли о реванше, а когда Кончи Тохэй, уже будучи маститым дзюдоистом, в ответ на приглашение Уесибы «атаковать любым способом» попытался его схватить, то вдруг с удивлением осознал себя лежащим на татами, и притом никак не мог вспомнить, каким образом он занял горизонтальное положение. Подобных увлекательных историй существует великое множество, но все они укладываются в простую схему – подлинное мастерство всегда молниеносно и однозначно, вариантов нет, а реальная схватка с настоящим мастером заканчивается, не успев начаться.
Когда сегодня такое количество школ гордо объявляют себя практикующими «полный контакт», тем самым они признаются либо в явной лжи, либо в явной неэффективности своих методик тренировки. Действительно полный контакт при правильной (то есть традиционной) реализации несет увечья и смерть, что, конечно же, абсолютно недопустимо. Конкретная техника не играет при этом особой роли, так как любые перемещения своего тела в пространстве легко заполнить тем или иным содержанием, четко поставив перед собой соответствующую задачу – «чего я хочу?» Научиться, грубо говоря, бить морды? Убивать? Подтянуть здоровье и привести в гармонию тело и дух? Б зависимости от цели придется подобрать соответствующие ей методы и настроиться на более или менее длительный период вроде бы безрезультатных занятий, пока идет процесс внутреннего накопления и сортировки материала, который когда-нибудь, в единый миг (а это всегда происходит именно так) не обернется новым качеством.
Специально для тех, кто охоч до «тайных знаний» и волшебно эффективных «секретных» приемов, овладев которыми в кратчайший срок можно без особого труда и затраты сил сделаться грозным бойцом, хотелось бы привести старинную вьетнамскую притчу.Один юноша был прямо-таки помешан на изучении упражнений. Не было учителя, которого он не замучил бы своими расспросами, не было приема, который бы он не отрабатывал. И вот, после многих лет занятий он решил, что постиг все существующие приемы и отправился странствовать, чтобы найти равного себе и померяться с ним силами. Забрел он как-то в лес и увидел старика, который, не замечая ничего вокруг, наносил удары кулаком по дереву – то быстро, то медленно, то сильно, то слабо. И так все время без перерывов, без устали. Удивившись, юноша подошел к старцу.