Круги на воде
Шрифт:
— Ты что-то знаешь о «Безмолвном Армагеддоне», да? — спросила меня Саша.
И я рассказал ей все! Все, что знал сам, все что пережил и прочувствовал. Саша слушала меня внимательно, и с ее лица не сходило выражение благоговейного трепета… Не передо мной, нет. Она восхищалась теми силами, что по каким-то причинам на время стали подчиняться мне.
Но вот во что она решительно отказывалась поверить, так это в то, что весь этот мир, все, что связано с «Безмолвным Армагеддоном» — лишь порождение моего сознания. И я прекрасно понимаю ее… Я бы тоже отказался верить в то, что я был придуман кем-то, хотя не исключено,
Однажды мы в КОСе затронули похожую тему. Что если весь мир — своеобразная «Матрица»? Что, если каждый наш шаг продуман заранее кем-то, кто придумал нас всех? Что, если мы герои какого-то гигантского романа? Одна из тех, кто принимал участие в этой беседе, милая девушка по имени Настя, прозванная Шашоттером за фамилию Шашова, круглые очки и любовь к романам Джоан Роулинг, заявила тогда:
— Ну смотри, Тема, вот мы сейчас сидим здесь, хотя могли бы быть где-то в другом месте… Мы пришли сюда потому, что захотели этого! Нас никто не заставлял, никто не давал подсознательную наводку: «Шашоттер, сегодня ты идешь в КОС!!!»
— Ага, — поддакнул я, — А писатель, который сейчас пишет роман «Смерть в Медянском КОСе» думает совсем по-другому.
— Почему «смерть»? — удивилась Настя.
— Потому что может быть как раз сейчас он добрался до тех строчек, в которых Артем Валентинов вдруг кинется на Шашоттера и свернет ей шею!
Тогда все это было расценено как очередная порция юмора, ну а я же уже тогда всерьез задумывался о том, а не живу ли я в чьем-то Зазеркалье. Но верить в это так не хотелось!
Саша, надо отдать ей должное, восприняла мой рассказ достаточно спокойно. Не перебивала меня, не задавала идиотских вопросов типа «А ты не врешь?», или «Это действительно было», как это свойственно многим девушкам.
Хотя я, собственно, рассказал ей не всю правду. Говорить о некоторых вещах у меня не повернулся язык. Я не стал рассказывать о своих планах на «отпуск», заменив это «проверкой чувств». Мол, я влюбился в ТУ Сашу с первого взгляда, и хотел немножко побыть с ней рядом, чтобы определиться, действительно ли это любовь… Ну и, конечно же, не преминул сказать, что все-таки определился.
Саша, правда, поинтересовалась, отчего же тогда я так расстроился, что не смогу вернуться назад? Ведь если я действительно люблю ее, то зачем мне возвращаться? Чем плох этот мир? Я пробормотал что-то не вразумительное в ответ, и когда посмотрел в ее глаза, то мне вновь показалось, что она знает все. Что она каким-то шестым чувством, женским чутьем, угадывает, когда я лгу, а когда — нет. Но в конце концов, в том, что я люблю ее, я не врал!
Саша отказывалась принять лишь один пункт моего рассказа, да и то не лезла оспаривать его до тех пор, пока я не закончил…
— Этого не может быть! — твердо заявила она, когда я завершил свое повествование, — Ты не мог создать мой мир.
— Не я. Зеркала. Я не знаю, что это за сила, но она как-то связана с зеркалами. Я пожелал, и Зазеркалье создало этот мир. Я же говорил тебе, что видел грань миров, за которой ничего нет.
— Как это, ничего, если за ней кто-то живет?
Я умолк, понимая, что ответить «Я так чувствую» будет глупостью. Моей интуиции не тягаться с женской!
— Понимаешь, — продолжила Саша, понемногу воодушевляясь, — Я помню свое детство! Помню своих родителей, друзей, свою песочницу… Я помню
Сашины доводы выглядели настолько весомо, что даже я призадумался.
— Не знаю! — честно ответил я, — Но я видел грань миров. Поверь мне, когда стоишь возле нее, то понимаешь, что за ней ничего нет. Она давит на тебя! Она прижимает тебя к земле, заставляя понять свою незначительность. А рядом с ней все мертво… Деревья, трава… Даже камни и песок возле нее кажутся древними, как сама жизнь. Нет, еще древнее! И за гранью ничего нет!
— Но как ты мог создать меня? — продолжала гнуть свою линию Саша, — Как мог создать вот этот шрам, — она показала мне свою руку, указав на маленький шрам на запястье, — Если ты не знал, что в девять лет я пыталась пролезть на стройку и запуталась в колючей проволоке… А моя первая учительница? Откуда ты мог знать, что ее звали Наталья Николаевна?
Больше всего на свете мне в тот момент хотелось вернуться обратно, найти ту Саша, Сашу из МОЕГО мира, и спросить у нее, как же звали ее учительницу!
— А что когда мне было шесть лет мой папа посадил меня на плечи и, задумавшись о чем-то, не заметил дверного проема, в который он проходил, а я — нет? Откуда?
— Не знаю! Но я уверен, этот мир — порождение моего сознания! За гранью дорога заканчивается! Она никуда не ведет! В этом мире больше нет ни одного города, кроме Медянска, просто потому, что в других городах я не бывал.
— А я — бывала! — торжествующе воскликнула Саша, — Давно, но бывала… Пять лет назад я была в Омске, чуть меньше недели… И я хорошо его помню!
— Но я там не был, поэтому дорогу к Омску преграждает грань миров! Омска нет…
— Поехали, проверим!
При мысли о том, чтобы вновь приближаться к грани миров, меня передернуло. Это было все равно, что лежать в окопе, когда над тобой проезжает танк, все равно, что слышать звук падающего сверху рояля, но стоять не двигаясь, потому что все равно черт его знает, куда он рухнет! Грань миров прижимала меня к земле даже здесь, в сотне километров от нее!
И тут мне в голову пришла идея…
— Постой-ка… — я даже вскочил с потели и присел возле Саши на колени, снизу вверх заглядывая ей в глаза, — Погоди! Этому есть объяснение, твоей памяти… Смотри, я не знал о тебе практически ничего, но создать тебя, помнящую только сегодняшний день, Зазеркалье не могло — ты не была бы полноценным человеком. Тебе нужно было дать память… И Зазеркалье дало ее!
— И откуда оно ее взяло? — недоверчиво спросила Саша, — Тема, я — человек! Такой же, как и ты. У меня было детство, был институт… Был, пока не пришел ты со своим «Безмолвным Армагеддоном»… хотя нет, ты не виноват. Зазеркалье, ведь, не создает миры — оно просто подбирает из бесчисленного множества тот, который подойдет твоим запросам. Я уверена, что это именно так! Что миров — миллиарды, и в одном из них в другом Медянске кипит жизнь, и другая я спешит в институт, на пары… Точно!