Круги на воде
Шрифт:
Джип неторопливо набирал скорость. Торопиться нам было некуда — все равно я не был уверен, что нам теперь вообще удастся увидеть грань миров… Но от этого и во мне проснулось желание домчаться до нее. Увидеть ее! Еще раз коснуться ее рукой, и разгадать, наконец, все загадки Зазеркалья… Хотя, кажется, я и так разгадал последнюю из них.
— Куда мы едем? — спросила Саша, провожая взглядом растворяющиеся в воздухе фигуры новых обитателей этого мира.
— Ты же хотела увидеть предел? Теперь этого хочу и я…
— Но где он? Ты же говорил, что он должен был быть там? — она неопределенно махнула рукой назад.
— Я ошибся, — просто сказал я, — Предел дальше. Мир расширяется,
— Почему? Откуда ты это знаешь?
Как я мог объяснить ей, откуда я это знаю, если я просто знаю, и все? Как я мог объяснить, что увидев этого маленького, полу разумного урода, пытающегося ответить для себя на самый важный в мире вопрос, я понял последний механизм развития этого мира, остававшийся мне известным… Что увидев автоматные гильзы там, где должна дыба находиться черная стена предела, я понял, где теперь этот предел…
Я не был уверен, что смогу объяснить, но я, все же, попытался…
— Временные файлы… — сказал я первое, что пришло на ум, — Ты когда-нибудь взвешивала папку Windows с интервалами в месяц? Допустим, сразу после установки она весит 1 Гигабайт, через месяц станет весить 1,1, а через год — и вовсе докатится до двух! И это при том, что ты ничего в нее не добавляла!
— Почему? — по Сашиным глазам было видно, что пример я подобрал не самый удачный, но более-менее понятный.
— Временные файлы! При работе система постоянно создает их. Многочисленные файлы подкачки, файлы отчетов, резервные копии документов. При чем зачастую, даже если ты ненароком наткнешься на такой файл, ты даже толком не поймешь, что в нем находится. Резервная копия часто не совпадает с оригиналом просто потому, что в момент ее создания в системе что-то самую малость заглючило… По идее все эти временные файлы тут же должны самоуничтожаться, как только работа с ними закончена, но из-за маленьких, незаметных тебе, пользователю, сбоев, они остаются… И Windows расползается по твоему жесткому диску, постоянно увеличиваясь в размерах. В нем появляются все новые и новые файлы, назначения которых не знает уже никто. Ни ты, ни даже сам компьютер, когда-то создавший их…
— Ты хочешь сказать, что мир расширяется? Но тогда он должен чем-то наполняться! Ты же говорил, что все, что есть в этом мире, было в твоей голове! Что все здесь создано по эскизам твоего воображения?
— Временные файлы, — вновь сказал я, уцепившись за это словосочетание так, как будто оно объясняло все. Впрочем, для меня, большую часть жизни проведшего в компьютере, оно действительно объясняло все, — Поверь, в моем мире не было уродов, и я даже не представляю, из какого уголка моего воображения эти твари появились. Они напоминают людей, но в то же время и каких-то чудовищ. Может быть эта их чудовищная часть взята откуда-то из моей памяти. Из какого-то фильма ужасов, который я когда-то видел, а потом начисто забыл…
А может быть все еще проще. Природа не терпит пустоты. В этом мире должны какие-то разумные существа, и зазеркалье создало их. Откуда оно взяло «наработки» для этих созданий — неизвестно. Они — временные файлы, которые система забыла удалить. И все вокруг нас — временные файлы. Вся эта степь, которой раньше здесь не было, и не могло быть, потому что я никогда не был в этих краях.
Может быть в моем мире здесь начиналась тайга, но я никогда не видел этого. Зато я видел степь, и поэтому теперь здесь навеки вечные будет степь… Я знаю, что к востоку от Медянска начиналась тайга, так что, наверное, теперь все, что восточнее города — сплошной сосновый лес, а все, что западнее — голая степь. Ни одной деревеньки, ни одного городишки…
Но может быть они скоро появятся…
— В школе нас учили, что Вселенная расширяется… — подала голос Саша, — началось все с большого взрыва, и…
— Это потому, что этому учили меня. В моем мире Вселенная расширялась… А здесь большим взрывом послужило мое появление в Медянске. Центром Вселенной стал наш прелестный городок… От него, как круги по воде, пошла волна границы миров. Что за ней — я не знаю, но она постепенно отступает, создавая позади себя этот мир.
Может быть, когда она дойдет до того места, где должен был быть Омск, Омск появится! Не таким, каким он был в моем мире, потому что я никогда там не был! Он будет каким-то другим, но вот каким — не известно теперь никому.
— Подожди-ка… — Саша о чем-то задумалась, — Омск, говоришь… Знаешь, а я вспомнила, как выглядел изнутри «Маяковский»!
Почему-то меня это ничуть не удивило.
— Ну и как? — спросил я, — Ты, ведь, была там, так что должна помнить.
— Заходишь — налево касса… — задумчиво начала она, — Касса на три окошка. Этакая будка с синей крышей. Большой холл. Справа от входа — раздевалка, только когда я там была, она, конечно же, не работала. Это летом было… Чуть дальше — игровые автоматы. Какие — не помню, я ими ничуть не интересовалась. Хорошо помню, что посреди холла стоял здоровенный такой, надувной Гарфилд… Скажи, откуда я могу это знать, если этого всего не было?!
— Теперь есть… — ответил я, прикидывая расстояние до Омска, — Значит грань миров уже добралась до него. Омск уже есть, и он именно такой, каким ты его помнишь. Ты — часть этого мира, часть системы. Если вернуться к моей аналогии, то ты — одна из рабочих папок системы, и теперь именно с тебя рисуются новые временные файлы. Геометрическая прогрессия… Ты — такая, какой тебя вижу я. Омск — такой, каким его видим мы с тобой. Следующий город будет создан по образу и подобию наших с тобой мыслей и уже существующего Омска… Вселенная расширяется, Сашик… Так что, если мы хотим увидеть грань миров — нам придется поднажать.
Я утопил педаль газа до предела, мчась не идеально ровной дороге, за весь наш путь не сделавшей ни одного поворота. Идеально прямая магистраль без выбоин и колдобин. Мечта автолюбителя, коим я и являлся в своем мире. Эта дорога тоже была моим детищем…
— Значит, этот мир не будет повторять твой? — спросила Саша.
— Думаю, что нет. Ведь все, что я только что сказал — лишь моя гипотеза. Мир расширяется, и я почему-то уверен, что он расширяется именно по тем законам, которые я тебе только что описал. Может быть, я ошибаюсь… Может быть и нет…
— Но ты так думаешь? — настаивала она, — Думаешь, что в этом мире все будет по-другому? Не так, как у тебя?
— Да. То, чего я не знал и никогда не видел, Зазеркалье домыслит за меня. Опять та самая причинно-следственная связь — взяв мое настоящее, Зазеркалье смоделировало подходящее прошлое, и сейчас создает похожее на правду настоящее и думает о будущем.
Что-то в этом мире будет таким, каким я его помню. Что-то — таким, как я хотел… Всегда, кстати, мечтал об идеально прямых дорогах! А что-то — возьмется из ничего, станет непонятным и новым. Эйфелева башня будет по-прежнему стоять в Париже, а Останкинская — в Москве, потому что я это помню. Берлин будет столицей Германии, а вот что будет столицей Аргентины — неизвестно, потому что я этого никогда не помнил… В Нью-Йорке будут выситься небоскребы, но не исключено, что они будут и в Бангладеше, потому что я Бангладеша я никогда не видел, а что-то в нем должно быть.