Круги на воде

Ромиг Алеата

— Куда мы едем? — спросила она, заставляя взять себя в руки, чтобы придумать план побега. Ожидая его ответа, она почувствовала тепло, исходящее из вентиляции машины. Тепло шло не только от воздуха, но окутывало её со всех сторон. Может он включил подогрев сиденья? Её веки отяжелели. И тут она вспомнила про телефон в кармане его куртки. Может она сможет как-то воспользоваться им…

Мысль уплыла в сторону.

Он не ответил на её вопрос. Она попыталась ещё раз.

— Куда…?

Вопрос не формулировался и её ударила догадка: должно быть во второй

бутылке был добавлен коктейль. Она хотела потребовать ответа, но не смогла. Мысли растворялись, не достигая губ, и она сдалась теплу и его запаху. Всё потемнело.

Глава 7

Предчувствия, которые мы быстро отбрасываем, иногда

являются нашим настоящим видением реальности.

Ричард Поль Эванс, «Письмо»

Глаза Клэр распахнулись. Сон или кошмар? Она оглядела большую спальню. Она не в Айове. Её сердцебиение ускорилось, пока она металась между реальностью и воображением. Что-то не так, но она не могла ухватить, что. Это не её жильё, значит она не дома. Когда её глаза привыкли к тусклому свету раннего утра, она увидела шторы и узнала шато.

Отдышавшись и успокаивая себя, что это только сон, Клэр потянулась к Тони через широкую кровать, ища утешения в его объятиях. Его сторона кровати была пуста, и мягкие простыни уже не хранили тепло его тела. Часы на прикроватной тумбочке показывали без малого шесть утра. На семь часов больше, чем в Айове. Путешествие всегда путало её сон.

Это не важно. Клэр приспособится, как делала это всегда. Что важно, так это быть с семьёй. Из-за того, что дела Нэйта сейчас сосредоточены в Европе, Франция была лучшим вариантом для встречи, чем их остров, хотя Клэр очень любила его.

То место, спрятанное в Тихом океане, будет всегда особенным, сыгравшем существенную роль в их с Тони воссоединении. Кажется, это было так давно. Оно и было: теперь уже не один десяток лет прошёл. Воспоминания были слегка окрашены грустью. Бывших управляющих уже нет с ними. Френсис и Мадлен до конца жизни следили за домом на маленьком острове и заботились о Роулингсах, радостно приветствуя каждое пополнение в их семье. Новые смотрители тоже усердно трудились, но Клэр не хватало дружеских отношений.

Сев, она осмотрела комнату: зону отдыха, диван с брошенным со вчерашнего вечера платьем. Она была слишком вымотана, чтобы его повесить. Если бы шторы были открыты, то, наверно, открылся бы шикарный вид на Лигурийское море. Она медленно опустила ноги на мягкий ковёр и подошла к окну.

Тихие шорохи предрассветного утра успокоили её, замедлили сердцебиение.

Вбирая в себя вид с высоты на сверкающую поверхность моря, она задумалась над тем, как проснулась: с быстро и шумно бьющимся сердцем. Это не было для неё редкостью. Когда бы ни собиралась встречаться её семья, она тревожилась. Не из-за встречи как таковой, скорее в её сердце поселялась материнская тревога. Тони говорил ей, что это глупо. Всё всегда складывается хорошо.

Но материнская часть Клэр не могла успокоиться. Возможно, это что-то, что заложено в материнском ДНК?

Она не волновалась за сына. Нэйт прибыл в шато вчера. Конечно же, они с отцом даже сейчас, так рано, обсуждают проблемы, до которых ей, по правде, нет дела. То, что сын дома, пьёт кофе и решает мировые проблемы — вот, что для неё имеет значение.

Николь, как и Натали, должны приехать сегодня.

Желудок Клэр сжало. Почему Натали настояла на полёте коммерческим рейсом, и, что более важно, почему Тони согласился?

Клэр с улыбкой покачала головой. Натали была так похожа на свою мать, такая Клэр. Никто из детей не хочет слышать, что они копия родителя, но Натали была такой. Она не была категоричной, как её брат с сестрой. Натали могла добиться от своего отца всего просто улыбкой и сладким голосом: в его глазах она ничего не могла делать плохого.

Невозможно сосчитать, сколько раз из-за характера Николь и Нэйта в поместье Роулингсов разгорались баталии. Это началось с того времени, когда они были совсем юными. В них обоих была решительность их отца, и, если говорить честно, — его упрямство. А, чтобы успокоить шторм, необходимо время и понимание.

Энтони Роулингс никогда в жизни не планировал быть отцом, но, Клэр была уверена, что он не был к отцовству и готов. Клэр могла себе представить, как сложно ему было воспитывать Николь и Нэйта.

Натали для них стала сюрпризом, они не собирались заводить ещё детей. С такой разницей в возрасте — Тони был старше Клэр почти на двадцать лет, он был уверен, что быть отцом новорожденного уже не для него. Кроме того, он очень переживал за Клэр. Хотя Нэйт дался ей легко, они оба помнили, чего ей стоила Николь. Никто не ждал третьего. Сначала Клэр думала, что она простыла, такой усталой она себя чувствовала. Новость о том, что она беременна третьим ребёнком радовала и одновременно пугала.

Как и брат, Натали Элизабет Роулингс пришла в этот мир без особых сложностей. У неё были тёмные волосы отца и зелёные глаза матери. В этих глазах Клэр видела своё отражение и чувствовала облегчение. С первого момента, как она взглянула в них, Клэр знала, что Натали другая. Она была Роулингс, но в ней было больше Николс. Со временем это стало очевиднее. Даже маленькая она была милой и приятной для окружающих, понимала, что то, как говоришь — может поменять течение разговора. Даже с братом и сестрой, которые до сих пор обращались с ней как с малышкой, она умела достичь своего.

Клэр опять посмотрела на часы. Полседьмого.

Натянув халат и шлёпки, она заставила себя оторваться от прекрасного вида и направилась на первый этаж шато.

Обогнув колонну у основания лестницы, она услышала любимые мужские голоса. С каждым шагом приближаясь к ним, её тревоги улетучивались в воздухе, наполненном запахом кофе, шумом прибоя и словами о вещах, которые она и не пыталась понять.

— …действовать сейчас. Рынки США не откроются ещё несколько часов… — говорил Нэйт.