КРУГИ ПО ВОДЕ
Шрифт:
Посвящается жене Марине, с которой вместе
я увидел и пережил то, о чем написана эта книга
ПРЕДИСЛОВИЕ
Немногим более трёх с половиной тысяч лет назад, великий Зевс, тогда на вершине своего могущества, похитил юную Европу и, прикинувшись быком, отвез её на своей спине на противоположный берег моря 1 . Умудренная этим опытом, Европа вернулась домой, в Элладу, и стала расти и расцветать, поступательно захватывая в свою орбиту новые земли и народы. Таким образом, она дошла до берегов Атлантического Океана на западе. Затем она достигла своих восточных горных границ на Кавказе и Урале, потеснив, но не искоренив, влияния альтернативных цивилизаций с раскосыми глазами и с именами иных пророков на устах. Так или иначе, к концу прошлого века Европа заполонила своим присутствием и, чего уж там таить, очарованием почти весь свет. А кого не захватила, то принудила, хотя бы временно, к сотрудничеству. Несмотря на длительные
1
На самом деле он похитил ее в Малой Азии и отвез на Крит, что вполне соответствует изначальным стадиям возникновения эллинской культуры от неолита до бронзового века, a первые мифы были созданы и записаны по-гречески ещё через тысячу лет!
2
М. Ю. Лермонтов
Наблюдая за текущими проявлениями этого нашествия в сочетании с пандемией, а теперь уже и войнами, полыхающими по соседству, уже как-то трудно удивляться тому, что происходит на ее окраинах. На наших глазах происходит ускоряющийся возврат Турции к своим исламистским истокам и нынешнее противостояние 3 между Россией и Западной Европой, вопреки трёхсотлетней истории почти непрерывного сближения, начатого царём Петром I.
Горько осознавая происходящее на моих глазах, я в какой-то момент вознамерился было назвать этот сборник эссе «Плач по Европе» вместо предполагаемого еще каких-нибудь пять лет назад восхищенного панегирика этой поразительной по своей сложности и эстетическому совершенству цивилизации. Но тексты, написанные «до всего» и мысли, в них изложенные, все еще теснят мою грудь и требуют выхода в публикации под менее эмоциональным названием «Круги по воде».
3
Удивительны слова из уст положительного героя комедии, сочинённой предполагаемым «западником» А. С. Грибоедовым: «хоть у китайцев б нам занять премудрого незнанья чужеземцев».
О выборе материала
Описания стран, вошедшие в настоящий сборник вместе с моими собственными иллюстрациями, относятся либо целиком, либо значительной своей частью к Европейской истории. В том числе и Турция, в своё время управлявшая чуть ли не половиной Европы. Впрочем и теперь часть Стамбула находится формально на Европейском континенте.
В добавок здесь присутствует и Россия в настоящее время – антипод «коллективного Запада». Начавшая своё существование в конце первого тысячелетия нашей эры и дойдя до своих географических пределов на Востоке еще во второй половине XVII века, она постоянно стремилась принадлежать к европейской цивилизации либо путем присоединения смежных западных территорий, либо выполняя роль «жандарма Европы», и всегда с помощью обучения детей привилегированных классов европейским языкам, европейской истории и европейской культурной традиции. У низших слоев общества это пробуждало смешанные чувства: от «низкопоклонства перед Западом до презрительного отношения к чужеземцам, неспособным противостоять «русской силе» или оценить величие «русской души». Впрочем, те же мысли время от времени высказывали и образованные русские люди.
С другой стороны, в числе описанных отсутствуют многие европейские страны и государства, в которых я по многу раз бывал, в частности, Великобритания, Бельгия, Нидерланды, страны Скандинавского полуострова и некоторые государства Центральной Европы. Во всех этих местах я почему-то не мог или недостаточно хотел рисовать, и, соответственно, они в книгу не попали. А попали: Португалия, Испания, Франция, Италия, Германия, Россия, осколки бывшей Республики Югославии, Греция и, наконец, Турция. Итак, перед Вами, читатель, записки и рисунки, посвящённые странам Западной Европы и её ближайших окрестностей на январь 2020 года или чуть позже, но все еще в добрые старые предвоенные времена. Кое-какие замечания всё же добавлены при редактировании.
Круги по воде – смысл композиции
Родоначальниками Европейской культуры принято считать греков, а римлян – лишь эпигонами, но это в действительности относится лишь к пластическим искусствам и началам философии, да и то в весьма ограниченном смысле. А уж по части других компонентов цивилизации, объединяющих и придающих смысл коллективному существованию общности людей, Риму как образцу государственного устройства, на мой взгляд, принадлежит несомненное первенство. Добавив к этому идейный фундамент западноевропейской цивилизации – Христианство, возникшее как расширение усвоенного иудеями морального учения из маленькой колонии Рима до всеобъемлющего духовного пути развития огромной империи, мы, так или иначе, придём в Рим, как исходную точку в моём нехитром рассказе. Дальнейшее повествование разбито на части и главы, посвящённые отдельным странам и выстроенные вдоль радиальных направлений, подобно кругам по воде, расходящимся от эпицентра в сердце Италии. Повествование условно разбито на четыре части:
Часть I. Точка отсчёта
Часть II. К западу от Рима: Франция, Испания, Португалия
Часть III. На северо-восток от Рима: Германия, Россия
Часть IV. К востоку от Рима: Югославия, Греция, Турция
Часть I. ТОЧКА ОТСЧЕТА
Гектор Берлиоз, решивший написать оперу, воплотившую собой его виденье европейской истории и, может быть, чтобы оставить память о ней будущим обитателям Земли и окрестностей, выбрал сюжет4 из Вергилия о выходце из Малой Азии, проложившем путь на запад Европейского континента, чтобы достичь места, которому суждено было стать эпицентром нашей цивилизации на 3000 лет вперед и почти до сегодняшнего дня. Эту оперу показали по доступным каналам связи среди других спектаклей, предоставленных New York Metropolitan Opera в качестве утешения людям, заключённым под домашний арест могущественными активистами борьбы с пандемией неудобопроизносимой и загадочной болезни двадцатых годов двадцать первого века.
ПРОЛОГ
Вергилий, Берлиоз, Гоголь, Тэн, Муратов и я
В самой опере «Les Troyens» (Троянцы) речь идет о греках и троянцах, их богах и героях, о любви и измене. Но одно место в конце четвертого акта сыграло роль сильнейшего стимула для моей работы. Задумав написать об опыте путешествий по Европе и, в частности, по странам Средиземноморья, я долго откладывал на потом итальянскую главу по следующим соображениям. Я думал так: куда мне до тех, кто писал и пишет об Италии, в том числе и по-русски, после прожитых здесь лет и глубокого проникновения в культуру, язык и историю этой дивной страны. Но вот что мне здесь просто необходимо сказать. Все пишущие: и Павел Муратов, и Ипполит Тэн, и Николай Гоголь – рано или поздно срываются на крик души, на слёзы умиления, связанные с каким-то глубинным пониманием того, что в Италии находится сердце нашей культуры на всех уровнях восприятия, вплоть до без слов понятного подсознательного. Здесь дело не только в умении и даже не в знаниях. Итак, пронзительный клич Энея на пороге предсказанной ему героической гибели: «Italie-е! ITALIE-Е-Е! » оказался для меня отправной точкой к написанию этого опуса. В общем, с Богом…
Две точки на карте расстоянием в 163 года…под сенью платана я сидел, спасаясь от жары и рисовал то, что видел перед собою: замок Сант-Анджело, ангел с крестом, Яникульский холм в районе Трастевере на западном берегу Тибра. А на этом холме Николай Васильевич Гоголь стоял перед церковью Сан-Пьетро-ин-Монторио и описывал на последней странице повести «Рим» 5 то, что он видел: «Группами и поодиночке один из-за другого выходили домы, крыши, статуи, воздушные террасы и галереи; там пестрела и разыгрывалась масса тонкими верхушками колоколен и куполов с узорною капризностью фонарей; там выходил целиком темный дворец; там плоский купол Пантеона; там убранная верхушка Антониновской колонны с капителью и статуей апостола Павла; ещё правее возносили верхи капитолийские здания с конями, статуями; ещё правее над блещущей толпой домов и крыш величественно и строго подымалась темная ширина Колизейской громады; там опять играющая толпа стен, террас и куполов, покрытая ослепительным блеском солнца. И над всей сверкающей сей массой темнели вдали своей чёрною зеленью верхушки каменных дубов из вилл Людовизи, Медичис, и целым стадом стояли над ними в воздухе куполообразные верхушки римских пинн, поднятые тонкими стволами. И потом во всю длину всей картины возносились и голубели прозрачные горы, легкие как воздух, объятые каким-то фосфорическим светом. Ни словом, ни кистью нельзя было передать чудного согласия и сочетанья всех планов этой картины. Воздух был до того чист и прозрачен, что малейшая черточка отдаленных зданий была ясна, и всё казалось так близко, как будто можно было схватить рукою. Последний мелкий архитектурный орнамент, узорное убранство карниза – всё вызначалось в непостижимой чистоте» … Ну вот вам и «машина времени».
5
Н. В. Гоголь, «Рим», 1942, правописание оригинала сохранено
И еще одно замечание (эх была не была!): уж как на редкость сухо, неаппетитно описывает Гоголь еду в своей великой поэме по сравнению с соблазном украинских галушек и вареников со сметаной в «Вечерах на хуторе…»! Как поэтично описан Днепр и украинская ночь в его сказках по сравнению со скучными, эпического характера пейзажами русской равнины, где главные слова – бесконечность, колесо и грязь. Не здесь ли кроется привязанность Гоголя к южной красавице Италии по сравнению со всеми странами на свете, не говоря уж о России, в чьём случае он без обиняков перескакивает в письме к В. А. Жуковскому от описания итальянских красот к стране, где «снега, подлецы, департамент, кафедра, театр» 6 . Не будет ли нахальством с моей стороны предположить, что Италия взрослого Гоголя была для него символическим воплощением Малороссии его детства? Будет, наверное, но оставлю как есть, так как временами чувствую то же самое. Перейдем же в следующий зал…
6
Гоголь Н. В., Письмо Жуковскому В. А., 30 октября (н. ст.) 1837 г. Рим // Гоголь Н. В. Полное собрание сочинений: [В 14 т.] / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. Дом). – [М.; Л.]: Изд-во АН СССР, [1937—1952].
Глава I. Рим – увертюра
Если мир – это подмостки, то, оставляя жанр трагедии странам со сверхчеловеческими амбициями, Италия – театр драмы и, может-быть, мелодрамы, где человеческие переживания смягчены нежной окружающей природой и гармоничной натурой участников. Рим же, без сомнения, опера, где декорации должны быть ближе архитектуре, нежели чем живописи (недаром, по-моему, Рим не произвёл на свет подлинно великих художников на уровне тех, кто приходил сюда с Севера Италии и сопредельных стран Европы). В опере на сцене не актеры, а их поющие души, вызывающие отклик и слёзы непосредственно в душе у зрителя, часто даже вопреки его рациональному восприятию достаточно примитивных текстов либретто. Отсюда и заголовок этой части.