Круги ужаса(Новеллы)
Шрифт:
Огромная голова, покрытая густым волосом, а вернее, черно-серыми иглами дикобраза; на отвратительной морде тускло светились неподвижные жестокие глаза.
Иземгрим убрал часы и схватился за шест, но Питер Хольц удержал его и тихо спросил:
— Зачем начинать войну. Это существо уродливо, но оно, быть может, не питает злобных намерений.
Чудовище оглядело людей и суденышко, нырнуло и почти тут же появилось у берега, на который неловко взобралось.
— Ну и ну! — воскликнул доктор. — В воде оно казалось более крупным.
Ком шерсти с двумя
— Что я говорил! — вскричал Питер Хольц. — Нас приглашают в гости!
И действительно, странное животное жестами призывало следовать за ним, изредка негромко вскрикивая: «Гуру! Гуру!»
Питер Хольц направил лодку к берегу, выскочил на сушу и двинулся вслед за существом, которое назвал «водяной обезьяной».
Иземгрим и Берри колебались недолго. Им не хотелось оставлять Питера Хольца наедине с неизвестным зверем.
Они привязали лодку к деревцу, взяли огнестрельное оружие и двинулись вперед, не теряя из виду странного проводника.
Тот полз, призывно махая лапами, обогнул холм из красного песка, пересек рощицу азалий и выбрался на круглую лужайку, окруженную деревьями с пышной листвой.
Три немца не удержались от удивленного восклицания: перед ними высился прекрасный дом, сложенный из белых и розовых камней.
Обезьяноподобное существо несколькими прыжками миновало травяную лужайку, вскарабкалось на крыльцо, распахнуло дверь и обернулось к людям.
Ловко пригладило мокрую шерсть, несколько мгновений молча глядело на трех онемевших друзей, потом медленно, как бы подбирая слова, произнесло:
— Входите, пожалуйста, и пользуйтесь гостеприимством.
— Господи! — вскричал Иземгрим. — Оно говорит по-немецки.
— Вы у себя дома. Желаю хорошего отдыха, — закончило чудовище.
Прыгнуло в сторону деревьев и исчезло.
Дом поражал своим уютом. На столе в гостиной их ждал обед и лучшие вина Франции и Германии.
— Нет, нет и нет, уверяю, нам ничего не снится, — бормотал Иземгрим, накладывая на тарелку куски мяса в пряном соусе и в третий раз наполняя бокал желтым, как жидкое золото, хохеймером.
Спали они в королевских покоях, а утром их разбудил аппетитный запах кофе и жареного хлеба.
Иземгрим съел шесть кусков хлеба с сосисками, Питер Хольц проделал огромную брешь в мюнстерском сыре, а Берри наслаждался бутербродами с медом.
«Водяная обезьяна» так и не появилась.
— Пора вспомнить о путешествии, — сказал на восьмой день Питер Хольц, переварив тридцатую или сороковую порцию волшебной пищи. — Которую ночь я сплю урывками, чтобы увидеть, как накрывают стол, но ничего не узнал. Мне кажется, эта страна молочных рек и кисельных берегов может открыть нам и другие чудеса.
Они решили продолжить странное путешествие.
На границе лужайки Берри обернулся: таинственный и гостеприимный дом исчез.
— Случается, — заявил доктор Иземгрим, — что моряки и путешественники подхватывают под чужими небесами ужасные болезни, но еще
— Гура! — послышался нежный голосок.
Над водой взлетели две перламутрово-белых руки, и редкой красоты женщина в мокрой короткой шелковистой тунике, облегавшей тело с пропорциями греческой статуи, ловко взобралась на суденышко и заняла место на передней скамье.
— Вы у меня в гостях, — сказала красавица на немецком языке и заливисто рассмеялась.
Позже Берри утверждал, что описать ее было под силу только поэту.
— Глядите! — воскликнула она, подняв руку.
— Мираж! — удивился Питер Хольц.
Облака, застилавшие небо, внезапно расступились, и путешественники увидели в просвете улицы и дома, а поскольку видение приближалось, и людей, занятых повседневными делами.
— Нойе-Штрелиц! — снова воскликнул Хольц, и по его щекам потекли слезы.
Фея — а как назвать ее иначе? — быстро взмахнула руками, и троица ощутила толчок и внезапное головокружение.
Они очнулись в сумрачной таверне с низким потолком. Высокий улыбающийся человек ставил на их стол кружки с пенистым пивом.
— Кунц! — вскрикнул Питер Хольц.
— Герр Хольц, — произнес владелец таверны, — рад новой встрече с вами и вашими почтенными друзьями. Надеюсь, вы останетесь до вечера. Сегодня угощаю пуншем. Соберутся корректор Апинус, советник Альтманн, доктор-весельчак Хемпель, Ранд и булочник Шульц. Придет и адвокат Кагебейн, обещавший прочесть свои последние стихи.
— Герои книг… Фрица Ройтера! — пробормотал Хольц.
Они засиделись до зари — Нойе-Штрелиц не помнил более веселого празднества.
— Друзья мои, — сообщил Питер Хольц, когда трое путешественников направлялись на рассвете в «Красную гостиницу», где их ждали мягкие постели, — друзья мои, думаю, мне будет тяжело вновь покидать Нойе-Штрелиц. Только подумайте, сам советник Альтманн обещал представить меня Его Величеству Адольфу-Фредерику, четвертому в династии с таким именем, и его очаровательной сестре, принцессе Христине. Признаюсь, я всегда был в нее влюблен, а если Его Величество возведет меня в дворянское достоинство, как намекнул Альтманн, то передо мной открываются невероятные возможности…
В воздухе что-то просвистело, словно из пращи выпустили камень.
Иземгрим и Берри сидели в лодке. Хохочущая фея брызгала в них водой.
Питер Хольц исчез.
Весь следующий день до заката ундина провела в лодке.
Потом вдруг вскочила, ее очаровательное лицо посуровело. Женщина испуганно всплеснула руками и прыгнула в реку.
Раздался хриплый клич: «Гуру! Гуру!», и на берег выползло волосатое чудовище. И вновь пригласило выбраться на сушу.
Но Берри Клаппершторх словно ослеп от странного волнения. Его сердце щемило от внезапной любви. Он не отрывал взгляда от воды, проглотившей фею, даже не заметив, что Иземгрим в одиночку последовал за «водяной обезьяной».