Круглая печать
Шрифт:
Не объяснять же ему, куда и зачем они идут…
— В город, — ответил Садык.
— Погулять, — сказал Кудрат.
— Гулять, голытьба? Как же вы это без денег гулять будете?
Не показывать же ему деньги…
— А то приходите к нам на плов, — продолжал Азиз, — к нам гости приехали издалека. Вы любите вчерашний плов?
Эту шуточку и Кудрат и Садык знали. Они промолчали.
— Ты любишь вчерашний плов? — опять спросил Азиз у маленького Рахима.
— Люблю, — ответил тот.
— Тогда приходи завтра… если останется.
Азиз
В спортивном магазине пахло бутсами и мячами. А может быть, просто колеей и резиной. Было пусто. Продавец скучал. Только над застекленным прилавком стоял один покупатель — светловолосый молодой человек в вельветовой куртке. Под стеклом прилавка лежали увеличительные стекла, какие-то коробочки, пачки бумаги с надписью «Ред стар». Там же лежал небольшой и удивительно красивый фотоаппарат с гармошкой. Надпись на фотоаппарате была не русская и не узбекская.
Бутсы стояли на полках. Они были черные, с белыми шнурками. Распяленные на деревянных вешалках, висели белые и красные нитяные футболки, белые спортивные трусы, окаймленные синим, висели волейбольные сетки, похожие на гамак, лежали связки каких-то веревок. А между полками на одинаковом расстоянии друг от друга парами висели боксерские перчатки. На самой верхней полке рядами были расставлены полированные кегли. Их никто не покупал, и стояли они только для красоты.
— Нам нужно пять пар бутсов, — сказал Садык и выложил на прилавок мятые бумажки и мелочь. Тут было ровно шесть рублей. Четырнадцать копеек они оставили дома.
— Пять пар бутсов, — сказал продавец, — стоят сорок рублей. — Он даже не взглянул на деньги.
— А мы по справке, — сказал Кудрат.
— Ну и что? — возразил продавец.
— Мы — организация, — объяснил Кудрат.
— По перечислению, что ли? — спросил продавец.
— По какому перечислению?
Кудрат положил перед продавцом справку:
— Вот справка. Мы организация. Нам надо пять пар бутсов.
— Пожалуйста, хоть сто пар — по восемь рублей.
— У вас написано — организациям отпускается. И цену я видел. Там, где написано «организациям», там рядом бутсы лежат и написано: рубль двадцать копеек.
— Ты что-то путаешь, — засомневался продавец.
— Вот там, на улице, — сказал Кудрат.
— Пойдем посмотрим, — сказал продавец.
Все вышли к витрине.
— Вот смотрите, — показал Кудрат. — Здесь написано: «Организациям и предприятиям». И вот здесь написано: «Рубль двадцать копеек».
— Грамотный очень!.. — рассердился продавец. — Рубль двадцать стоит шахматная доска.
— Извините нас, — сказал Садык. — Значит, мы просто ошиблись.
Эсон обиделся:
— Вечно ты, Кудрат, что-нибудь путаешь!
Закир рассердился:
— Ты только справки писать умеешь! Трудно было зайти спросить?
А Садык засмеялся. Не над Кудратом, а просто так.
— Ребята, а зачем нам бутсы? Ни на одной улице ни у каких ребят бутсов нет, все босиком играют.
— И действительно, зачем нам бутсы! Рахим — голкипер, он руками играет, Эсон-головотяп — головой…
Так они стояли и разговаривали около витрины.
Посовещавшись, ребята опять вошли в магазин. Теперь они внимательно осматривали все, что там было. А там было много всего, кроме бутсов. Были деревянные точеные кегли, крокетные молотки, черные мячи для лапты, которые почему-то назывались арабскими.
Блондин в вельветовой куртке все еще стоял у прилавка.
— Ребята, — сказал он неожиданно, — сколько у вас денег?
— Шесть рублей, — сказал Закир.
— Знаете что? — сказал парень в вельветовой куртке. — У меня есть к вам предложение. Хотите купить фотоаппарат?
— Этот? — спросил Закир.
Все видели, что фотоаппарат стоит двадцать пять рублей.
— Не этот, — сказал парень. — Этот я сам хочу купить. У меня дома есть фотоаппарат. Он хуже этого, но хороший. Я вам продам его за пять рублей. И пластинки давать буду. И проявлять буду. И учить снимать буду. Дайте мне сейчас пять рублей, и пойдем ко мне домой за фотоаппаратом. А если не понравится, я за те же деньги его у вас выкуплю.
— А зачем нам фотоаппарат? — спросил Кудрат, пряча за пазуху ненужную теперь справку. — Мы же футбольная команда.
— Как зачем? — сказал парень. — Фотографироваться. Все вместе и сфотографируетесь. На память.
Мысль о фотоаппарате никому из ребят в голову не приходила, по крайней мере до сих пор, и никто бы не решился так быстро переменить планы. Но Садык сказал:
— По-моему, фотоаппарат купить надо.
— Конечно, надо, — обрадовался парень. — Вот скажите, у ваших знакомых или у знакомых ваших знакомых у кого-нибудь есть фотоаппарат? Ни у кого нету! А у вас будет настоящий фотоаппарат. И еще я вам в придачу собаку дам. Доберман-пинчер.
— Нет, — сказал Садык, — собака нам не нужна. У нас на улице много собак.
— Ребята, — сказал парень в вельветовой куртке, — ни о чем я вас не прошу, только пойдем ко мне домой и посмотрите, какой фотоаппарат. Понравится — купите, не понравится — не купите. Пойдете?
— Нет, — сказал Эсон.
— Далеко? — спросил Закир. — А то у Рахима нога болит.
— Недалеко, недалеко! — уговаривал их парень. — У Воскресенского базара.
Это было по дороге домой.
— Пошли, — сказал Садык, — посмотрим.
Иван Кустов — так звали парня в вельветовой куртке — жил в глубине большого зеленого двора. Двор этот внутри был разделен штакетником на маленькие дворики. В каждом маленьком дворике был свой маленький цветничок и маленький виноградничек, и только у двери, которая вела в комнату Ивана, не было палисадничка, не было цветов, зато было огромное ветвистее дерево.
В комнате было пусто. Там стояла железная кровать, покрытая серым одеялом, посреди комнаты — табуретка, в углу на фанерном ящике — примус, на стене — гитара.