Круглая Радуга
Шрифт:
* * * * * * *
У Тэди Блота обеденный перерыв, но иного ли наобедаешь примятым банановым сэндвичем в обёртке из провощённой бумаги поверх прочих необходимостей в его стильной планшетке—крохотная шпионская фотокамера, коробочка тянучек, ментоловых пастилок на основе стручкового перца Для Мелодичности Голоса, солнцезащитные очки по рецепту, в золотой оправе как у генерала МакАртура, пара серебряных щёточек-расчёсок в форме пылающего меча ГКСЭС, подарок Мамы, который он находит весьма изысканным.
В это полное измороси зимнее утро он направляется в здание серого камня, недостаточно крупное или историческое, чтоб упоминаться в каком-либо путеводителе, в двух шагах от площади Гросвенор, чуть в стороне от официальных воинских маршрутов и коридоров через столицу. Когда печатным машинкам случается прервать свой стрекот (8:20 и прочие мифические моменты), а в небе не гудят американские бомбардировщики и уличное движение вдоль Оксфорд-Стрит не слишком интенсивно, можно даже услышать чириканье зимних птиц снаружи, слетевшихся к кормушкам, что понаставили девушки для них.
Плитки мостовой скользки туманом. Это середина дня давящей сумрачности, табачного голодания, головой боли и тяжести в желудке, миллион бюрократов усердно составляют планы смерти и некоторые даже осознают это, многие уже оприходовали вторую или третью кружку или фужер, что создаёт тут определённую ауру отчаяния. Но сейчас, минуя вход обложенный мешками с песком (временные пирамиды воздвигнутые для излишне любопытных), Блоту не до этого всего: он слишком поглощён подготовкой возможных оправданий, если его застукают, хотя это вряд ли, просто на всякий...
Добродушная, резинкожвачная, девушка-очкарик на контроле приглашающе махнула ему подыматься дальше по лестнице. Адъютанты в плотно-шерстяном расходятся вдоль коридоров по совещаниям, замы-завы, час-другой прихлёбывать по глоточку, дремать, и его, в общем-то, не видят, он тут примелькался, ну-этот-как-его, они тут вроде с Оксфордской, Лейтенант что работает в конце коридора в ТОТСССГ...
Старое здание поделено распорядителями трущоб войны. ТОТСССГ сокращение от «Технические Отделы Трансакций Союзных Сил по Северной Германии». Это сеть прокуренных закоулков бумаготворчества, в данный момент почти безлюдная, с высокими, как надгробные камни, пишущими машинками. На полу замызганный линолеум, окон нет: электрический свет жёлтый, дешёвый, безжалостный. Блот заглядывает в кабинет своего старого друга по Колледжу Исуса в Кембридже. Лейтенант Оливер («Тантиви») Махер-Маффик. Никого. Тантиви и Янки вышли на обед. Отлично. Достаём камеру, включаем настольную лампу, рефлектор направляем так, чтоб...
Должно быть такие же загородки по всему ЕТВД: три нищенские стенки прессованной фанеры исцарапанно-кремового цвета, даже своего потолка нет. Кроме Тантиви тут размещён его американским коллега, Лейтенант Тайрон Слотроп. Столы их поставлены под прямым углом, так что и не не взглянуть в глаза друг другу, пока не скрипнешь стулом на 90°. Стол Тантиви аккуратен, у Слотропа же жуткая свалка, где и сам чёрт ногу сломит. Он не расчищался до столешницы с 1942. Навал слежался, слоя скрепились вкраплениями бюрократической молофьи, что упорно просачивается к самому дну миллионами своих крошечных завитушек от красной с коричневым стирательной резинки, карандашной стружкой, лепёшками ссохшихся пятен чая или кофе, следами сахара и Домашнего Молока, в супесь примешаны пригоршни сигаретного пепла, мельчайшие волоконца чёрных лент для пишмашинки, выколупанные и брошенные тут же, канцелярский клей в процессе разложения, кусочки аспирина размолотые в пыль. Затем следуют россыпи скрепок, кремней для зажигалки Зиппо, резиночек, канцелярских скоб, сигаретных окурков и скомканных пачек, случайно затесавшиеся спички, кнопки, огрызки ручек, обломки карандашей всех цветов и оттенков включая так-жутко-трудно-где-найти гелиотропный и горчичный, Гладкий Вяз Таблетки Тэя от Горла, присланные мамой Слотропа, Нэйлин, аж из Массачусетса, кусочки лент, бечёвок, мела… всё покрывает слой забытых циркуляров, корешков от коричневых продовольственных талонов, телефонных номеров, неотвеченных писем, истёртых листов копирки, и тут же размашистые наброски аккордов укулеле для дюжины песен, включая «Джонни Дюбэ нашёл розу в Ирландии» («У него попадаются неплохие аранжировки»,– уверяет Тантиви,–«ну как бы американский Джордж Формби, если возможно такое представить».– Но Блот решил, что лучше не пробовать.) Пустая бутылочка тоника для роста волос «Кремль», затерянные кусочки пазла различных форм, где представлены часть карего левого глаза Ваймаранера, бархатные зелёные складки халата, сизые разводы в отдалённой туче с нимбом оранжевого взрыва (вероятно, закат солнца), заклёпки в обшивке Летающей Крепости, розовая внутренняя сторона ляжки обиженной девушки с настенного постера… пара старых Еженедельников Разведывательной Информации при армейском разведуправлении, штопором свившийся завиток лопнувшей струны укулеле, коробочки бумажных звёзд с липким задом для маркировки разными цветами, части развинченного фонарика, крышка от круглой коробочки обувного крема Нагета, в которую Слотроп иногда заглядывает за своим размытым медным отражением, всевозможное количество справочников из библиотеки ТОТСССГ в конце коридора—технический словарь немецкого языка, Специальный Справочник или План Города изданный МИДом—и обычно, если не утащили или не выброшен, номер Новостей Мира тоже где-нибудь воткнут—Слотроп заядлый любитель чтения.
На стене у стола Слотропа прикноплена карта Лондона, которую Блот сейчас фотографирует свой миниатюрной камерой. Его планшетка распахнута и по загородке начинает расплываться запах бананов. Может закурить для маскировки? Тут не проветривается, а то догадаются, что кто-то заходил. Ему потребовалось всего четыре экспозиции, чихк-чик-трак, ух до чего уже наловчился—кто-то заглянет, просто роняешь камеру в раскрытую планшетку где банановый сэндвич смягчает падение, маскирует подозрительный звук и заснятую кассету данных, столько всего и сразу.
Жаль, что тот, кто платит за эту маленькую шалость, не раскошелился на цветную плёнку. Интересно, велика ли разница, но Блот не знает кого можно спросить. В звёздах наклеенных на карту Слотропа представлен весь спектр, начиная с серебряного (с пометкой «Каролина») в одном созвездии с Глэдис, зелёная, и Катариной, золотая, а взгляд переходит на Алису, Делорес, Ширли, парочка Сэлли—тут в основном красные и синие—гроздь возле Тауэр-Хилла, фиолетовый сплошняк вокруг Ковент Гарден, туманность перетекает в Мэйфэйр, Сохо, и дальше к Вимбли и наверх к Хэмпстед-Хит—в любом направлении расходится это небесное мерцание частью отклеившихся звёзд из Каролин, Марий, Анн, Сюзан, Элизабет.
Но возможно цвета клеились как попало, без кодировки. Может даже и девушки не настоящие. От Тантиви, после нескольких недель расспросов невзначай (мы знаем, что вы учились вместе, но задействовать его было бы рискованно), Блот может только доложить, что Слотроп работает над этой картой с прошлой осени, примерно с того времени как начал выезжать как представитель ТОТСССГ на обследования разрушений в местах попадания ракет-бомб—и в разъездах по местам, где погуляла смерть, у него явно находиться время приударить за девушками. Если имеется некая причина клеить эти бумажные звезды каждые пару дней, то он о ней не распространяется—похоже, это не для посторонних. Карту видит один только Тантиви и тот относится к ней со снисходительностью дружелюбного антрополога: «Некая разновидность безвредного Янковского хобби»,– отвечает он своему другу Блоту. «Может, чтоб не потерялись. У него и вправду довольно напряжённая общественная жизнь.» А затем начинет делиться историей про Лорейн с Джуди, про гомосексуального констебля Чарльза, пианино в мебельном фургоне, или эксцентричный маскарад с участием Глории и её всё ещё аппетитной мамочки или о ставке в целый фунт на игру Блеквуд-Престон в Норт-Енде, про бесстыдную версию «Тихой ночки», и судьбоносный туман. Но ни одна из этих тем не развеет туман недоумения тех, кому докладывает Блот.
Ну вот. Дело сделано. Планшетку застегнул, лампу выключил и поставил где была. Может успеет перехватить Тантиви в МЕХАНИКЕ И КОЛЕНВАЛЕ, самое время для дружеской кружки. Он покидает фанерный лабиринт в слабом жёлтом свете, против течения возвращающихся девушек в галошах, Блот неприступно неулыбчив, нет времени на шлёпы-щекотульки, знаете ли, ему сегодня ещё и работу надо сдать.
* * * * * * *
Ветер изменился, дует с юго-запада, и барометр падает. Чуть за полдень, а стемнело будто вечер уже под этой массой дождевых туч. Сегодня была долгая идиотская гонка к нулевой отметке, но как всегда смотреть не на что. Говорят, это случай взрыва в воздухе с недолётом, горящие куски ракеты рассеялись на многие мили, главным образом в реку, а тут всего один кусок, неизвестно какой формы, да и тот взят в оцепление оцепили ещё до приезда Слотропа, самая плотная охрана из всех, что он вообще встречалась, и самая недружелюбная. Мягкие, линялые береты на фоне шиферных туч, «стэны» с глушителями, поставлены на стрельбу очередями, усищи поверх рта покрыли верхние губы, угрюмы—Американскому Лейтенанту даже и взглянуть нельзя, нет, не сегодня. ТОТСССГ, конечно, бедный родственник для разведки Союзных Сил. Но хоть на этот раз не только Слотропу от ворот поворот, он с холодным удовлетворением пронаблюдал как его ровню из ТехИнформа, а вскоре и шефа того же отдела, который прирулил на своём Волсли Воспе качать права, спровадили не солоно хлебавшими. Ха! Ни один из них не ответил на дружеский кивок Слотропа. Не повезло, ребятам. Однако приставала Тайрон торчит тут по прежнему, раздавая сигареты Лаки Страйк, ну хоть прикинуть что к чему.
Что там за графитовый цилиндр сантиметров пятнадцати в длину и пять в диаметре, на котором только лишь малость закоптилась зелень армейской краски. Вот и всё, что уцелело при взрыве. Как и планировалось, наверняка. Внутри не иначе как бумаги. Старшина руку обжёг, когда попробовал поднять, его крик «ёб твою!» вызвал смех среди рядового состава. Все ждали прибытия Капитана Прентиса из УСО (эти грёбанные ублюдки никогда не торопятся), который вскоре и прибыл. Слотроп полюбовался со стороны—обветренное лицо, здоровенный жлоб. Прентис забрал цилиндр и укатил, сеанс окончен.