Круглоголовые и остроголовые, или Богач богача видит издалека
Шрифт:
Анджело Иберин не был наделен никаким внешним сходством с Гитлером. Уже тот факт, что он в известной степени является сильно идеализированным портретом расистского пророка (что достаточно для параболы), не позволял этого сделать даже там, где полиция не возражала бы. Однако некоторые жесты, частично по фотодокументам, были использованы. Оба поклона вице-королю (в первой и одиннадцатой картине) едва ли могут быть воспроизведены без знакомства с этим материалом. Плач Иберина, вытаскивающего большой носовой платок (в картине одиннадцатой), когда ему сообщают о возвращении вице-короля, многим показался слишком наивным, однако это достоверная и очень характерная черта
Официантка Нанна Кальяс была изображена как девушка, которая вследствие двойной эксплуатации (в качестве официантки и проститутки) еще менее развита политически, чем арендатор. Ее мировоззрение только кажется более реалистичным; в действительности оно выражает полную безнадежность. Исполнительница показывала это особенно отчетливо в "Балладе о водяном колесе" и, кроме этого, во многих других местах.
ВОЗДЕЙСТВИЕ НА ЗРИТЕЛЯ
(ПРИ ИНДУКТИВНОМ ПОСТРОЕНИИ РОЛЕЙ)
Далеко идущий отказ от "вживания" зрителя не означает отказа от воздействия на него. Показ поведения человека с общественной точки зрения как раз и должен оказать действенное влияние на общественное поведение зрителя. Такие способы воздействия неизбежно дают эмоциональный эффект. Эти моменты преднамеренны и должны быть точно рассчитаны. Сценическое исполнение, в той или иной мере отвергающее вживание зрителя, отнюдь не должно непременно быть "бесчувственным" или игнорировать чувства зрителя. Но оно должно критически противостоять чувствам зрителя, точно так же как и его представлениям. Обычно считается, что чувства, инстинкты, склонности более глубоко заложены, долговечнее, менее подвержены влиянию общества, чем представления, но на деле это вовсе не так. Чувства не являются ни неизменными, ни общими для всех людей; инстинкты - ни безошибочными, ни независимыми от рассудка; склонности - ни непреоборимыми, ни врожденными и т. д. Но прежде всего актер должен учитывать, что ни одно полноценное чувство не будет ослаблено, если его возвысить до ясного и сознательного восприятия. Постепенно, по мере раскрытия образа, появляется все больше связей с другими персонажами, создаются все новые ситуации, в которых герой утверждает себя или претерпевает изменения; это вызывает у зрителя богатую, нередко сложную эмоциональную кривую - его чувства переплетаются между собой и даже вступают в борьбу друг с другом.
ОТЧУЖДЕНИЕ
Отдельные эпизоды пьесы должны были быть - посредством надписей, музыкального или шумового сопровождения, манеры игры актеров - выделены как самостоятельные сцены и приподняты над сферой будничного, само собой разумеющегося, ожидаемого (отчуждены). Такими эпизодами являются:
В первой картине:
вице-король Яху узнает из газет, что его страна обанкротилась;
вице-король узнает во время партии на бильярде, что, по учению расистского пророка Иберина, в нищете арендаторов виновны не он и другие помещики, а остроголовые;
вице-король принимает и разглядывает расистского пророка Иберина.
Во второй картине:
мелкие буржуа узнают из газет, что у них новый властелин;
хозяйка публичного дома Корнамонтис, первой вывесившая флаг Иберина, объявляет, что впредь чихки в ее заведений работать не будут;
конкурентная борьба мелких торговцев выливается в погромы;
остроголовому хозяину продовольственной лавки угрожают, потому что
Нанна Кальяс знает для сестры своего помещика другой выход, чем монашеский обет целомудрия;
Нанна Кальяс выдает своего помещика и бывшего любовника сбишу как остроголового.
В третьей картине:
обращение Иберина, призывающего круглоголовых к борьбе с остроголовыми, разобщает двух арендаторов, которые вместе хотели бороться против своих помещиков;
жена арендатора Лопеса берет оружие, отставленное арендатором Кальясом;
арендатор Кальяс отказывает остроголовой семье арендатора Лопеса в приюте.
В четвертой картине:
сбиши бросают жребий - кому достанутся кольца арестованного помещика;
народ и судья спорят о том, кто должен сесть на скамью подсудимых помещик или официантка;
Иберин указывает судье на то, что он должен вынести приговор не по материалам следствия, а по сводкам гражданской войны;
арендатор Кальяс обвиняет своего помещика не в совращении дочери, а в повышении арендной платы;
Иберин выносит смертный приговор господину де Гусману не как помещику, а как остроголовому, и не за повышение арендной платы, а за осквернение расы;
круглоголовые помещики отдают своих остроголовых собратьев по классу во власть бандитов Иберина.
В пятой картине:
адвокат сомневается, достаточно ли велика арендная плата для того, чтобы сестра помещика могла выполнить свое заветное желание - уйти в монастырь;
монастырь св. Варравы проявляет готовность принять под опеку поместья остроголового де Гусмана, но отказывает его сестре в приюте.
В шестой картине:
арендатор Кальяс истолковывает заявление Иберина о несущественности обладания в том смысле, что он может взять лошадей, которые ему нужны для полевых работ;
Кальяс, считая, что лошади принадлежат ему, отклоняет предложение семьи де Гусмана поступиться честью дочери;
Нанна жалуется на то, что из-за почестей, оказанных ей Иберином, она потеряла свою клиентуру;
помещиков, избитых солдатами Иберина, поучает высокопоставленный чиновник, что своему телохранителю надо платить.
В седьмой картине:
Иберин решает вопрос о том, присудить ли арендатору лошадей чиха или нет, в зависимости от исхода гражданской войны;
игуменья монастыря, которая претендует на лошадей остроголового, показывает Кальясу, что ее голова тоже круглая;
арендатор Парр объясняет, что он взял лошадей, потому что они ему были нужны для полевых работ; арендатор Кальяс ругает его за это;
Кальяс, которому не присудили лошадей, хочет присоединиться к Серпу; он узнает, что Серп побежден.
В восьмой картине:
арендатор Кальяс, не имея средств прокормить свою дочь, приводит ее обратно в публичный дом;
арендатор Кальяс осознает, что Иберин вместе с Серпом победил также и его;
помещик де Гусман требует от своей сестры, чтобы она отдалась его тюремщику; адвокаты не понимают его малодушия;
Нанна Кальяс заявляет, что она не заинтересована в смертном приговоре помещику ее отца.
В девятой картине:
сестра помещика узнает, что и она подходит для роли проститутки; единственное, что говорит против ее падения, - это ее богатство;
Нанна Кальяс согласна за деньги пойти к тюремщику ради спасения помещика, приговоренного к смерти за то, что он ее растлил.
В десятой картине:
перед лицом смерти помещик и арендатор еще торгуются из-за арендной платы;